— Это не то, что он сказал.

— Да? И что еще он сказал?

— Что, если они не получат свои деньги, какие-то парни найдут тебя здесь.

Майк громко хихикает. Но быстро становится серьезным.

— Ты ведь ему ничего не заплатила?

— Три тысячи долларов? У меня нет денег даже на «Макдональдс».

— Хорошо.

— Но я беспокоюсь о тебе.

— Он врет. Я ни хрена не должен. Вот что происходит. Эти суки, подражатели банд, приходят к вдовам и мамашам, чьи ребята отбывают срок, и пытаются заставить их платить.

— Так он это выдумал?

— Ага. Он подлая змея.

— Чертов ублюдок.

— Что он сказал в итоге? — спрашивает Майк.

— Что он снова придет. За деньгами.

— Я попрошу своих ребят об этом позаботиться. Что с другим делом?

— Я нашла секретную комнату в доме Честера. Но картин там не было.

— Дерьмо.

— Да, но его девушка, Сьерра Блейз, сказала, что Честер заказал бронированный фургон на дату через пару дней после его смерти. Так что, думаю, он планировал перевезти картины.

— Да что ты?

— Да. Так что, может быть, я смогу вычислить места загрузки и выгрузки.

— Видишь? У тебя просто талант к поиску сокровищ. Как у Ника Кейджа в том кино[68].

* * *

Мечтая об «Ауди», который она скоро купит, Тиф паркует свой «Форд-Фокус» напротив офиса «Бринкс» на Робертсон. Ее приветствует высокий и красивый черный парень в сером костюме.

— Могу я вам помочь?

— Надеюсь, можете. Я здесь, чтобы спросить о бронированном фургоне.

— Мы можем с этим помочь. На кого вы работаете?

— Эй, не судите о книге по обложке. Может, я хочу заказать для себя. Может, я собираюсь перевезти свои золотые слитки в свой золотой дом.

— Не хотел вас обидеть.

— Да ладно, я просто трахаю мозг.

Мужчина, кажется, удивлен ее языком.

— Извините. Моя мама говорила, что мне можно сунуть кусок мыла в рот и он все равно не будет чистым.

— Мне нравится ваш рот. Я имею в виду улыбку.

— О. Спасибо.

Она хочет перестать улыбаться, но никак не может.

— Да, вот эта улыбка.

Парикмахерша убедила ее сделать кудрявый боб[69], потому что, как она сказала, эта прическа подчеркивает ее улыбку. Тиф кашляет, чтобы заставить себя перестать улыбаться.

— Надеюсь, что вы могли бы найти для меня прошлые записи.

— Для кого?

— Его зовут Честер Монтгомери.

— И какое вы имеете к нему отношение?

— Просто бывший партнер.

— Деловой партнер?

— Да.

— Послушайте, извините, но мы не можем разглашать личную информацию.

— Не думаю, что он станет возражать оттуда, где он сейчас.

— А где он сейчас?

— Шесть футов под землей.

— О… Что ж, это не меняет дела.

— Так вы можете мне что-нибудь предоставить? Не вижу, как это вам повредит, если он мертв.

— Откуда мне знать, что он мертв?

— «ЭлЭй Таймс» подтвердит мои слова. Погуглите.

Он идет к своему компьютеру.

— Честер Монтгомери, — повторяет она.

Он находит новостную статью об убийстве на Голливудских холмах.

— Черт, его и правда пришили. Простите, я не хотел так грубо говорить, если он был вашим другом. Но вы сказали «деловой».

— Можете ли вы дать мне информацию?

— Если позволите мне пригласить вас на ужин, то дам.

Если бы я не была замужем, я бы позволила тебе съесть меня на ужин.

— Однако.

— Черт, мне сейчас неловко. Беру свои слова обратно. Те, которыми я пытался заставить вас согласиться на ужин. Простите, мне просто нравится эта улыбка. Я поищу. Без условий.

— Спасибо.

— Нашел. Для него была приготовлена машина. Которой он не воспользовался. Хотя теперь я понимаю почему. Переехал в броневик.

Она смеется.

— Можно узнать детали заявки?

— От Игл-Рок до Палм-Спрингс.

Тиф помнит, как Филип говорил, что у Честера Монтгомери было два дома — один на Голливудских холмах и один в Палм-Спрингс.

— Где именно в Игл-Рок?

— В нашей системе не указаны точные адреса. Это мера предосторожности для клиентов.

— Вы никак не можете выяснить точный адрес?

— Нет. Подумайте об этом с точки зрения клиента. Если вы перевозите что-то ценное, хотели бы вы, чтобы какой-то сомнительный субъект в нашей конторе знал, куда вы направляетесь и когда?

— Имеет смысл. Говорите, от Игл-Рок до Палм-Спрингс?

— Ага.

— И не сказано, что перевозят?

— Нет. Хотя это тоже нормально. Для конфиденциальности.

— Ясно. Что ж, спасибо вам.

— Как насчет ужина? Не потому, что вам помог, а потому, что я вам понравился.

— Вы мне понравились, да?

— По-моему, да. Так что скажете?

— Скажу, что выражение «зачем покупать корову» работает в оба конца.

Он смеется.

— Вы за словом в карман не лезете. Что на уме, то и на языке, да? Открытая книга…

— Черт побери, да, — говорит Тиф. Язык у нее подвешен, но она не открытая книга. Хранит свои проблемы в шкафу, как сложенные стопкой обувные коробки.

— Вот, возьмите мою карточку, — говорит он с улыбкой. — Будут еще вопросы, обращайтесь.

ДеАндре Уилсон. Она кладет его визитку в сумочку и возвращается к машине. Иногда мужчины окликают ее из машин или с тротуаров, но не каждый день хороший мужчина с хорошей работой приглашает ее на настоящее свидание. Интересно, сколько он получает? Именно такого рода работу она всегда хотела для Майка. Но Майк слишком занят мечтами и планами, чтобы устроиться в нормальную фирму.

Глава 19

Рената

— Я не лгу, — говорит Корал. Рената кричит в ответ, слова эхом отражаются от стеклопластиковых стен их непонятной тюрьмы:

— Ты сказала «Питер»! Потом ты сказала «Пол»! Я знаю, что ты врешь. Просто скажи, где мы находимся. Por favor. Пожалуйста.

— Я не вру тебе.

— Скажи мне. Мы в Доме Пандоры?

— Я не знаю, что это такое.

— Дом с привидениями.

— Никогда не слышала о Доме Пандоры, — говорит Корал.

— Где же мы?

— Не знаю.

Рената ложится. У нее такое чувство, что стены крошечной комнаты надвигаются на нее, а стены ее мозга рушатся. Где она? Как она сюда попала?

Она столько раз воображала свои первые дни в Лос-Анджелесе. Представляла, как подружится с другими чиканами, найдет работу в кофейне вроде «Централ Перк»[70]. Вместо этого она заперта в какой-то тюрьме. Она пытается сдержать слезы, но становится только хуже, и она дает слезам течь, и вместе с ними текут сопли.

Корал садится рядом с Ренатой.

— Я из Дезерт-Хот-Спрингс. Я правда переехала оттуда в Лос-Анджелес. Но историю о бывшем парне я выдумала. У меня не было парня. Со мной случилось другое дерьмо. Я сама виновата. И когда добралась до Лос-Анджелеса, хотела