Среди обстоятельств, которые позволили Великобритании победоносно окончить все эти войны, кроме одной, самым важным являлся географический фактор. Принципиальная разница между положением противников заключалась в том, что вражеская армия не могла вторгнуться в Великобританию по суше. Неуязвимость от вражеского вторжения позволяла Великобритании направлять почти весь свой военный бюджет на развитие флота, тогда как уязвимость северных границ вынуждала Францию отдавать приоритет развитию армии. Кроме того, состояние экономики позволяло Великобритании тратить на оборону гораздо больше средств, что еще более усиливало неравенство. Франция была вынуждена дробить свои ресурсы, и это давало Великобритании преимущество, которое она умело использовала. Англичане всегда находили союзников на континенте, готовых сражаться с французами. Лишь одну войну «коварный Альбион» не сумел выиграть — как раз ту, в которой ему пришлось сражаться в одиночку, — Американскую революцию.

Географическое положение Франции давало Великобритании еще одно преимущество — побережье Франции было разделено надвое Иберийским полуостровом. Поэтому Франция была вынуждена делить свой флот на две части: Атлантическую эскадру, которая базировалась в Бресте, и Средиземноморскую, которая базировалась в Тулоне. Поэтому Франции никак не удавалось сосредоточить флот для прикрытия вторжения через Ла-Манш, что было единственным способом нанести поражение Великобритании. Королевский Флот постоянно срывал попытки объединения французских эскадр. Именно неспособность сосредоточить флот сорвала попытки французов организовать вторжение в 1692, 1759 и 1805 годах. Провалилась и попытка заменить Тулонскую эскадру объединенным испано-голландским флотом, предпринятая в 1797 году. Лишь однажды Франции действительно удалось создать условия для высадки на берегах Альбиона — в 1779 году. В конце лета в портах были собраны транспорты и 40000 солдат. Французам удалось объединить Брестскую эскадру и испанский флот, что дало им господство в Ла-Манше. Но тут на борту кораблей началась эпидемия оспы, вспыхнула цинга, и вторжение провалилось, так и не начавшись.

Инструменты ведения морской войны и характер морских боев оказались столь же неизменными, как очертания берегов Франции. Линейные корабли постоянно росли в размерах, наконец достигнув предела, который позволяла прочность деревянного набора. Еще немного — и киль начнет прогибаться под собственной тяжестью. У кораблей третьего ранга длина по орудийной палубе составляла 170 футов. У кораблей второго и первого рангов длина по орудийной палубе достигала 210 футов. Ширина корпуса также возросла, поэтому в конце XVIII века водоизмещение линейных кораблей первого и второго ранга возросло на треть по сравнению с началом века. Водоизмещение кораблей третьего ранга за этот же период удвоилось. Усовершенствования рангоута и парусного вооружения увеличили маневренность кораблей. В начале 1770-х годов появилась медная обшивка днища, которая предотвращала обрастание подводной части, приводившее к снижению скорости во время долгих плаваний. В середине века основным типом линейного корабля стал 74-пушечный корабль третьего ранга. Корабли, имевшие меньше 60 пушек, постепенно исчезали. В качестве крейсера и быстроходного разведчика снова возродился фрегат. Эти корабли пятого ранга, имевшие от 30 до 42 пушек, могли удрать от любого более сильного противника. Но ни одно из этих усовершенствований не повлияло серьезно на боевые возможности флота. То же самое можно сказать и о развитии морской артиллерии. Хотя после 1780 года появилось несколько новинок, вроде кремневого замка, упрощавших использование бортовой артиллерии, сами пушки по-прежнему стреляли ядрами на малых дистанциях. Пока технология еще не совершила революционного рывка.

В ходе первой англо-французской войны на море сформировался тип стратегии, который не претерпел изменений в ходе всех остальных войн. Но эта стратегическая модель коренным образом отличалась от той, что существовала во время англо-голландских войн. Во время этих войн географическое положение Голландии и ее зависимость от морской торговли делали сражение главной целью обоих флотов. Лишь сражение позволяло англичанам заблокировать побережье Голландии и прекратить ее морскую торговлю, и лишь сражение позволяло голландцам прорвать британскую блокаду. В ходе последующих конфликтов стратегической целью Королевского Флота оставалось уничтожение вражеского военного флота. Сначала французский флот исповедовал ту же доктрину. Во время Средиземноморских кампаний 1670-х годов его эскадры действовали агрессивно и постоянно искали сражения. В июле 1690 года вице-адмирал граф Анн-Иларион де Турвиль в сражении у Бичи-Хед одержал величайшую французскую победу на море. Он уничтожил 16 из 57 линейных кораблей объединенного англо-голландского флота. Это сражение имело огромное стратегическое значение, так как французы захватили господство на море в Ла-Манше, однако они так и не начали готовить вторжение, и блестящая возможность была упущена.

Не прошло и двух лет, как все переменилось. На сей раз французы подготовили армию вторжения, но не обеспечили себе превосходство на море. Турвиль получил приказ, подписанный лично королем, и был вынужден выйти в море еще до того как было завершено сосредоточение флота. Этот приказ требовал от него найти противника и дать бой, каким бы ни было соотношение сил. У мыса Барфлер Турвиль со своими 44 линейными кораблями встретил значительно превосходящий его англо-голландский флот адмирала Эдварда Рассела. Противник имел 98 линейных кораблей, однако Турвиль был вынужден атаковать. Французы сражались прекрасно, они потопили 2 корабля противника, не потеряв ни одного своего. Турвиль сумел оторваться от Рассела, когда начало сказываться численное превосходство англичан. Однако потрепанный французский флот во время отступления пришел в полный беспорядок и был рассеян. В результате брандеры и абордажные партии союзников в течение нескольких следующих дней уничтожили 15 французских кораблей, укрывшихся в Шербуре и бухте Ла Хог.

Такое поражение нельзя было поставить в вину флоту. Людовик XIV, который был повинен в происшедшем, встретил печальное известие спокойно. Он заявил: «Радость от того, что мои 44 корабля в течение дня сражались с 90 вражескими, перевесила печаль от потерь, которые я понес». Тем не менее, славное поражение у Барфлера было лишь первым в цепи событий, которые привели к фундаментальной перестройке французской стратегии. Французы были вынуждены отказаться от guerre d’escadre (буквально — эскадренной войны, что означало действия главных сил флота) и перейти к guerre de course (буквально — крейсерская война, действия против вражеской морской торговли). Остальными причинами были финансовый кризис, вызванный катастрофическим неурожаем 1693 — 94 годов, и неудачный исход кампании 1694 года, когда Брестская и Тулонская эскадры объединились, чтобы поддержать наступление французской армии на средиземноморском побережье Испании. В конце 1695 года действия флота постепенно заглохли, так как маршал Себастьян де Вобан в своем «Memoire sur la course» предложил стратегию, которой французский флот будет следовать в течение более 100 лет.

Лучший из французских полководцев — Вобан заинтересовался морской войной еще лет 20 назад, когда перестраивал укрепления Дюнкерка. В своем «Мемуаре» он отмечал: «До сих пор значение линейного флота чрезвычайно преувеличивалось, хотя он не сумел оправдать надежд, которые на него возлагал король». Судя по всему, линейный флот не сумеет выполнить свои задачи, когда ему будет противостоять объединенный англо-голландский флот. Поэтому Франции следует начать широкую guerre de course. Прежде всего следует приложить все усилия для возрождения традиционной практики приватирства (или каперства) — захвата вражеских судов кораблями частных владельцев, имеющих специальные лицензии. Сочетание патриотизма и поиска финансовой выгоды может дать хороший результат. Во-вторых, следует выделить для ударов по вражескому судоходству военные корабли и даже небольшие эскадры. Вобан не считал, что такой образ действий является единственно возможным. Однако он верил, что это позволит перевести морскую войну на самообеспечение[19] и в течение 3 лет поставит Англию и Голландию на колени. При этом Вобан не настаивал на ликвидации линейного флота. Один факт его существования должен был связать вражеский флот, который в противном случае будет отправлен на поиски рейдеров. Кроме того, линейный флот можно будет привлекать для решения частных задач, продиктованных военной ситуацией.