Но как? Как такое могло случиться? Еще один тупик, снова путь перекрыт, как и в прошлый раз. Он внимательно осмотрел шахту, но не увидел никакого шва или сочленения, где бы «темный человек» – этот С. – мог перекрыть проход. Выходит, шахта здесь просто заканчивается. Но разве такое возможно? Неужели он снова свернул не туда? Но нет, он двигался вдоль южной стены соседнего номера, верно ведь? Шеппард еще раз в уме проследил весь маршрут, по которому полз. Да, все правильно.

Он изо всех сил ударил кулаком в стенку шахты, и эхо удара запрыгало вокруг.

– Эй! Эй! Кто-нибудь! Кто-нибудь меня слышит?!

Никакого ответа, кроме вернувшегося к нему эха. Ни голосов. Ни звуков, говорящих о том, что за стенками шахты кто-то есть. Ничего. Случилось то, чего он боялся, результат оказался худшим из всех возможных.

– Эй! Кто-нибудь! Пожалуйста! – кричал он, стараясь убедить себя, что еще не все потеряно.

Он проверил и левую часть шахты, выходящую в сторону коридора. Но и там ничего.

Он снова посмотрел на бумажку с посланием. Подпись: «С». Он все и устроил, этот С.? Прячущий лицо за маской лошади? Знающий заранее, что он полезет в вентиляционную шахту? Знающий его, Шеппарда, лучше, чем тот знал самого себя? Рожица со смайликом, казалось, заулыбалась еще шире, а потом еще и подмигнула.

Он был уверен, что она ему подмигнула.

Но нет. Показалось. Да-да, скорее всего, показалось.

И вдруг ему почудилось, что она приблизилась. Это ошеломило его. Сердце сжалось от предчувствия холодной, безжалостной катастрофы. Кожа, вся до последнего квадратного миллиметра, зудела, словно тысячи пауков бегали по телу. Он едва ли не слышал их суету, едва ли не видел тонкие сети паутины. Шеппард закрыл глаза. Господи, как же он устал. И как было бы легко позволить этим тварям пожрать его.

Он двинулся назад. Нельзя оставаться на месте, надо двигаться. Надо выбираться отсюда. Если не на свободу, то хотя бы в номер гостиницы. Потому что он не хочет, чтобы это случилось с ним здесь. Не хочет погибать в тесной шахте – сама мысль о подобном отвратительна.

Он полз с закрытыми глазами, пока не почувствовал над головой пустоту. Открыл глаза и увидел, что шахта идет вверх. Решил попробовать, пока его окончательно не охватила паника. Сгруппировался удобнее, подтянул коленки к груди. Вытянул руки вверх и медленно стал выпрямляться. Удалось. Ноги ныли от боли, с трудом удерживая вес. Он осмотрелся и обнаружил еще одно ответвление, всего лишь одно, влево. Значит, оно ведет к номеру. Но теперь ему было все равно. Он подтянулся, оттолкнулся ногами и кое-как втиснулся в узкий проход.

Где же он очутился? Должно быть, где-то над номером. Значит, внизу потолок. Наконец он вытянулся в полный рост, посмотрел вперед и увидел свет. Полоски желтого света.

Неужели еще одно отверстие? Он подполз ближе и понял, что светится решетка в днище шахты. Прямиком над комнатой. Он подобрался к ней, и голоса в номере зазвучали отчетливее.

– …сумасшедший, – услышал он конец фразы.

– Разве? А может, в этой комнате я единственный человек с мозгами?

Он заглянул сквозь решетку. Кровать, скомканные одеяла… Он долго не мог извернуться, чтобы увидеть еще что-нибудь.

– Давай, Мэнди, все-таки дослушаем его, – сказал Райан. – По крайней мере, потом он заткнется.

– У этого человека в глазах адский огонь. – Это голос Констанции.

Понять, о ком она, невозможно.

– Да замолчите же вы. – Это уже Алан.

Видны только их тени. Он представил себе, как они стоят, собравшись в кружок, и рассуждают о нем. Алан. Мэнди. Райан. Констанция. Может быть, даже Та, что в наушниках.

Кот из дома – мыши в пляс.

– Вы хоть слышите, что я говорю? – сказал Алан. – Этому человеку доверять нельзя.

– Он же старается помочь нам, – сказала Мэнди.

– Кому – нам? Он старается помочь себе. Мы торчим тут, а он полез в шахту, и почему вы думаете, что он теперь не валяет где-нибудь дурака? Откуда нам известно, вернется он или нет?

– Конечно вернется. Перестаньте молоть чушь.

– Давайте перестанем делать вид, будто мы не слышали, что каждый из нас ему рассказал. Каждый из нас имеет какое-то отношение либо к Саймону Уинтеру, либо к типу в лошадиной маске – каждый, кроме него. Почему он нам ни словом об этом не обмолвился?

– Нам неизвестно, кто именно скрывается под лошадиной маской. И с какой стати Шеппард должен нам рассказывать? Мы и так знаем, кто он такой.

– Да, Мэнди, – сказал Райан, – но много ли нам известно? Алан в чем-то все-таки прав. Не совсем понятно, в чем именно, но тем не менее. Здесь может твориться все что угодно. Какая-то дикая интрига, заговор, наконец.

– Да он же никакой не сыщик. В нормальном понимании. Он жулик, пустозвон из телеящика. Они все жить не могут без всеобщего внимания. Особенно он. Его хлебом не корми, дай только покрасоваться на виду у всех. – Это, конечно, голос Алана.

Кто-то вздохнул. Кажется, Мэнди.

– Вы хоть слушаете себя, понимаете, что говорите? Он попал сюда так же, как и все остальные. А в эту минуту он пытается вытащить нас отсюда. Зачем ему убивать кого-то? В этом нет никакого смысла.

Сердце Шеппарда гулко застучало. Так вот о чем они говорили! Да как они, черт возьми, могли подумать… Это все Алан. Алан настраивает их против него. И похоже, Райан уже попал под его влияние.

– А что тут странного? – спросил он. – Он с таким же успехом мог убить Уинтера, как и любой из нас. Ну, положим, я-то знаю, что я не убивал, для меня это факт, и сейчас я не уверен, что кто-нибудь из присутствующих здесь это сделал. Что вы там говорили? Дезориентация?

«Нет, нет, нет. Этого не может быть. Только не Райан».

– Вот именно, – поддакнул Алан, не скрывая торжества. – А что, если эту игру вообще затеяли не из-за него? Что, если из-за нас?

Шеппарду не хотелось дальше слушать. Надо поскорее вернуться. Идея с воздуховодами провалилась – дохлый номер с самого начала. Если он сейчас же не вернется, дела пойдут еще хуже.

Стараясь не обращать внимания на зуд, он быстро пополз вперед, сам не ожидая от себя такой прыти. Мэнди на его стороне, но она долго не продержится.

Алан добился своего. Он должен был это сделать. Таков был его план с самого начала: убедить всех, что Уинтера убил Шеппард. Но зачем? Какая ему в этом корысть?

И вот еще что. Еще один нюанс. Столь очевидный, что ему непонятно, как он раньше о таком не задумался. Почему убийца вообще согласился пойти на это? Почему никто просто не признался? Ведь если Шеппард сделает что-то не так, убийца тоже погибнет. Если, конечно, ему или ей не посулили жизнь. Но как это можно провернуть на практике?

Уинтера убил Алан. Не важно, почему и зачем. Возможно, это связано с его обожаемым делом. А может, и нет. Если он замешан в этой интриге с самого начала, можно начать игру. Он вернется в номер и объявит Алана убийцей.