— Да, рискнул.

— А если бы выстрелил я?

— Вы бы не выстрелили, сэр.

— Вы уверены?

— Конечно. Ведь вы же тот самый Джон Грей —Силач-Повеса. Очень странно было увидеть вас здесь, но я вас сразу узнал. «ДжонГрей — Силач-Повеса, сильнее Геркулеса, храбрый, как Дон-Кихот…»

— А-а, эта песенка! — улыбнулся Джон Грей. —В ней много преувеличено. Помните, там какая-то ерунда про ковбоя Гарри?

— Еще бы не помнить! — воскликнул Геннадий.

— Вовсе я не убивал этого прохвоста. Нелли сама еговыгнала… Но все-таки мне очень приятно, что вы помните… Да, да, бывало всякое,при свете лунном кружились пары, да-да… Слушайте, а зачем вам понадобилосьустраивать этот цирк с холостыми патронами?

— Мне нужно попасть в вашу команду, мистер ДжонГрей, — прошептал Геннадий.

— Тайна? — деловито осведомился Силач-Повеса. Онпротянул Геннадию узкую длинную ладонь, и по ее пожатию мальчик понял, что Грейвполне заслуживает первую половину своего прозвища.

Хлопнула дверь, и на пороге появился веселый, энергичныйРичард Буги.

— Эй, леопарды! — закричал он. — Не обиделитут моего гостя? Ну, Джин, познакомился с современными джентльменами удачи?

— Твой гость — настоящий бесенок, Дик, — сказалПабст. — Я бы нашел для него местечко в своем «джипе», ей-ей…

— Эти люди, малыш, знают цену жизни! Они беспощадны, нои себя не щадят. Каждый из них стоит целого батальона простых солдат. Они умеютубивать и умирать. В джунглях и в песках, в воздухе, в горах и в море нет болеестрашного зверя, чем белый наемник! Соль земли, они несут из глубины веков то,чем славна белая раса, покорившая все континенты: мужество, боевую спайку,авантюризм и великую белую мечту!

Голос Ричарда Буги звенел, глаза пылали, и если бы Геннадийне знал цену этой фальшивой человеконенавистнической расистской романтики, онмог бы, пожалуй, даже увлечься вдохновенными пассажами бандита. Нет, он зналвсему этому цену и был начеку.

Геннадий сидел в мягком кресле кабинета Буги и изображалнемой восторг. Стены кабинета украшали африканские маски и оружие, под потолкомвисела большая модель все того же пресловутого «Голубого кита». Но главнымпредметом в комнате был огромный портрет Рокера I, сделанный в стариннойманере, подобно гравюрам, изображавшим пиратов XVII века: Рокка Бразильского,Джона Моргана и Франсуа Олонэ — свирепое, вполоборота лицо и обнаженный палашна плече.

Ричард разглагольствовал, прогуливаясь по кабинету с бокаломшампанского в руке?

— Не в пример своему спившемуся брату, пью толькофранцузское шампанское, — пояснил он. — Всегда вожу с собой запасэтого благородного напитка. Однажды в Буронго запас кончился. Тогда я со своимотрядом напал на один городок под предлогом очистки его от коммунистов изахватил в местном отеле дюжину ящиков «Вдовы Клико».

— И должно быть, переколотили немало народа,сэр? — усмехнулся Геннадий.

— Там мы не считали, — хохотнул Буги.

Ненависть к этому ухмыляющемуся фанфарону-убийце сжигаламальчика, но выдержке его мог бы позавидовать любой взрослый мужчина.

— Да, дружище Джин, — продолжал Буги. —Пациенты доктора Сильвестра Лафоню видали всякое. Большинство из них служилипод знаменами единственного белого из африканцев Чуиза Томбе, колотили своихпротивников так, что голубые каски разлетались, как яичная скорлупа.

— А Джон Грей? — спросил Геннадий.

— Силача-Повесу я знаю меньше. Он работал в ЦентральнойАмерике, на Гаити и, кажется, в Санто-Доминго. Его рекомендовал мне другпокойного Артура Пейна как лучшего стрелка, летчика и парашютиста. Но остальныхмальчиков я знаю почти всех. Вместе мы сражались под началом Джека Доллара,полковника Брома, Бу-мю, ну, а теперь у меня будет своя команда.

— Разрешите вопрос, сэр? Куда вы направитесь из Англии,каковы ваши планы?

Буги откупорил еще бутылку, ухмыльнулся и, явно рассчитываяна эффект, медленно произнес:

— На Большие Эмпиреи, сынок, на твои любимые БольшиеЭмпиреи.

— Как? — вскричал Геннадий. — Не ослышался лия?

— Нет, не ослышался. Мадам уже ждет не дождется.

— Какая мадам?

— Наша хозяйка, — саркастически улыбнулсяБуги, — мадам Накамура-Бранчевска.

— Мадам Накамура-Бранчевска ваша хозяйка? —Геннадий вскочил. — Это шутка, сэр? Мадам увлекается цветами, пишет стихи!

— Старая бандитка! — захохотал Буги; приложившиськ горлышку, он выпил полбутылки благородного напитка. Уши его налилисьвнутренним огнем. — Джинни-бой, я делаю на тебя ставку и поэтому расскажувсе об этой бабе. Мадам — глава огромной подпольной империи. Начинала она, каки все мы, в Трандонге, в Коулун-сити, где за каждой бамбуковой шторкой можнополучить порцию гашиша или свинца. Она оказалась ловчее всех, эта ведьма. Онавтерлась в доверие к доктору Кабэ, королю золота и опиума. По дешевке мадамкупила три ржавых торпедных катера и стала нападать на торговые суда. Я самслужил на одном из этих катеров простым пулеметчиком. Уже тогда она нажилаогромные деньги, но потом влипла в историю: ограбила американский военныйтранспорт. Многих из наших тогда похватали, но мадам быстро нашла общий язык сЦРУ. Пока судьба носила меня по всему белому свету, мадам устраивала своиделишки как нельзя лучше. Теперь у нее миллионы и страшная власть, а у меня,кроме этой маленькой штучки, — он показал мальчику пистолет«беретта», — никакой собственности. Все, что ты видел здесь, все на ееденьги.

— Скажите, сэр, а ее дочь Доллис знает о том, кто еемать?…

— Дочь! — захохотал Буги. — У кобры ещеникогда не рождались человеческие детеныши. Доллис похищена у каких-тофранцузских аристократишек. Мадам помешана на аристократизме. Она и тебяотпустила домой только для того, чтобы пролезть в аристократические круги. Небудь твоя бабка Леконсфильд, полакомились бы тобой акулы. Теперь по ее плану мыдолжны разогнать эмпирейских сенаторов-легоперов и объявить ее королевойБольших Эмпиреев и Карбункла как законную наследницу основательницы Оук-портабаронессы де Клиссон. Ну, Джин, что ты на это скажешь?

Ричард Буги уперся кулаками в подлокотники Гениного кресла иприблизил к нему свои пронизывающие глаза.