— Вы называете нашу экспедицию освободительной? —спросил Геннадий. — Вы думаете, мистер Буги или Горилла Пабст освободителиБольших Эмпиреев?

Джон Грей остро взглянул на Геннадия.

— Простите меня, Джон, но вы наивный идеалист, —сказал Геннадий. — Буги и Пабст и все прочие — обыкновенные наемныеубийцы, а Буги еще и честолюбивый маньяк. Хоти-те знать подоплеку всей этойистории?

И Геннадий рассказал Силачу-Повесе о Больших Эмпиреях, омадам Накамура-Бранчевской и о планах Ричарда Буги. Ему необходим был союзник вкоманде наемников, а Джон Грей казался подходящим человеком.

Когда он кончил, Джон Грей некоторое время молчал, а потомрезко повернулся к мальчику:

— А теперь разрешите мне задать вам, Джин, вопрос,который давно уже вертится у меня на языке. Вы действительно англичанин? Выдействительно тот, за кого себя выдаете?

Геннадий не успел ответить, за их спинами появился ГориллаПабст. Почесывая волосатую грудь и зевая, он сказал:

— Слушай, Джон, будь повнимательнее при посадке. Здесьвзлетно-посадочная полоса насыпная, узкая ленточка в море. Вчера сержант Гамблпромазал и нырнул на самое дно.

— Небось Гамбл садился по приборам? — спросилДжон.

— Ясно, по приборам, как же еще?

— Ну, а мы на глазок, Пабст, мы на глазок, —усмехнулся Грей и подмигнул Геннадию. — Мы с ним видим, как коты… Самолетрезко пошел вниз.

Наемники прибывали на Карбункл в течение трех дней. Ихпомещали в старинном замке, слегка переоборудованном под казармы. Солдатыскучали, слонялись по узким коридорам и сводчатым казематам, поглядывали вузкие окна, на заманчивый силуэт Оук-порта. Выход за пределы казарменного дворабыл запрещен.

Все эти дни Геннадий провел в замке, он ни разу не видел ниРичарда Буги, ни мадам, ни Мизераблеса, ни Латти-фудо, никого из знакомых.Больше того, утром, после прибытия, он не нашел на соседних койках Джона Грея,Пабста и еще четырех парней из команды: бельгийца Клемана, немца Беккера и двухамериканцев — Луиса и Эрни.

Они вернулись к вечеру третьего дня грязные и усталые, впорванных тропических комбинезонах. Пятеро отправились в душ, а Джон Грей,кивнув Геннадию, вышел на площадку башни, сел там в углу и подставил лицоветру.

— Где вы были, Джон? — спросил Геннадий.

— На островах Кьюри, — зло процедил сквозь зубыСилач-Повеса. — Маленькая увеселительная прогулка в обществе товарищей поосвободительной миссии.

Оказалось, что их шестерых подняли ночью, погрузили надесантное судно, в трюме которого стоял уже бронетранспортер, и сказали, чтоони должны уничтожить какой-то опиумный завод на одном из островов Кьюри.

— Это удар по конкурентам, по банде «Анаконда», —сказал Геннадий.

— Слушай, что было дальше.

Они ехали на бронетранспортере по узкой просеке в джунглях.Джон Грей был за рулем. Пабст поливал все вокруг пулеметным огнем, а остальныечетверо лежали на полу и играли в карты. Наконец из-за пальм показаласьлужайка, а на ней низкое кирпичное строение с большой вытяжной трубой. Из оконвели интенсивный автоматный огонь. Пабст приказал Беккеру и Луису подавитьогонь.

Парни бросили карты, высунулись, осмотрелись и спокойноперелезли через борт броневика. Сквозь «мертвые зоны» они шли по бульвару, азоны прострела пересекали со скоростью гепардов. Таким образом они приблизилисьвплотную к стенам фабрики и забросали окна гранатами. После этого осталосьтолько вытащить трупы, прикончить раненых, погрузить на бронетранспортер мешкис опиумом и взорвать оборудование. Операция прошла на самом высоком уровне.

Рядом с фабрикой оказалась крохотная деревушка. Местныеполуголые жители, их было не больше полусотни вместе с детьми, вылезли из своихлачуг и смотрели на солдат с опаской, но с нескрываемой радостью. Видимо,«химики» «Анаконды» здорово им насолили.

Пабст связался по радио с центром и доложил, что заданиевыполнено.

— Население приветствует силы возмездия! —захохотал он. — Организован показ купальных костюмов.

— И тогда я услышал женский голос, — рассказывалДжон Грей. — «Население нужно убрать полностью», — сказал женскийголос. Даже Пабст растерялся. «Как — убрать?» — спрашивает. «Не мне васучить, — отвечает женский голос. — Вспомните Буронго». Пабст выключилрацию. «Эй! — закричал он островитянам. — Есть у вас, ребятки,лопаты? Яму, яму копать!» Я схватился за автомат, но в это время кто-то сзади,кажется Клеман, огрел меня по каске. Когда я пришел в себя, яма уже былазарыта…

Силач-Повеса встал, подошел к краю площадки и посмотрелиз-под ладони на четко вырисовывающийся под заходящим солнцем Оук-порт.

— Ты прав, Джин, здесь готовится какой-то дьявольскийконцерт. Давай-ка попробуем вместе помешать этому. — Он протянул Геннадиюруку. — Только у нас не должно быть тайн друг от друга.

— Я русский, — сказал Геннадий, — советскийпионер Геннадий Стратофонтов. В том городестоит памятник моемупрапрапрадедушке.

В это время по всему замку прогремел сильный звонок,затопали сапоги, послышались голоса:

— Босс! Босс приехал!

большинство участников которой устраивают страшный шум, нонекоторые разговаривают вполголоса

В канун ежегодного традиционного праздника Кассиопеи наБольших Эмпиреях произошла сенсация: в Оук-порт прибыл без всякого приглашения,проездом из Зурбагана в Эдинбург, огромный международный симфонический ор-кестрпод руководством дирижера князя Грегори фон Нофирогерг. Сторонники выхода намеждународную арену в сенате ликовали: вот они, результаты последней победы надфинским банановозом со счетом 105:3! Если уж прибыли музыканты, значит, ждитеперь какую-нибудь знаменитую футбольную команду «Манчестер Юнайтед» или«Сантос», а то и ленинградский «Зенит».