Психологи написали множество трудов, демонстрирующих, что даже самые сокровенные наши убеждения мы часто черпаем из игры. Так обстоит дело и с нашими политическими воззрениями. В ходе одного исследования, изменив заявленные принципы политики республиканцев и демократов, ученые обнаружили, что избиратели стали по-другому относиться как к прижимистым, так и к щедрым программам социальной поддержки. Люди не только не понимали, что ими манипулируют, – они находили веские причины для поддержания своих изменившихся убеждений и готовы были объяснить, как пришли к ним. Психолог, доктор наук Лилиана Мейсон пишет, что «в большинстве случаев граждане не выбирают, какую партию поддержать, основываясь на своих политических предпочтениях, а меняют политические предпочтения в зависимости от того, какую партию поддерживают. Люди обычно сами не замечают, как это получилось, а большинство из них бесятся от самого упоминания намека на такую возможность».

У мозга есть различные уловки, подталкивающие нас поверить в ту историю об окружающем мире, что характерна для нашей игры. Мы склонны считать, что члены нашей группы умнее других; не очень справляемся с логическим оспариванием оппонирующих аргументов; квалифицируем мнения, с которыми мы согласны, как факты. Мы часто автоматически предполагаем, что люди с другими убеждениями глупее, более предвзяты, менее нравственны и не так заслуживают доверия, как мы, – а значит, с ними очень легко не считаться.

Ум от этого не защищает. Наоборот. Когда умные люди мотивированы искать доказательства в поддержку ложных убеждений своей группы, они превосходно с этим справляются. Их выдающийся интеллект просто позволяет им лучше находить подтверждения своей искаженной версии реальности. Изучая, как религиозная, политическая и социальная идентичности людей влияют на их убеждения, психологи приходят к выводу, что чем образованнее, сметливее и умнее люди, тем больше вероятность, что они найдут оправдания радикальным идеям своих групп. Это касается и тех, кто отрицает изменение климата, вакцинацию и эволюцию. Чем умнее игрок, тем выше вероятность, что он отвергнет научный консенсус. Мы все предрасположены верить в то, во что требует поверить наша коалиция. По мнению антрополога профессора Джона Туби, «коалиционное мышление делает всех, в том числе ученых, гораздо глупее в рамках коллективных действий, чем они являются поодиночке».

Нет необходимости напоминать, что мы все же не так уж легковерны. Когда факты убедительны, а мы искренне прилагаем сознательные усилия, чтобы их понять, мы вполне способны быть рациональными. Личный опыт может вытащить нас из пузыря. Есть категории убеждений, которые мы можем принимать без борьбы; многие из них подлежат объективной оценке и лишены статусной ценности, такие как, например, длина Миссисипи. Если мы не ведем постоянные дебаты по поводу такого рода фактов, то лишь потому, что они ничего не значат для статуса. Но если речь идет о связанных с ним вещах, наше мышление может с легкостью исказиться.

Там, где можно обрести или потерять статус, мы бываем готовы поверить практически во все что угодно. Миллиарды людей играют в игры в фантастических иллюзорных мирах, навеянных религиями: христиане верят, что зло привнес в этот мир Бог в наказание за то, что женщина съела яблоко; мусульмане – что ангелы были созданы в среду и бродят по миру, записывая хорошие и плохие поступки верующих; евреи – в то, что они избраны Богом и должны «нести свет другим народам»; индуисты – в бессмертие души, путешествующей сквозь циклы рождения и перерождения, которые прекращаются, только когда достигнуто совершенство; свидетели Иеговы верят, что лучше умереть, чем согласиться на богопротивное переливание крови; буддисты уверены в существовании 31 уровня бытия, в том числе «царства голодных духов», через которое души умерших восходят в ходе реинкарнации; мужчины-сикхи носят специальные штаны, чтобы контролировать похоть, и верят, что волосы – божье творение и поэтому их нельзя подстригать.

Разумеется, не все современные последователи перечисленных религий верят в эти истории. Некоторые считают самые невероятные подробности просто метафорами, но при этом принимают лежащие в основе теологические посылы. Но тот факт, что 84 % населения земного шара считают себя верующими, демонстрирует способность игры наполнять наш разум странными идеями. Они лежат в основе необъяснимого стремления искать во всем схемы, ведущие к образованию связей и обретению статуса и плетущими вокруг них безумные иллюзии. У неверующих при этом нет оснований считать, что они лучше. Атеисты часто рождаются и получают образование в местах, где превалируют их ценности и идеалы. То, что верно для них, верно и для остальных. Чаще всего мы не проверяем сами, что правда, а что нет, – мы ориентируемся на мнение элиты. Мы придерживаемся тех убеждений, которых от нас ожидают.

Это касается даже самых дорогих нам верований, которые мы определяем как «мораль». Нравственная реальность, в которой мы живем, – это игра добродетели. Мы демонстрируем нравственность, чтобы получить статус. И хорошо, что мы так поступаем. Это эффективно. Именно поэтому миллиардеры финансируют библиотеки, университетские стипендии и научную работу, именно поэтому при исследовании 11 672 случаев донорства органов в США было обнаружено, что только 31 пожертвование было анонимным. Именно поэтому мы чувствуем себя хорошо, совершая моральные поступки и думая добродетельные мысли, – мы наслаждаемся одобрением нашей воображаемой аудитории. Статус за счет добродетели – это взятка, которая побуждает нас ставить интересы других людей – обычно наших товарищей по игре – выше собственных.

Мы относимся к моральным убеждениям так, будто они универсальны и абсолютны. В ходе одного из исследований было обнаружено: люди больше склонны верить, что Бог может изменить физические законы вселенной, чем в то, что он может изменить моральные «факты»[34], Может показаться, что они принадлежат к той же категории, что и природные объекты, как если бы их можно было наблюдать под микроскопом или доказать с помощью математических формул. Если моральная истина где-то и существует, то в нашей ДНК; это древний игровой код, который появился, чтобы побудить нас к сотрудничеству в группах охотников и собирателей. Но четких инструкций – стремись казаться добродетельным, ставь свою группу превыше других – мало, сформулированы они расплывчато и дают повод для разночтений при толковании. Все остальное – результат действия коллективного воображения. Иллюзии, которые мы сплетаем вокруг статусной игры.

От континента к континенту иллюзии разнятся. У народности малагаси на Мадагаскаре запрещено есть мясо слепой курицы, видеть во сне кровь и спать лицом на запад (потому что так можно пропустить восход). Подростки народности маринд из южной части Новой Гвинеи посвящаются в культуру путем «узаконенной содомии»: они спят в доме для мужчин и принимают сперму старших через