Рука в моем бестелесном зрении стала хвостом и стянулась еще туже, клыкастая пасть разинулась перед самым моим лицом. 

О чем ты говоришь?! – хотела закричать я. И главное, с кем?! Если я видела перед своим внутренним взглядом змею, то кого видел он, было совершенно непонятно – но явно не меня!

А спустя пару секунд я уже видела вовсе не змею – а круги. Черно-желтые круги перед глазами, означающие удушье…

– Пусти… – прохрипела, пытаясь оторвать руки от своего горла. – Демьян… ты с ума сошел…

О да! Это понятие подходило к нему как нельзя лучше – с ума сошел. Рычал, хрипел и явно пытался не дать мне уйти отсюда живой! Перевернул, опрокинул спиной на мягкую скамью, и навалился сверху, продолжая душить…

– Что, Мила? Не нравится? – ревел он, все сильнее смыкая вокруг моего горла руки. – Тварь… похотливая, грязная тварь…

В моем угасающем мозгу вспыхнуло – «Мила»! Какая к черту «Мила»?!

Какая бы ни была, это придало мне сил и вернуло способность принимать решения. Извернувшись, я высвободила ногу и изо всех сил врезала коленом этому гаду в пах.

– Оххх… – захрипев, Демьян отпустил мое горло, я смогла оттолкнуть его второй ногой и вскочила, выбегая из-за стола. Ничего не видя помчалась прочь, запуталась в шторе, закрывающей нас от остального зала…

– Стой! Подожди! – меня схватили через плотную ткань, обхватили руками и плотно сжали. – Прости меня! Я… это всё эта ведьма… проклятая…

– Отпусти! – не слушая, я билась в его руках, в панике закрывая горло руками. – Ты… сволочь… чуть не задушил…

– Да послушай же! – меня встряхнули, снова прижали, но страх не проходил – меня било дрожью, зубы стучали, не попадая друг на друга. В конце концов я не выдержала и заплакала, зарываясь лицом ему в грудь.

– Что с-случилось? – всхлипывала, заикаясь. – Ты чуть не убил меня…

– Не тебя. Жену – бывшую жену. Эта сука изменяла мне направо и налево – буквально с каждым вторым, а когда я застал ее… наслала заклятье, с которым я борюсь до сих пор.

– К-какое… заклятье…

– Иллюзию… Я вижу ее вместо других женщин – нечасто, но бывает… И не могу ничего поделать – хочу убить ее снова.

Я отшатнулась, в еще большем ужасе.

– Так это правда… слухи о том, что ты убил свою жену…

– Конечно, правда. Но если бы я ее не убил, она бы убила меня. От нашей финальной схватки сгорела целая деревня – хоть, если уж быть честным, в те времена многого не надо было, чтоб сгорела целая деревня.  

Он замолчал, и я вместе с ним.

Тяжело дыша, мы стояли друг напротив друга, ошалевшие и потерянные. Долго стояли.

Потом медленно-медленно он снял с меня штору и подтянул к себе. Я не сопротивлялась.

– Поклянись, что никогда не отсасывала никому под столом за деньги… или другие материальные ценности.

Я невольно усмехнулась и подняла бровь.

– А если просто так? Без ценностей?

С минуту он молчал, явно раздумывая. Наконец, ответил.

– Если без ценностей, то прощу. Но потребую тех же услуг.

– Не прямо сейчас, я надеюсь?

– Да нет, когда прозреешь. Тут уж я точно не собираюсь идти на компромисс – уверен, твой стыдливый взгляд вкупе с моим членом во рту ни с чем не сравнимы… И я готов подождать ради этого до субботы.

Я вздрогнула, почувствовав на своих губах его.

– Прости, я не хотел тебя пугать. А душить тем более.

Я закрыла глаза – скорее по привычке, потому что и так ничего не видела – и позволила ему поцеловать меня еще немного, обиженно не отвечая – просто не шевелила губами.

Он недовольно запыхтел и отстранился.

– Просто так я не отделаюсь, да?

– За попытку убийства? Ты серьезно считаешь, что поцелуя и «прости меня» достаточно?

Несмотря на возмущение я вдруг с огромным удивлением поняла, что страх отпустил меня. Да, меня только что чуть не убили. Но ведь не специально, черт бы его побрал!

– А чего бы ты хотела, моя Елена? Бриллиантовое колье? Мальдивы? Зачет по всем предметам сразу? Или чего подороже? Могу и квартиру на твое имя купить… – с каждым словом он подходил всё ближе и ближе, пока не втиснул меня в стену за моей спиной. 

– Ты… шутишь, да? – я и в самом деле не могла понять по его голосу, шутит он или в самом деле предлагает мне «материальные ценности» за то, что набросился на меня как ненормальный и чуть не придушил. – Потому что если не шутишь… то мне тебя жалко.

Я физически почувствовала, как он весь напрягся.

– Жалко? Тебе меня… жалко?

– Конечно. Тебе встречались какие-то совершенно ужасные женщины, которые искренне считали, что за любовь и всякие твои косяки надо платить деньгами.  

Ну вот, удовлетворенно отметила я у себя в голове. Вот и причина, почему он такой злой. Потому что у него нормальной, бескорыстной женщины не было. Как велосипеда у Печкина.

А ты типа бескорыстная, да? – издевательски поинтересовался тот же внутренний голос. И от бриллиантов откажешься и от оценок, и от поездок на Мальдивы…     

Вероятно, о том же подумал и Демьян.

– Я в принципе уже снова готов тебя прибить – на этот раз за наглость. И все же, мое любопытство сильнее злости, потому что ты запутала меня окончательно. Что ты имеешь в виду? Моего «прости» тебе мало, но откупиться за мои косяки подарками я тоже не могу? Буду рад выслушать твои идеи насчет того, чем откупаются благородные джентльмены от благородных же дам за попытку убийства, пусть и не преднамеренного.   

– Хм… – столь же запутавшаяся, как и он, я крепко задумалась. Чем же попросить его расплатиться за такое злодеяние?

Ну, как же! – радостно вскричало мое недавно проснувшееся либидо. То же мне бином Ньютона! Попроси его отлизать тебе прямо здесь, на этом же столе, одновременно массируя тебе ступни ног! И вообще пусть месяц делает все, что ты захочешь! Вот прям все-все! Месяц! А лучше два! Вот это будет достойная расплата!   

Воздух вокруг стал на несколько градусов теплее, жар ударил мне в щеки, без сомнения делая их пунцовыми.

– О чем ты там фантазируешь, интересно? – бархатный, низкий голос коснулся моей шеи, одновременно с рукой, прошедшейся по внутренней стороне бедра. – Так быстро возбудилась…

Я тихо ахнула, роняя голову на стену и закрывая глаза.

– Н-ни о чем… мне надо подумать…

– Ммм… Ну, давай… думай. Не буду мешать.

Вопреки обещанию он мешал, и очень сильно. Сначала его руки залезли мне под платье и уже одно только это могло напрочь выбить у меня любую способность здраво рассуждать. А уж когда с удивительной легкостью он подхватил меня и уложил на мягкую скамью, дернул лиф платья вниз и принялся терзать хищными поцелуями мою грудь, думать стало совсем нечем – весь мозг стек в то самое место, где меня ласкали его губы и язык.