– Шампанское ещё будешь?

– Давай.

Он отходит к бару, наполняет фужеры шипящим напитком и снова возвращается к Илане.

– Держи. Так о чём задумалась моя Жемчужина? Мм? О нём? Заур тебе покоя не даёт?

Илана тут же напряглась, дрогнул бокал в руке, и она поспешила приложить его к губам, дав себе время подумать над ответом.

– Нет, конечно. То есть… Да, он приходит ко мне, как ты сам видел, но… Между нами ничего нет, если ты об этом.

Мужчина улыбнулся, поджал губы, внимательно её рассматривая. Он красив, на свой возраст даже очень. Подтянутый, солидный. Очень представительный даже сейчас, в одном полотенце, прикрывающем лишь бёдра. Никакого выпирающего пуза или двойного подбородка. О таком любовнике только мечтать. И не таким шлюхам, как она. Так чего же ей не хватает? Откуда эта тоска, засевшая в грудной клетке каким-то мерзким, скользким ужом?

– Я знаю, что ничего у вас нет. Ты же понимаешь, для меня это важно. Ещё когда ты работала в «Паутине», я тебе об этом говорил, – поставил свой бокал на столик, протянул ей руку, привлекая к себе. – Но я хочу знать, он тебе нравится? Ты чувствуешь к нему что-то? О том, что он влюблён в тебя, как безумный, я уже догадался. А что у тебя на сердце, Илана?

– Он мне противен. Я презираю таких, как он. И видеть его не хочу. Но он приходит и… Ну, ты сам всё видел, – виновато взглянула на рану на его губе.

– Я понял тебя, Жемчужина. Больше этот человек тебя не побеспокоит.

Илана вскинула на него испуганный взгляд, в груди болезненно трепыхнулось сердце.

– Альберт, я тебе благодарна, но…

– Тшшш… Давай больше не будем о нём. Иди ко мне, моя красавица, – сбросив с неё покрывало, положил руки на талию и притянул к себе. – Я с тобой забываю, что мне почти пятьдесят. Ты делаешь меня снова молодым и безбашенным, – опустил голову, накрывая розовый сосок и опускаясь рукой к её промежности. Илана закрыла глаза, откидывая голову и отдаваясь ласкам опытного соблазнителя. Пламя в камине заплясало, пожирая очередное полено, а за окном снова началась вьюга. Они опустились на мягкий ковёр, послышался стон.

А тем временем к воротам подъехал микроавтобус с выключенными фарами, и несколько человек в чёрной экипировке, с автоматами наперевес, высыпались наружу, направляя оружие на охранников.

Они ворвались в дом с грохотом и криками. Илана даже не сразу поняла, что происходит. Альберт резко поднялся, поднимая её на ноги и толкая к стене, за высокий торшер.

– Спрячься за шторой! – кинул ей, но не успела она и моргнуть, как гостиную заполнили незваные гости.

– Кто вы такие? Что вам нужно? – прогремел на вооружённых автоматами мужчин Альберт, закрывая собой Илану. Та зажалась в угол, в ужасе обхватила себя руками.

– Угадай с трёх раз, – хмыкнул один из мужчин, скрывающих свои лица за чёрными масками. Все пятеро дружно заржали, а Альберт, завязав на бёдрах полотенце, грозно зыркнул на главного.

– Деньги в сейфе. Там немного, но с вас хватит. Код сейчас скажу. А после вы уходите. Тихо и мирно.

– Да ну? А что будет, если не уйдём? – пробасил второй, приближаясь к Альберту и наводя на него оружие. Илана всхлипнула, зажмуриваясь. Ну почему? Почему всё это происходит именно с ней? Все грёбаные неприятности на её голову.

– Вы, похоже, не догадываетесь, с кем связались? Я вам не какой-нибудь коммерс зелёный. Я Банкир. Думаю, слышали о таком? Даю вам пять минут. Я забуду, о том, что вы приходили, если уйдёте прямо сейчас. Если же возьмёте деньги, я вас найду, но у вас будет фора. Решайте.

Банкир… Илана почему-то думала, что это прозвище ему дали девчонки из клуба. Оказывается, тут всё намного серьёзнее… И кто такой Альберт Станиславович, раз его должны бояться? Да и сам он как-то не особо испугался грабителей, хотя выглядели они более чем внушительно.

– Мы как раз в курсе, кто ты. И тебе большой привет от Заура Омаева. Деньги свои засунь себе в задницу! – Что? Заур? Это всё его работа?! – А ты, – на этот раз обратился к Илане, выглянувшей из-за плеча Альберта. – Домой иди. Или дочку твою заберут завтра же. Поняла?

Губы задрожали, а глаза мгновенно налились слезами. Сердце рухнуло куда-то вниз, и Илана часто закивала, не в силах вымолвить и слова. Только не дочь. Только не её ангел. С ней пусть что угодно делают, но дочь – это запрещённый приём. Нельзя так!

– Не слышу?! – рявкнул второй, и она с трудом разомкнула губы.

– Я поняла. Скажите ему, что я…

– Помолчи, Илана! – приказным тоном Альберт прервал её блеяние и повернулся к мужчинам. – Девушка останется здесь! А щенку этому передайте, что я мокрого места от него не оставлю! Пусть только попадётся мне на глаза!

Дверь неожиданно распахнулась, и в гостиной возник Заур. Окинул всех присутствующих своим тёмным взглядом, чуть дольше задержался на Илане. Она попыталась прикрыть свою наготу пледом, однако, он то и дело выпадал из дрожащих рук.

– Ну, вот он я. Дальше что? – проговорил каждое слово чётко, с каким-то презрением. И Илане показалось, что это чувство в основном на неё направлено. Но тогда что ему нужно? Зачем вот это вот всё?

– Ты! Щенок! Ты что себе позволяешь?! – прогремел Альберт и ринулся к Зауру, но дуло автомата одного из мужчин упёрлось ему прямо в грудь.

Заур усмехнулся, но как-то зло, мерзко. Будто насмехаясь над ними. Илана, наверное, никогда и никого так сильно не презирала, как его сейчас. Всколыхнулось всё внутри от ярости и ненависти, но слова о дочери до сих пор бились пульсом в голове. Это и не давало вцепиться подонку ногтями в лицо и разодрать до кровавого месива.

– Выведите его во двор и там пристрелите. Хотя… – будто на секунду задумался, уставился на неё. – Ждите моей команды.

***

Суп я приготовила, однако поесть не смогла. Не хватило сил. С трудом доползла до кровати и, упав на постель, закрыла глаза. Меня одновременно трясло от холода и бросало в пот, от боли раскалывалась голова, и невыносимо першило в горле. Провалившись в беспамятство, снова видела ужасные картинки из прошлого, воскресшие так не вовремя…

Сильная пощёчина обожгла лицо, за ней вторая. Я всхлипнула, цепляясь за его руки, умоляюще что-то промычала припухшими от рыданий губами.

– Закрой рот и не позорь меня перед другом, – прошипел на меня Шевцов и швырнул на кровать. – Если снова начнёшь скулить, я тебя угондошу. Поняла?

– Я хочу уйти. Пожалуйста, отпусти меня, Юр. Я не могу больше так. Только не с твоими друзьями, – поджав ноги, обняла колени руками и, уткнувшись в них лицом, заплакала. Пусть хоть убьёт. Больше не могу. Нет сил это выносить.

Он раздражённо выдохнул, обошёл кровать и присел сбоку. Коснулся ладонью моего бедра, притворно ласково погладил.