обозначил категоричное Кристиан. – Или ты думаешь, я не чувствую его запах на тебе, и не вижу, как ты обнимаешь его подушку? Ты удивишься, но, несмотря на все твои весьма коварные заклинания, некоторые вещи я вижу вполне отчетливо. Все, рыдать перестала?

Мне хотелось запустить подушкой в лорда Давернетти, но это была подушка Адриана, а такими сокровищами не разбрасываются.

Зато имелась информация, которой нужно было поделиться:

«Я остановила волну „Decay“» – сообщила сразу обоим.

И Арнелу и Давернетти.

«Как?» – мгновенно спросил Кристиан.

«Как ты? – Адриана в первую очередь интересовала я, и это было очень приятно, но все еще непривычно».

«Я… хорошо. Как? Не знаю. Я чувствую Зверя Карио, не могу это объяснить, но чувствую».

«Насколько хорошо? Если остановила заклинание, значит можешь управлять и телом, – это Давернетти».

«Разрывай связь, тебе нужен отдых, – это лорд Арнел».

Приоритеты, как говорится, на лицо.

«Слушай, у нас есть шанс решить это дело почти без крови, – начал было Давернетти».

«Я. Сказал. Нет! – Арнел был в бешенстве. – Достаточно твоих инициатив!»

На это старший следователь, заметно оскорбившись, произнес:

«Если бы не моя „инициатива“ сегодня, мы бы не спасли детей!»

И в чем-то Давернетти был прав, но:

«Я едва не потерял Анабель, а наш народ – меня. Подумай об этом»

И тут Карио предпринял новую попытку атаки, а я сумела едва слышно, но прошептать:

– О чем он?

Давернетти, понимая, что мысленный разговор будет услышан лордом Арнелом, произнес тоже вслух:

– Пока ты не отвечала на его чувства, Арнел был привязан к тебе, но в случае твоей гибели, мог выжить. А теперь все, Бель, вы связаны. Точнее он. Закончится твоя жизнь, умрет и он.

Я оцепенела.

– Но есть и хорошая новость, – бодро продолжил старший следователь, – если первым умрет он, я смогу на тебе жениться. Чудесно, не правда ли?

Нет, не правда. А худшим в данной ситуации являлось иное:

– Стентон знал, да? – шептать было все так же сложно, словно булыжники ворочать: Это было одной из причин, по которой я должна была стать женой незначительного по силе или даже ущербного дракона. Моего супруга изначально планировалось принести в жертву?

– Да, Стентон был продуманным драконом, – вздохнул, вовсе не с одобрением Давернетти. – И он не любил рисковать. Так что да – никаких детишек для тебя не планировалось, по замыслу профессора ты должна была умереть, едва сыграешь свою роль в этой войне.

Незавидную же судьбу выбрал для меня мой научный руководитель…

– Так, не реветь, – уловил перемену в моем настроении Кристиан. – Из-за этого бастардного ушлепка мы потеряли четыре жизни, все пацаны твоего возраста. Представляешь как обидно – продержаться два года в Крысятнике, и сдохнуть только потому, что какой-то урод решил прирезать жену доктора. Нет, я не могу осуждать поступок Эньо, своя жена ближе к телу и тому подобное, но на всех рыдающих сейчас в гостевом домике у меня платочков не хватит. Так что… Какая там у тебя связь с Карио?

Я глубоко вздохнула, настраиваясь на свой «злой сон», и почти не потребовалось сил, чтобы вновь перенестись в тело, все так же остающееся у шпиля собора Всех Святых. И Карио ждал. Более даже не нанося магических ударов, все так же ждал.

– Даваааай, – прошептал он, – я же чувствую запах крови в воздухе. Даввввай!

Голос был чудовищным, как и ожидание – Карио ждал, когда лорд Арнел узнает о покушении на меня, или же о моем убийстве. Чудовищный расчет и не менее чудовищное ожидание.

«Он все там же, – шептать не вышло, произнесла мысленно, – одной лапой держится за шпиль».

«Анабель, прекрати! – потребовал Арнел».

«А ну-ка пальчики-то ему разожми», – внес весьма оригинальное предложение лорд Давернетти.

И я ощутила лапу Зверя, как свою собственную руку. Руку, которой не доставляло никакого труда держаться за железный шпиль, несмотря на вес самого Зверя и на яростные порывы зимнего ветра, на высоте особенно сильные порывы.

Разжать пальцы?

А почему бы и нет?

И я осторожно пошевелила мизинцем, чувствуя не только свою руку, но и огромную лапу Зверя.

В следующее мгновение я разом разжала все пальцы!

Карио, не сразу осознавший, что произошло, воскликнул «Да какого!», попытался было предотвратить свое падение, но уже начал соскальзывать, а ухватиться за что-либо не позволила я, держа обе свои ладони раскрытыми, и не важно, что они дрожали от напряжения.

«Остановись! – яростный приказ Адриана. – Бель!»

И меня словно встряхнули за плечи, разрывая ментальный контакт с Карио за секунду до того, как Зверь рухнул на кирпичи и камни очередной стройки храма внизу. А он упал, став изломанной грудой костей и мяса. Вот только ему подобное падение далось хоть и не без повреждений, но опасным для жизни оно не было, а вот я…

Открыв глаза, я посмотрела на ту самую подушку, которую так нежно обнимала. На белоснежной кружевной наволочке расплывались красные пятна – я поранила пальцы и ногти содрала, а значит, слияние со Зверем безопасным для меня не было вовсе.

– Знаешь, это все как-то пугающе, – задумчиво произнес Давернетти, доставая неведомо как затерявшийся у него третий носовой платок, – вроде как возможность и есть, но ей как бы лучше бы и не пользоваться.

И с этими словами он посмотрел на платок, затем на мою продолжающую пачкать подушку ладонь, а после… засунув платок в карман, громко позвал:

– Доктор Эньо, у нас тут еще одна пострадавшая. Нет, не смертельно, просто неудачный маникюр. Заглянете, после того как стабилизируете жену? Кстати, как миссис Эньо? Если уже предстала перед вашим Господом, я вам подберу с десяток кандидатур на замену и к слову, доктор, ни одна из них не владеет столь опасным навыком, как убиение сковородой.

«Да чтоб вас!» – выругалась я.

Ничуть не устыдившись, старший следователь потрепал меня по щеке, и с нежностью произнес:

– Спи.

После чего благополучно ушел в соседнюю спальню, чтобы начать с:

– Миссис Эньо, помилуй Бог, откуда мне было знать, что вы уже в сознании и все слышали? Миссис Эньо, в вашем состоянии хвататься за сковороду определенно не стоит! Миссис Эньо! А нападение на полицейского, между прочим… Ах, я не при исполнении. Ну так ничего, мы вернемся, и вот тогда… Доктор Эньо, да угомоните вы жену, она ведь опасна для окружающих. А вы не думали, о психологической экспертизе? Я бы на вашем месте подумал.

На этом, несмотря на боль в ладони, я все же вновь погрузилась в сон.

Этот сон был полон боли.