Мякишев не смог скрыть своего торжества и даже улыбнулся. Ему было особенно приятно, что такой недоброжелательный тип, как этот эксперт, отмечает их успехи.

– Там выяснили, что поезд шел из Екатеринбурга. Причем этот тип приехал в международном вагоне. Деньги у него есть, и возможность передвигаться таким образом тоже. Я имею в виду свободное время. Чаще всего он звонил своим жертвам с вокзала. Нужно проверить расписание всех поездов по компьютеру РЖД и выяснить, какие составы прибывали в эти города за несколько минут до его телефонных звонков. Он бы не стал ждать, это абсолютно точно, ведь он рассчитывал свои преступления буквально по минутам. И бывал на местах, где планировал убийства. Значит, едва сойдя с поезда, он звонил своим жертвам с вокзала, чтобы его не могли вычислить по мобильному телефону. Но и здесь он допускал небольшую ошибку. Если это один случай, то, возможно, мы не обратили бы на это внимания. Но когда есть несколько повторяющихся случаев, это уже система. А в каждой системе есть уязвимое место, – Дронго замолчал и взглянул на Резунова, словно давая ему наконец возможность высказаться.

– В этих трех городах, которые нам назвали, нужно проверить всех местных проституток, – строго приказал полковник. – Возможно, там были похожие случаи или женщины пропадали. Вполне вероятно, что он начал именно с них.

– Навряд ли, но проверить нужно, – согласился Гуртуев.

– Мы ждем списки из Казахстана, – продолжал Резунов, – всех гостей строительной компании, которые прибывали в Астану два с половиной года назад.

– Он каким-то образом связан со строителями или архитекторами, – добавил Дронго, – хотя не обязательно.

– Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, – язвительно прокомментировал Мякишев. – Думаете, мы так сумеем его найти?

– Нет, – ответил Дронго, – гораздо удобнее найти первых попавшихся ребят, измордовать их и заставить признаться во всех преступлениях.

Он увидел, как некоторые офицеры улыбнулись.

– За работу, – приказал Резунов, – у нас мало времени.

Дронго прошел в соседний кабинет, уселся за компьютер, ввел пароль и проверил свою электронную почту. Он был уверен, что увидит новое письмо. Действительно, сообщение от неизвестного знакомого пришло. На этот раз он подписался несколько иначе.

«Уважаемый господин эксперт! Спасибо, что сочли возможным ответить на мое письмо. Только мне кажется, что вы несколько увлеклись своей миссией. Неужели вы действительно считаете, что в нашем мире происходит борьба Добра и Зла? Увольте. Все уже давно решено. Пока у нас были какие-то иллюзии, мы пытались строить совершенное общество и верить в некие гуманистические идеалы будущего. Но идеалов не осталось, совершенное общество мы не построили, а вместо Бога или Маркса возвели на пьедестал Золотого тельца. Вы же умный человек и понимаете, что все давно проиграно. В мире торжествуют совсем другие ценности. Бог забыл нашу землю или давно от нее отвернулся, иначе у нас не было бы столько несправедливостей и пороков. Я тоже агностик, как и вы; даже думаю, что я воинствующий атеист. Разумному человеку, понимающему необъятность Вселенной во времени и пространстве, трудно поверить в старца, сотворившего все живое. И уж тем более трудно поверить в возможность существования наших душ после смерти. Ничего нет. Есть только мгновение жизни между рождением и смертью. И в этом ничтожном мгновении каждый устраивается как может. Понятие греха давно исчезло, его просто не существует, ведь душа не вечна, а ваше существование обречено на тление и забвение. Побеждают более сильные, более удачливые, более энергичные. И в политике, и в экономике, и в бизнесе, и в личной жизни. Даже в культуре, где незащищенному гению просто не дадут пробиться. Там нужны дельцы и пройдохи, умеющие рекламировать, подавать и продавать свой товар. Чтобы один человек был богатым и счастливым, сто человек должны влачить нищенское существование. Чтобы один человек мог получать удовольствие, десять человек должны испытывать страдания и унижения. Чтобы один был руководителем, тысяча должна уметь подчиняться и слушаться. Так устроен наш мир. Ничего из ничего не бывает. Деньги, жизнь, счастье, благополучие, любовь – все можно отнять и передать другому. А если все именно так, то какая людям польза от ваших поисков? Даже если найдете еще несколько преступников, которых сумеете разоблачить. Надеетесь, что кто-то скажет вам спасибо? Или благодарное человечество будет помнить сыщика, избавляющего мир от пороков? Вы же понимаете, что все ваши усилия обречены, и вы не сможете изменить этот мир. Может, обществу нужны преступники, как нужны хищники в природе, чтобы сохранять некое экологическое равновесие, уничтожая слабых и больных? А если такие преступники порождаются самим обществом? И еще, насчет вашей убежденности в силе Бога. Неужели вы действительно в это верите? Столько тысяч лет кровавых войн, насилия, преступлений, ужаса, страданий – и вы верите, что человечество может измениться к лучшему? Или победить Зло, которое сидит в каждом из нас? Неизвестный безбожник».

Дронго дважды перечитал письмо. Задумался. Затем обернулся к офицеру, сидевшему за соседним столом.

– Можно определить, откуда послано это письмо?

– Думаю, да, – сказал офицер, подходя к его столу. – Вы хотите узнать, кто отправитель?

– Да. Мне нужно знать, откуда отправлено письмо. И очень срочно. Как можно быстрее.

– Разрешите, я сяду за ваш компьютер, – попросил офицер. – Сейчас свяжемся с нашим техническим подразделением. Они как раз занимаются вычислением отправителей. Только они заняты поисками тех, кто просматривает детскую порнографию, или хакерами.

– Пусть найдут этого отправителя, – снова попросил Дронго, – а я сяду за ваш компьютер и напишу ему ответное письмо.

– Тогда не пересылайте сразу, – попросил офицер. – Я скажу, когда можно будет его отправить.

– Хорошо, – согласился Дронго и пересел за другой стол, где стал набирать ответное послание.

«Уважаемый господин Безбожник! Я получил и второе ваше письмо. Должен сказать, что оно меня не очень удивило, так как оказалось естественным продолжением первого. Аргументы, которые вы приводите, достаточно убедительные. Трудно возражать против тысячелетнего варварства, против того кровавого пути, который мы прошли в своем развитии. Но обратите внимание, что мы все-таки прошли этот путь и становимся немного лучше. Пусть не сразу, пусть не окончательно, но моральные нормы постепенно переходят в правовые. Уже нет права «первой ночи» сеньоров, нет бессловесных рабов, и женщин не насилуют на улицах после взятия городов. Вы скажете, что этот налет цивилизации лишь искусная оболочка, и везде, где нет твердого закона, торжествует анархия и дикость. Соглашусь. Но именно поэтому и торжествует, что там нет твердых законов. Один из учеников Фрейда уверял, что каждый человек рождается с предчувствием своей гибели. Может, это вообще относится ко всему живому. Но кто дает право одному индивидууму решать судьбы других людей? Я тоже много думаю о мгновениях нашей жизни. Обреченность человеческого существования, ничтожность нашей жизни перед лицом Вселенной очевидна, здесь я соглашусь. Более того, даже соглашусь с вами, что человек имеет право быть счастливым в это короткое мгновение своего существования. Но почему его счастье должно быть построено на несчастье других? Я веду расследование преступлений, которые являются отвратительными по своему характеру и ужасными по своим последствиям. Очевидно, убийца видит только свои жертвы и, получая удовольствие, уже не думает ни о чем другом. Его извращенная логика мне примерно понятна. Он берет свое в эти мгновения жизни и думает, что так и должно быть. Более того, свои жертвы он считает обреченными на заклание и заботится лишь о своих удовольствиях. Но как тогда быть с родственниками несчастных? Как быть с детьми, которых он оставляет сиротами, убивая их матерей? Как быть с мужьями, которые будут вечно оплакивать своих подруг? Ведь, вопреки вашему мнению, любовь все-таки существует. Как быть с родителями, которые переживают своих дочерей, терзаясь в муках всю оставшуюся жизнь? Убийца, которого мы ищем, даже не подозревает, сколько несчастья он причинил родственникам погибших. Мать одной из жертв сошла с ума, отец другой попал в больницу, муж третьей получил инфаркт. Я уже не говорю о детях, которые не могут понять, куда и почему исчезла их мать, – ведь убитые женщины в основном имели малолетних детей. И вы считаете, что подобные преступления могут быть оправданы с точки зрения Вечности? Или перед лицом нашей Вселенной? Пусть даже наши души не останутся навечно, в этом я могу с вами согласиться, но кто дал ему право так терзать души родственников погибших? А если он присвоил себе такое право, то должен понимать, что у общества тоже есть право защищаться от подобных насильников любыми способами. Именно поэтому я убежден, что Зло должно быть наказано. В этой жизни и на этой земле, даже если Бог давно забыл или отвернулся от нас».