Джек отпил эль и задумался, собираясь с мыслями. Ни жена, ни миссис Норидж не нарушали его молчания расспросами.

– Мой отец решил заночевать в гостинице и выехать следующим утром, едва рассветет. Мы легли спать пораньше, но вскоре нас разбудили громкие голоса. На улице подняли тревогу. Я расслышал что-то о поисках ребенка, девочки, внучки местного кузнеца… и вскочил со своей жесткой постели, словно меня ткнули шилом.

Не стану описывать вам подробностей. Девочку нашли той же ночью в перелеске, недалеко от поля, где я ее повстречал. Она столкнулась с одним из тех хищников в обличье человека… нет, это несправедливо по отношению к зверям. С одним из чудовищ, что получают удовольствие от мучений слабых. Изверг даже не стал прятать тело. Он просто бросил ее под деревьями. Хорошо, что мы отыскали ее прежде, чем до нее добрались лисы или волки.

– Ох, Джек, – только и сказала Кэти, вытирая слезы.

– Прости, милая. Видит Бог, я хотел уберечь тебя от этого.

Миссис Норидж бросила взгляд на его жену.

– Это ведь только начало истории, не правда ли, мистер Эванс?

Тот кивнул.

– Прошло восемь лет. Мы с дядей возвращались из дальней поездки к родне. Отец к тому времени был уже тяжело болен. Почтовый дилижанс трясся под нами и подпрыгивал, точно камень, катящийся со склона. Одной старухе стало дурно, и кучеру пришлось сделать остановку, хотя мы только отъехали от станции. Я с радостью выпрыгнул наружу – размять кости. Стоял холодный солнечный полдень. Прохожих не было, а все пассажиры кареты столпились вокруг старухи и давали нелепые советы… Все это раздражало меня и сердило. Не забывайте, я был всего лишь глупый юнец. Я отошел в сторону, и вдруг неподалеку, на самом краю обрыва увидел девушку в нежно-голубом платье. Она держала в руках букет из ромашек и веточек цикория.

Джек глубоко вздохнул.

– Меня словно обожгло! Мне показалось, это та же самая девочка, только взрослая! Те же золотые волосы, выбивавшиеся из-под шляпки, и лицо, освещенное улыбкой. Та самая девочка!.. Как будто она могла остаться в живых. Хотя я ведь твердо знал, я ходил тогда в Морпете поглазеть вместе с остальными… – Он поморщился. – Я знал, что ее убили, но вот она стояла передо мной, такая живая, такая красивая… Все как будто соединилось – солнце, ветер, девушка с цветами, голоса за моей спиной… Это было как чудо. Нет, не могу объяснить. Не умею.

Миссис Норидж заметила, что на них заинтересованно поглядывают из-за соседнего стола, где доктор Хэддок о чем-то спорил с капитаном Шакпи.

– Я торчал там, как последний раззява. Прямо-таки остолбенел. Даже не заметил, откуда взялся этот парень. Он шел к девушке, вытянув голову вперед, точно гусак, – тощий, плюгавый… Он что-то крикнул ей, но слова отнес ветер. Я видел ее улыбку. Может, если бы она закричала или побежала, я успел бы что-нибудь сделать, как-нибудь помешать ему. Но она всего лишь стояла и улыбалась, не ему и не мне. Все случилось очень быстро. Он обхватил девушку, будто в танце, протащил несколько шагов и сорвался с обрыва, так и не отпустив ее. За моей спиной раздался крик, люди побежали от нашей кареты к тому месту, где все произошло, но я даже не двинулся с места. Я знал, что она мертва, и на этот раз я не хотел это видеть.

– Кто это был? – негромко спросила миссис Норидж.

– Обычный юнец, живущий по соседству. Он сватался к ней три раза, трижды получал отказ, а на четвертый взял да и кинулся вместе с ней на камни. Надеюсь, черти в аду не забывают доливать кипящую смолу в его котел.

Джек залпом осушил свою кружку.

– Не плачь, Кэти, конец истории близок. Миссис Норидж, должно быть, уже догадалась, к чему я веду.

– Предпочла бы услышать это от вас, мистер Эванс.

– Ну, будь по-вашему. Две недели назад я вышел из леса, очень довольный охотой. Я размышлял, что теперь самое время выкупить у Милтона землю с коттеджем. Отличное вложение, окупится лет за пять, а то и раньше, и Кэти не придется больше заискивать перед грымзами вроде миссис Тоби. Она сможет позволить себе не работать. Вот такие мысли бродили у меня в голове, хорошие мысли, радостные. А потом я поднял голову и увидел женщину в голубом платье. Самую красивую женщину из всех, что я когда-либо встречал. – Он ласково улыбнулся жене. – В руках она держала букет из ромашек, цикория и девясила, а рядом с ней стоял мужчина, который собирался ее убить. Я видел свою Кэти так, словно она – не моя жена. Она была той самой девочкой и той самой девушкой, и теперь смерть явилась за ней. Нет, не просто смерть, – исправился он. – Может, вы сочтете меня записным дурнем, но только вот что я понял: за самым прекрасным, что есть в нашей жизни, рано или поздно приходит само зло, и только от нас зависит, уйдет ли оно с добычей. Я это знал, и еще я знал, что на этот раз оно приняло обличье Итана Дикинсона. Вот почему я убил его.

Наступило молчание. Мистер Хэддок и капитан перестали спорить, и теперь из-за соседнего стола доносилось только глуховатое постукивание кружек.

– Почему ты не рассказал об этом раньше, Джек? – спросила Кэти, вытирая слезы. – Тогда люди вроде миссис Олсопп не посмели бы лить грязь на нас с тобой.

Эванс усмехнулся.

– Милая, да ведь старуха первая объявила бы, что это я расправился с той малышкой в Морпете.

– Ох, Джек! Что ты такое говоришь…

– Плохо же ты знаешь людей, Кэт. «Разве будет нормальный мальчишка стоять и глазеть на крохотную девочку?» – передразнил он сиплый голос миссис Олсопп. – Я прав, миссис Норидж?

– Нам не выпадет возможности это проверить, – уклончиво ответила гувернантка. – Но скажите, мистер Эванс, вы никого не видели рядом с полем?

Джек отрицательно качнул головой.

– Я ведь сказал вам – там не было ни единой души.

– На пути туда. Но, может быть, кто-то встретился вам, когда вы торопились в гостиницу? Вы, наверное, были встревожены…

– Вот уж точно! – Джек усмехнулся. – Беспокоился о трепке, которую задаст мне отец. Рука у папаши была тяжелая, хотя, сказать по правде, доставалось мне куда реже, чем стоило бы. Пыль стояла вокруг меня столбом, когда я несся по…

Он споткнулся на полуслове и уставился перед собой.

– Что такое, мистер Эванс?

– Странное дело, – медленно начал Джек. – Я вдруг вспомнил, что мне и впрямь встретился какой-то человек на обратном пути. Меня ведь спрашивали прежде, и не раз… Я клялся, что не видел ни души. А стоило представить, как бегу в облаке пыли, – и он возник передо мной, точно чертик из табакерки.

– Вы помните его лицо?

– Нет. Помню только, что он поморщился, снял шляпу и помахал перед носом, будто от меня воняло. Но думается мне, много народу пользовалось той дорогой. Мы ведь не можем знать наверняка, что мне повстречался убийца. Ну-ну, Кэт, ты опять плачешь! Не лей слезы, милая. Все позади.

Домой миссис Норидж возвращалась в глубокой задумчивости. Гувернантка не верила ни в призраков, ни в потусторонние голоса, однако еще меньше она верила в то, что муж Кэти способен сочинить подобную историю. «В мистере Эвансе нет и следа того, что называют романтичным отношением к жизни, – говорила себе миссис Норидж. – Вряд ли он прочел хоть одну книгу, а главное – вряд ли он хотел ее прочесть. Человек он приземленный, хотя и не лишен воображения, однако же рассказывал так, будто сам потрясен своей историей и тем, что все это с ним произошло».