Ланселот, судя по всему, ожидал этого приказа, так как поспешил повиноваться, хотя и бормоча себе под нос проклятия.

– Теперь, – продолжал Буридан, – я скажу, при условии какого выкупа я сохраню вам жизнь. Отвечайте, кто командует в Тампле в ваше отсутствие?

Валуа внимательно посмотрел на Буридана. Лишь теперь он начал понимать, что, возможно, этим юношей движет и некий другой мотив, нежели богатство.

– Кто командует? – переспросил он. – Капитан лучников Тампля!

– И этот капитан подчинится письменному приказу за вашей подписью?

– Беспрекословно.

– Какой бы это ни был приказ?..

– Даже если я распоряжусь сжечь крепость дотла! Даже если прикажу пойти на Лувр!..

Буридан глубоко вздохнул и даже поежился от радости. Он указал рукой на лачуги, среди которых мерцали окна кабачка «Рекой текущее вино».

– Видите тот свет? – спросил он. – Там есть зал со столами; на одном из них стоит чернильница и лежит пергамент. За столом сидят мои товарищи, которые только что расправились с вашими приспешниками. Ваш выкуп, монсеньор, таков: вы спуститесь туда со мной и напишете капитану лучников Тампля тот приказ, который я вам продиктую. Затем я уеду, чтобы проследить, как ваше распоряжение будет выполнено, а вы останетесь пленником моих друзей до моего возвращения. По моем приезде, и если все пройдет гладко, вы будете свободны. Такой расклад вас устраивает? Согласны написать приказ?

– Согласен, – бросил в ответ Валуа. – Что я должен написать?

– Сейчас узнаете.

Буридан подошел к Валуа почти вплотную.

– Сударь, – промолвил он глухо, – вы ворвались в дом, который зовется Ла-Куртий-о-Роз, и увезли оттуда девушку, причинившую не больше вреда, чем ваш сын Жан, которого, по вашему приказу, Ланселот Бигорн бросил в реку…

Граф захрипел как раненный зверь. Что то было – угрызения совести или же просто страх?

– Эту девушку, – продолжал Буридан, – вы отвезли в Тампль и бросили в темницу. Так вот, знайте же: я люблю эту девушку; она – моя невеста…

Валуа вздрогнул. Мысли лихорадочно забегали в его мозгу. Отчаяние, ненависть к Мариньи, страсть к Миртиль, внезапная ревность к Буридану – все это смешалось, оставив ему ощущение мучительного изумления…

– Я люблю ее, – продолжал Буридан, – люблю всей душой. И так как вы посмели применить к ней силу, я должен бы разбить вам голову этими камнями, вырвать вам сердце…

Его трясущиеся руки вцепились в горло Валуа, который в страхе забормотал:

– Выкуп! Я обещал вам выкуп!

– Да, – проговорил Буридан, успокаиваясь. – И так как вы поручились мне за ее жизнь своей жизнью, я дарую вам пощаду. Живите! Пойдемте, я скажу, что вам следует написать капитану лучников. Но будьте уверены: если он не подчинится, завтра к полудню вы будете уже мертвы.

– Он подчинится!.. Клянусь вам в этом Богом и Пресвятой Девой!

– Хорошо, пойдемте.

Буридан подхватил Валуа под руку и увлек за собой. Ланселот Бигорн шел сзади с кинжалом в руке, готовый заколоть пленника при первом же движении в сторону. Так они достигли хижин и вошли в зал кабачка.

– Гийом, Рике, – сказал Буридан, – вот этот человек. Что вы должны сделать завтра ровно в полдень, если я не явлюсь его освободить?

– Клянусь моим кубком, я перережу этому мерзавцу горло, вспорю ему живот, а внутренности разбросаю по всей округе!

– Не считая того, что я сдеру с него кожу и сделаю из нее коврик вместо того свиного, что покрывает мою скамеечку, – последний уж совсем поизносился.

– Присаживайтесь, монсеньор, – сказал Буридан, – и пишите.

Валуа повиновался. Буридан начал диктовать:

– «Именем короля, я, Карл, граф де Валуа, приказываю, под угрозой четвертования, моему капитану лучников незамедлительно исполнить то, что потребует податель сего послания, а именно: выпустить на волю молодую девушку по имени Миртиль, обвиняемую в колдовстве, в силу того, что обвинение признано ложным. Вышеуказанная девушка должна быть передана в руки подателя сей бумаги».

Граф написал и поставил свою подпись. Затем он протянул пергамент Буридану.

– Вы признаете, что я согласился на выкуп, даже не зная, каким он будет? Признаете, что я согласился писать, прежде чем узнал, какой приказ вы намереваетесь мне продиктовать?

– Признаю, – отвечал Буридан со смутным беспокойством.

– И потому оставляете меня в живых?

– Разумеется…

– Так вот, послушайте, что я вам скажу: мой капитан лучников исполнит любое мое распоряжение, даже если я прикажу выпустить на свободу всех узников Тампля, даже если среди них будут обвиняемые в государственной измене. Но что до этого приказа…

– Говори же… – прорычал Буридан.

– То он не сможет его выполнить по той причине, что этой девушки уже нет в Тампле!

– Проклятие!..

Опустившись на скамью, Буридан обхватил голову руками.

– Слова дворянина, шевалье, должно быть для вас достаточно, – продолжал Валуа. – Но я хочу добавить к нему клятву. Клянусь Господом Богом, который поставлен судьей над всеми нами… Клянусь, да… клянусь моим малышом Жаном… моим сыном, убитым мною.

– Кошмар! – пробормотали Гийом и Рике, бледнея.

– Клянусь, что сказал истинную правду… Вы мне верите?

– Верю, – молвил Буридан глухим голосом.

– Так вот, это правда, что, по приказу короля, я препроводил в Тампль девушку, о которой вы говорили. Но не меньшая правда и то, что позавчера вечером за ней приехали, и я был вынужден ее отдать.

– И куда ее перевезли?

– Клянусь Господом, клянусь моим сыном, мне это неизвестно! Но я уверен, что отвезли ее не в тюрьму…

– Не в тюрьму? – прошептал Буридан. – Но куда?..

– Не знаю; разве что, в силу того, что я поклялся говорить правду, скажу следующее: эта девушка покинула Тампль по приказу одной могущественной особы.

– Какой особы?.. Ах! Сейчас уже ничего скрывайте! Ну же!

– Королевы! – сказал Валуа.

– Маргариты Бургундской! – пробормотал Буридан, вскочив на ноги. – Королевы! Королевы! – повторял он, тогда как разум его тщетно пытался понять, найти ключ к этой загадке.

– А теперь, – продолжал Валуа, – можете оставить меня здесь, а сами поехать в Тампль, перерыть там все, расспросить кого угодно, и, если я солгал, отвести меня на Монфокон!

Буридан вытер пот, струившийся у него по вискам, подошел к двери хижины, распахнул ее настежь, повернулся к Валуа и сказал:

– Вы свободны.

– Так вы мне верите? – вопросил Валуа, вздрогнув.