Как еще можно сузить круг поиска? Джоди прикидывает, не сказать ли британцу, что у женщины, которую он ищет, красивая задница, но менеджер уже, кажется, и так принимает Джоди за какого-то извращенца.

* * *

Джоди приехал в «Сателлит» в понедельник, точно к открытию дверей в восемь. Он сидит у барной стойки, наблюдая, как зал наполняется черными штанами, усами, очками в черной оправе, рубашками из комиссионок и одинаково одетыми яппи. Участники музыкальной группы и их команда выходят на сцену. Рядом с Джоди сидит парень в футболке с рисунком оранжевой пишущей машинки на груди. Джоди задает ему тот же вопрос, который он задавал последним пяти ребятам, подходившим к бару.

— Ты сюда часто ходишь?

Парень кивает, и Джоди задает ему тот же уточняющий вопрос, который задавал остальным.

— Ты случайно не знаешь женщину по имени О?

— О?

— Ага.

— Нет. Ты ее ищешь? Почему бы тебе ей просто не написать?

— У меня нет ее номера.

— Шутка. Я сценарист, а телефоны — убийцы любой проблемы, которую мы пытаемся создать для своих персонажей.

Джоди кивает, не понимая, что он имеет в виду.

— А ты чем занимаешься? — спрашивает сценарист.

— Работаю в сфере обслуживания. Ландшафтный дизайн.

— Здорово. Настоящая работа. Приятно слышать.

Парень лет двадцати с длинной черной, возможно, крашеной бородой проходит мимо них в баре.

— Крутые плотницкие джинсы.

Парень уже удалился на десять шагов, когда Джоди понимает, что он обращался к нему.

— Значит, ты пишешь фильмы? — спрашивает Джоди.

— Ага. Ну, я продал несколько разных вещей. Но только один сценарий превратился в кино. Фильм с Ником Кейджем.

— О, может, я его видел, — говорит Джоди.

«Скала» был первым фильмом с рейтингом «для взрослых», который он в детстве посмотрел в кинотеатре. А его друзья в старшей школе сходили с ума по «Воздушной тюрьме».

— Нет, гарантирую, что не видел. Понимаешь, Ник Кейдж за год снимается примерно в пяти фильмах, которые никто не видит. У этого проекта весь бюджет был пять миллионов, и они заплатили Нику три за один день работы. Так они обманывают иностранных зрителей, заставляя их думать, что он главный герой. У фильма было ноль шансов получиться хорошим. Весь шоу-бизнес — отстой. Я трачу три месяца на написание сценария, а мой агент его даже не читает. Отдает читать своему ассистенту. Так что какая-то девица всего год после колледжа судит мое мастерство. А что она понимает? Ничего, братан. Она лишь пытается продержаться до конца своей шестидесятичасовой рабочей недели и найти способ раздобыть билет на «Коачеллу»[62].

Джоди не задает ему больше вопросов. С другой стороны от него села женщина, и он хочет спросить, знает ли она О.

Она не знает.

* * *

Первая группа, «Гигантская моль» из Портленда, начала в девять тридцать и сейчас на середине своей программы. Джоди опросил пару десятков человек, в том числе обоих барменов, знает ли кто-нибудь О. Никто не знал. Трое разных людей — два парня, одна девушка — подходили к нему и хвалили его наряд. Когда первый парень прокомментировал плотницкие джинсы, Джоди подумал, что тот над ним издевается. Но к тому времени, как он выслушал комплименты и своим кроссовкам «Диадора», и рубашке в клетку, Джоди понял, что, не заботясь о моде и пятнадцать лет одеваясь в одно и то же, он случайно стал модником в стиле ретро.

Около одиннадцати, когда на сцену выходит группа из Австралии под названием «Облачный контроль», народу в зале прибавляется. В баре теперь громче и темнее, и становится труднее спрашивать людей, знают ли они О.

Таким образом, Джоди осознает, что он в роли стереотипного пьянчуги, одержимого тестостероном бабника: курсирует в поисках женщины с самой красивой задницей. В Пенсильвании он нечасто ходит в бары, но когда там бывает, то видит женщин всех форм и размеров. Но здесь, в Лос-Анджелесе, в этой модной точке ночной жизни, похоже, меньше вариаций.

Джоди чувствует себя глупо. Он бродит по концертному залу в Лос-Анджелесе, ищет женщину с красивой попкой. Решив бросить эту затею, он направляется к двери, проталкиваясь сквозь хипстеров, восторженно обсуждающих «Бич Хаус». И в этот момент его взгляд падает на силуэт женщины, стоящей к нему спиной. Темно-каштановые волосы каскадом ниспадают на спину. На ней свободная футболка и синие джинсы в обтяжку. Когда Марти писал о заднице О, тон его эссе было трудно определить, и Джоди гадал, отличалась ли ее пятая точка от любой женской задницы. Но теперь, когда он видит эту леди, ее формы ошарашивают. Это должна быть она.

Точнее, это может быть она.

В его животе рьяно порхают мотыльки, и ему приходится напомнить себе, что он приближается к этой женщине не из-за ее великолепной задницы, а потому, что она может что-нибудь знать.

Подойдя ближе, Джоди видит, что она разговаривает с двумя женщинами и мужчиной. Он подходит к группе, встает перед женщиной в обтягивающих джинсах.

— Извините меня. Мы не встречались несколько месяцев назад? — спрашивает Джоди.

Женщина закатывает глаза, полагая, что к ней пристают со стратегией такой же древней, как ретро-наряды вокруг них.

— Я так не думаю.

— Да, это было здесь. Вы были с парнем…

— Ах, да? Парень? Он был в рубашке? И у него было два глаза?

— Что? — спрашивает Джоди, не понимая ее шутки. — Вы были здесь с парнем, кажется, его звали Марти?

Когда Джоди упоминает Марти, он видит в ее глазах узнавание.

— Когда это было? — спрашивает она.

— Не знаю. Несколько месяцев назад.

— И что случилось?

— Я просто вспомнил, что уже видел вас.

— И что?

— Я… Джон. — Джоди протягивает правую руку.

Женщина пожимает ее.

— Шайло.

Шайло. О. О!

— Шайло, да, точно, — говорит Джоди, делая вид, что припоминает.

Джоди представляется двум женщинам и мужчине рядом с Шайло. Жанель. Том. И еще одна Жанель. Том и обе Жанели идут к барной стойке за новыми порциями четырнадцатидолларовой выпивки.

— Так как мы познакомились? — спрашивает она Джоди.

— По-моему, тот парень, Марти, заговорил с моими друзьями, с которыми я здесь был.

— Понятно.

Джоди пришла в голову идея притвориться, будто они встречались раньше. Этот план удался. Но что теперь? Он мог бы сказать ей, кто он, но вся идея состояла в том, чтобы сначала проверить, что ей известно.

— Марти сегодня нет?

— Нет, он не пришел. Как, ты сказал, тебя зовут?

— Джон.

— Джон, а дальше?

— Сатерли.

— Чем ты занимаешься, Джон?

— Я, э-э… — Черт. — Я сценарист.

— Сценарист? Написал что-нибудь,