– И сразу же увидели нашу милую китайскую горничную, лежавшую на плиточном полу в луже собственной крови, – напомнила миледи. – Она еще дышала, но уже потеряла сознание. Думаю, в тот день это разозлило меня больше всего. Ведь я сознательно шла на риск, а миссис Ли была цивильным человеком. Кто мог посметь ударить ее по голове и оставить умирать? Мы вполне могли покинуть дом и броситься за помощью, но уровень адреналина у меня в крови зашкаливал. В ящике стола, стоявшего в гостиной, мы держали револьвер – так, «на всякий случай». Боюсь, что я машинально взяла его в руки.

– А тем временем я услышала голоса в кабинете сэра Родерика, – подхватила я. – Голос с немецким акцентом говорил что-то вроде: «Мы больше не будем терпеть ваш шпионаж, Хардкасл». Потом раздался голос сэра Родерика: «Поверьте, герр Эрлихман, я просто не представляю, о чем вы говорите. Я являюсь представителем правительства Ее Величества здесь, в Китае. И подозревать меня в том, что я занимаюсь шпионажем, – это невероятная наглость с вашей стороны. Более того, я бы даже сказал, что это черная клевета».

Когда он хотел, сэр Родерик умел быть властным.

«Я бы счел ваши жалкие оправдания гораздо более убедительными, если б мы не перехватили ваш отчет, – продолжил голос с акцентом. – Я знаю, что вы были в нашем морском доке. “Алмазный шулер”. Не самый сложный для расшифровки псевдоним. Теперь вам придется заплатить за все ваши делишки. Вы были для нас… как это у вас говорится? “Заноза в боку”. Да, так вот, вы были занозой в нашем боку слишком долго. Пора нам вас удалить».

Тут я заметила, что глаза леди Хардкасл наполнились слезами. Взяв чашку с шоколадом, она, притворившись, что пьет его, попыталась тайком вытереть их.

– Потом раздался пистолетный выстрел, – продолжила я. – Он прозвучал совсем тихо, и это шокировало нас еще больше. Мы услышали звук падения тела, и из комнаты выбежал немец. Увидев нас, он замер как вкопанный, а леди Хардкасл навела на него револьвер. У него самого в руках был блестящий однозарядный пистолет. Немец рассмеялся. «А, старая добрая жена, – сказал он. – Да еще и с оружием… Как мило. Рад встрече с вами, леди Хардкасл, но вам лучше убраться с моего пути. К вам у меня нет претензий». Не теряя хладнокровия, миледи приподняла револьвер и произнесла: «Я не знаю вашего имени, мистер…» Улыбка на его лице немного увяла. Слегка прищелкнув каблуками и поклонившись, он ответил: «Герр Гюнтер Эрлихман, посольство Германской империи, к вашим услугам». Леди Хардкасл не сводила с него глаз. «Что ж, герр Эрлихман, – сказала она, – мне кажется, что вы только что совершили пару глупейших ошибок».

– Он был чудовищно самоуверен, – заметила леди Хардкасл. – Просто стоял и пялился на меня, а в комнате лежал убитый Родди.

– Вы правы, – согласилась я. – Он тогда еще сказал: «Не думаю, ваша светлость. Я ошибок не совершаю. А теперь убирайтесь с моей дороги, и я прощу вам вашу глупость. Я уже сказал, что к вам у меня нет никаких претензий, и, мне кажется, вы не хотите последовать за вашим супругом». Он сделал шаг в ее направлении и протянул руку к револьверу. Миледи спустила курок.

– Я хотела взять его живым, – заметила леди Хардкасл. – Хотела, чтобы он ответил за содеянное, поэтому стреляла в плечо. От удара пули он дернулся, а потом облокотился о притолоку.

– Миледи велела мне посмотреть, что с сэром Родериком. Пуля попала ему в глаз, и я вернулась в комнату, качая головой. «Ошибок было даже не две, а больше, тевтонское вы ничтожество, – сказала она. – Прежде всего – сэр Родерик никогда не был шпионом. “Алмазный шулер” – это я, идиот вы несчастный. Потом – вы явились сюда, вооруженный пистолетом, который стреляет всего один раз. Как можно быть таким бездарным убийцей?» Неуловимое движение – и вот уже у Эрлихмана в здоровой руке появился нож. Он метнул его в миледи, но в его согбенном положении на полу у него не было ни опоры, ни замаха, и она легко увернулась от ножа. «Третье, – сказала миледи, – вы допустили, чтобы вас разоружили. Если вы – лучшее, что есть в распоряжении Германской империи, то мир может спать спокойно. В-четвертых, вы посмели убить моего дорогого супруга». Но немец и не думал сдаваться. «А почему вдруг вы считаете смерть этой курьей башки ошибкой?» – спросил он. «Это все из-за ошибки номер пять, – ответила миледи. – По каким-то не понятным мне причинам вы все еще не верите, что я собираюсь вас убить». И действительно, когда она спустила курок во второй раз и оборвала его жалкую жизнь, на его лице было выражение искреннего удивления.

Музыканты потрясенно молчали.

– Но как… – начал было Скинз.

– Как он появился в вашем клубе в Вест-Энде? – закончила за него миледи. – Вот это мне хотелось бы знать. А Гарри больше ничего не говорил?

– Ничего.

– Ну, в таком случае, я думаю, вы можете понять мой скепсис.

– После всего услышанного – думаю, да.

– Но мне бы хотелось услышать конец этой истории, – подал голос Барти.

– Думаю, что мы отложим это на будущее, – сказала я. – Если коротко, то мы помогли миссис Ли и связались с консульством. Или попытались связаться. Дело в том, что на него в тот момент было совершено нападение. Группа восставших приняла решение напасть на европейские объекты в Шанхае.

– Я смогла перекинуться парой слов с дежурным офицером, – продолжила леди Хардкасл, – и тот посоветовал мне как можно быстрее убираться из города. «Берите лодку и плывите куда глаза глядят», – сказал он. Но, понимаете, это было невозможно. Остаток дня мы провели, пытаясь добраться до доков. И очень скоро выяснили, что немцы ищут своего пропавшего убийцу. По причинам, которые сейчас вам хорошо известны – а в то время были довольно туманны, – Эрлихман вовсе не собирался возвращаться в посольство. И тут им пришла в голову изумительная идея обвинить во всем меня, поэтому они взяли под наблюдение все доки и всех перевозчиков в городе. Нам не оставалось никакого выбора, кроме как, прихватив только самое необходимое, отправиться вглубь континента.

– Но Китай – это огромная страна, – заметил Скинз. – Я видел в атласе.

– Действительно огромная, – согласилась я. – Именно поэтому мы отложим конец этой истории на потом. Нам понадобилось два года, чтобы пересечь Китай, и еще два года, чтобы добраться домой из Индии. Так что рассказывать можно еще долго. А сейчас – все по кроватям.

И опять, несмотря на бурный вечер, я не смогла поспать подольше и, как и всегда, проснулась в четверг утром с первыми жаворонками. Даже значительно раньше их, если принять во внимание время года за окном. Мне до сих пор ничего не известно об утренних привычках жаворонков, но меня не покидала мысль о том, что они продолжали нежиться в своих гнездышках, тогда как я, спотыкаясь, пробиралась на нашу темную кухню.

Лампа на кухне свисала со стропила в самом центре комнаты. Я отвязала шнур от крюка на стене и опустила ее над новым кухонным столом. Хорошая горничная всегда носит с собой коробок спичек в переднике, и одной из них я зажгла лампу, а потом вновь подняла ее под потолок и завязала шнур.