– Сколько вы сегодня выпили?

– Всего полтора бокала глинтвейна. На скучных обедах в Лондоне я пила гораздо больше. Так что не переживайте, я не настолько пьяна. – Она подняла бокал. – Но вы снова пытаетесь сменить тему, и я…

– Обещаю, что не стану этого делать.

– Тогда отвечайте на вопрос.

– Правда состоит в том, что вы меня интересуете. И даже очень. Я думал, что наши поцелуи помогут вам догадаться об этом. – Он улыбнулся. – Но вы правы. Я считаю, что мне не стоит этого делать.

Реджина вздернула подбородок, и ее глаза вспыхнули решимостью.

– Но почему?

Даффин провел рукой по лбу.

– Причин несколько. Ваша грядущая помолвка, моя дружба с вашим кузеном и… – Он тяжело вздохнул. – В общем, я не тот, за кого вы меня принимаете.

Реджина погладила его по щеке.

– Я знаю, кто ты такой, Даффин. И я хочу тебя. Скажи, что ты меня не хочешь, и я больше никогда не стану поднимать эту тему.

Даффин приподнял лицо Реджины за подбородок.

– Дорогая, ты могла бы соблазнить даже святого. Конечно же я тебя хочу.

По ее лицу медленно разлилась довольная улыбка.

– Что бы ты сказал, если бы я призналась тебе, что хочу большего?

Здравый смысл бил в колокола, но переполнявшие Даффина эмоции заглушали голос разума. Даффин прижался лбом к ее лбу и произнес:

– Я бы ответил: приходи в мою спальню после полуночи.

Даффин проводил Реджину в гостиную, где ее без сомнения заждались родные, после чего удалился в свою спальню, с трудом справляясь с охватившим его возбуждением. Конечно же, он совершил ошибку, пригласив Реджину к себе, но она хотела большего, и он тоже. Даффин наконец то смог признаться себе в этом. У него не было намерения лишить Реджину девственности – это было бы слишком, но он мог заставить ее тело петь от удовольствия и хотел этого. Глядя в темноту, Оуклиф попивал бренди и вспоминал тело Реджины, прижатое к его собственному, ее мягкие губы и еле слышные стоны. Господи, как же он ее хотел. И ему больше не было никакого дела до того, что это неправильно.

Вскоре после того, как часы пробили полночь, раздался тихий стук в дверь, который вывел его из раздумий. А ведь Даффин уже начал опасаться, что Реджина передумала. Она должна была передумать. Он прекрасно знал, что ему не стоит открывать дверь, тем не менее, набрав полную грудь воздуха, распахнул ее.

В коридоре стояла Реджина. Пеньюар съехал с плеч, а в руке она по прежнему держала бокал. Ее восхитительные волосы волнами ниспадали на спину. При виде этого зрелища в горле у Даффина пересохло.

– Могу я войти? – шепотом спросила она.

Окинув взглядом коридор, Даффин втянул ее внутрь. Ведь если бы Реджину застали в таком виде с ним рядом, ее репутации пришел бы конец.

Даффин захлопнул дверь спальни и тотчас же накрыл губы Реджины своими. На вкус она напоминала глинтвейн и невинность. Ткань пеньюара была настолько прозрачной, что рот Даффина наполнился слюной. Ему захотелось отнести Реджину в постель и никогда оттуда не выпускать, но он заставил себя отстраниться.

– Ты не передумала?

– Конечно, нет. – Она подошла к кровати и позволила пеньюару соскользнуть с плеч. Оставшись в одной рубашке, поманила Даффина пальцем. – Поцелуй меня. Да так, чтобы скрючились пальцы на ногах. Пожалуйста.

Тихонько рассмеявшись, Даффин подошел к ней.

– Хорошо.

– А я…

– Замолчи. Ты выиграла. Я собираюсь тебя поцеловать. – Все существо Даффина пылало жаром страсти. Он заключил Реджину в объятия и накрыл ее губы своими, заглушив остальные слова. Отныне, почувствовав вкус глинтвейна, Даффин до конца жизни будет испытывать возбуждение.

Обвив шею Даффина руками, Реджина приподнялась на мысочки, чтобы податься навстречу поцелую. Предыдущий поцелуй был горяч. Этот же мог испепелить. Реджина не просто приоткрыла губы. Она решительно проникла языком в рот Даффина, обхватив его затылок руками, словно не хотела отпускать, а затем принялась гладить коленом его бедро. В это мгновение Даффину показалось, что он сгорит дотла в пламени вожделения.

Когда же он наконец оторвался от Реджины, его сердце колотилось, точно сумасшедшее. Даффин смотрел на нее так, словно в его спальне вдруг появился единорог. Кто эта восхитительная женщина? И чем он заслужил эту честь находиться рядом с ней?

Между тем мисс Хевершем забралась на кровать.

– Господи Иисусе, – выдохнул Оуклиф, уставившись в пол. Этого он точно не переживет. Когда же он вновь перевел взгляд на Реджину, та спустила бретельку рубашки, обнажив кремовое плечо.

– Что ты делаешь? – Голос Даффина заметно дрожал.

– Разве не ты сказал, что всегда принимаешь брошенный тебе вызов?

– И какой же вызов бросаешь ты?

– Дотронься до меня.

– С удовольствием. – Он не хотел, чтобы Реджина уходила, поскольку желал ее каждой частичкой своей души.

Даффин давно уже стянул с себя сапоги и развязал галстук. Когда он забрался на кровать, на нем оставались лишь бриджи и рубашка. Они стояли на коленях и смотрели друг на друга. Даффину хотелось сорвать с Реджины рубашку и погрузиться в ее лоно, но вместо этого он притянул ее к себе и, придерживая за затылок, медленно лег вместе с ней. Они снова слились в поцелуе. Только этот казавшийся бесконечным поцелуй ничуть не унял жара в чреслах. Когда же Даффин наконец оторвался от нее, Реджина прижалась лбом к его лбу.

Руки Оуклифа скользнули по ее плечам, а сам он уткнулся лицом в ее шею, вдыхая сводящий с ума аромат. Скользнув ниже, он лизнул шелковистую кожу, выглядывавшую в вырезе рубашки, и потянул за лиф. Его губы нашли сосок, сомкнулись вокруг него и легонько прикусили.

Реджина ошеломленно охнула. Погрузив пальцы в волосы Даффина, чтобы удерживать его подле себя, она выгнула спину, и темные волосы разметались волнами по подушке.

Даффин уложил Реджину на спину и навис над ней, скользя взглядом по ее грудям. Господи, сколько раз он о них мечтал. Он ласкал то одну, то другую до тех пор, пока Реджина не застонала, сводя его с ума. Она закинула ногу ему на бедро, и подол рубашки задрался, но Даффин не хотел ее останавливаться. Во всяком случае не сейчас.

– Реджина, – выдохнул он. – С тобой все в порядке?

– Да, пожалуйста, не останавливайся.

Рука Даффина скользнула вниз, пробежалась по плоскому животу и бедру, прежде чем нащупала сокровенное местечко между ног.

Даффин провел пальцами по влажной расщелине, а потом раздвинул шелковистые складки и погрузил один палец в лоно. Реджина. Восхитительная Реджина. Такая тугая, горячая и влажная.

Даффин вынул палец и снова погрузил его в лоно, подражая движению, которое так отчаянно хотел совершить бедрами. Глаза Реджины расширились, а голова заметалась по подушке. Даффин наклонился ниже, чтобы видеть ее лицо, в тот момент, когда его палец скользил внутри ее лона.