– Здесь жила его клиентка, Фатима Амир. Ты что-нибудь о ней знаешь?

Халид кивнул:

– Она сирийка, а сирийцы в Лондоне – это все равно что ньюйоркцы в Женеве: все друг друга знают. К тому же она росла в Сент-Джонс-Вуд[15], недалеко от дома моих родителей.

– Мэтью был ее банкиром. По крайней мере, так мне сказали. Я же прежде никогда о ней не слышала… – Аннабель вдруг умолкла.

– Она ведь руководила хеджевым фондом, не так ли?

– Да. И, по-видимому, весьма успешно. Мэтью оставил у нее дома кое-какие вещи. Я хотела бы их забрать. Но сейчас, когда я в Лондоне, я уже не уверена, что смогу с этим справиться.

– Я могу сделать это за тебя.

Аннабель устало улыбнулась:

– Спасибо. Может быть. Я должна подумать. Но есть еще кое-что, и здесь мне тоже необходима твоя помощь. Послушай, я, наверное, самая надоедливая из гостей, которые у тебя когда-либо бывали.

– На самом деле ты лучшая из них. Слушай, могу назначить тебе плату за жилье в тысячу фунтов за ночь, чтобы ты прочувствовала, что это место стоит таких денег.

Аннабель рассмеялась и оглядела лофт:

– Надеюсь, это льготные расценки, для друзей и близких?

– Разумеется. Место классное, несмотря на то, что об этом думает моя мама.

– А твои родители по-прежнему живут в Сент-Джонс-Вуд?

– Да.

– Ты знал Амиров? Я имею в виду лично.

– Лично – нет. Но мне известно, кто они такие.

Халид сделал паузу. Он понимал, куда заведет их этот разговор, и занервничал. Амиры и особенно их родственники, Асады, – это не те люди, которых не стоит принимать всерьез; с ними шутки плохи. Насколько он был осведомлен, у Фатимы Амир был легальный финансовый бизнес. Но когда Халид прочел, что Мэтью был ее персональным банкиром, это стало для него тревожным сигналом. Любой бизнес с такой семьей был рискованным.

– «Свисс юнайтед» предоставляет банковские услуги всей семье Амир. И на их офшорных счетах сосредоточены миллиарды долларов.

Халид не мог скрыть удивление:

– Ты имеешь в виду Фатиму? Или ее родственников?

– И ее, и их.

– Но эти родственники – Асады – находятся в санкционном списке. «Голдман», например, не подпустил бы их на пушечный выстрел. Только не пойми меня неправильно. «Голдман» тоже ведет дела с темными личностями. Но не настолько. Башар аль-Асад – диктатор. Военный преступник. И заниматься бизнесом с таким человеком противозаконно. Не говоря уже о том, что это аморально.

– Знаю. Тем не менее Йонас, босс Мэтью, – его персональный банкир.

Халид тихо присвистнул. Наступило молчание.

– Надеюсь, то, что я сейчас скажу, не прозвучит дерзко или крамольно, – медленно произнес он. – Иначе скажи мне, и я сразу же заткнусь. Было ли проведено расследование смерти Мэтью?

– Было. Это был несчастный случай. По крайней мере, так мне сказали. Что-то насчет неполадок системы борьбы с оледенением корпуса.

– Черный ящик нашли?

– Говорят, что нашли.

– Но у тебя есть сомнения? – Халид внимательно посмотрел Аннабель в лицо.

Она подняла на него зеленые глаза, и их взгляды встретились.

– Есть. – Ее голос превратился в шепот. – А у тебя их не было бы?

Халид задумался.

– Были бы, – после секундного колебания ответил он.

– Я ездила на встречу с человеком, который вел расследование. Это агент Блох из федеральной полиции. Он предоставил мне фотографии с места катастрофы. Опять-таки, по крайней мере, он сказал мне, что это место той катастрофы. Но то был не самолет Фатимы.

– Что ты имеешь в виду?

– Это были снимки с места другой катастрофы. Фотографии голландского самолета, разбившегося в Альпах за год до этого.

– Как ты это выяснила?

– Провела небольшое расследование. Все, что они мне рассказали, – о том, что система борьбы с оледенением корпуса вышла из строя, о месте падения, вообще обо всем, – в точности совпадало с описанием прошлогоднего крушения. Так что либо это какое-то сверхъестественное совпадение, либо они мне солгали.

– Но зачем? Зачем агенту федеральной полиции тебе лгать?

– Полагаю, кто-то ему заплатил. И этот кто-то хотел, чтобы я поверила, будто произошел несчастный случай. Вот мне и показали фотографии и расшифровку данных черного ящика с другой авиакатастрофы, которая действительно была несчастным случаем, и понадеялись, что больше никаких вопросов я задавать не стану.

Халид медленно кивал, обдумывая ее слова.

– Как по-твоему, кто ему заплатил?

– Говорят, что Фатима якобы пыталась порвать со своей семьей.

– Так ты считаешь, что ее за это убили?

– Возможно. А может быть, убить хотели Мэтью, а Фатима случайно оказалась вместе с ним.

– Но зачем кому-то понадобилось убивать Мэтью?

Аннабель закрыла глаза и глубоко вдохнула.

– Ты должен пообещать, что это останется между нами. Кроме тебя, я не говорила об этом никому.

– Разумеется.

– Женщина, которая работала вместе с Мэтью, сообщила мне, что он сотрудничал кое с кем из министерства юстиции США. Что он был информатором. Кротом.

– О господи…

– Она не знала этого наверняка. Однако Мэтью определенно связывался с человеком из минюста. Он даже летал в Штаты на встречу с ним. А через несколько недель после этого погиб в авиакатастрофе.

– У тебя есть доступ к его электронной почте?

Аннабель покачала головой:

– Нет. Но у меня есть его ноутбук. Впрочем, там все запаролено.

Халид улыбнулся:

– Ну, с этим я могу тебе помочь. Это, знаешь ли, моя работа. Не подумай, что я хвастаюсь или что-то еще в этом роде, но в таких делах я действительно спец. И, думаю, я определенно лучше тех, кого смогли найти себе «Свисс юнайтед».

– Собственно, на это я и рассчитывала.

– А работники банка не явятся к тебе, разыскивая этот компьютер?

– Коллега Мэтью – та, что рассказала мне о его сотрудничестве с федералами, – говорила, что он попросил ее спрятать ноутбук у себя. А она передала его мне. Поэтому я сразу же прилетела сюда сегодня утром. Это всего лишь вопрос времени, когда они хватятся его и начнут активно искать.

Халид в предвкушении потер руки. Его глаза возбужденно блестели.

– Ладно. Но прежде давай выясним, что там у него внутри.

На другом берегу Темзы Томас Дженсен сидел в своем кабинете в штаб-квартире службы внешней разведки Великобритании MI6 и аккуратно складывал носовые платки со своей монограммой. Хотя Дженсен терпеть не мог внешний вид этого здания, напоминавший, с его точки зрения, конструкцию из гигантских кубиков Лего, вид на город, открывавшийся из окна его кабинета, ему нравился. По утрам в ясную погоду Дженсен любил наблюдать за тем, как под Хаммерсмит Бридж бесшумно скользят байдарки. Несколько лет тому назад Дженсен и сам был гребцом, выступал за команду Оксфорда. На самом деле тогда он даже был капитаном команды и привел ее к победе в Хенлейской королевской регате. В те времена он тренировался, когда только было можно, но обычно это происходило на тренажере в спортивном зале какого-нибудь иностранного отеля, а это совсем не то, что плыть по реке. Наблюдение за гребцами на Темзе приводило Дженсена в ностальгическое, медитативное состояние духа; он любил посидеть несколько минут в полной тишине, прежде чем перейти к текущим делам очередного рабочего дня.