Сидя в нижней гостиной, мисс Хевершем делала вид, будто читает письма от друзей, в то время ее сердце болезненно сжималось при мысли об одиннадцатилетнем мальчике, узнавшем о том, что его маму убили. Да когда? В канун Рождества!

Реджина отчетливо помнила тот день, когда бабушка ей сказала, что родители больше не вернутся домой. В тот момент Реджина играла с куклами, но после того, как бабушка, вся в слезах, вышла из комнаты, убрала кукол и больше никогда их не доставала.

Во всяком случае, у нее остались бабушка и дядя, на которых она могла положиться. У Оуклифа, судя по всему, не было никого. Он не упоминал других родственников и сказал, что отец не принимал участия в его жизни. Что это означает? Что случилось с Даффином? Реджине отчаянно хотелось узнать ответы на эти вопросы. Он нуждался в любви и поддержке.

В последние несколько дней она видела Оуклифа нечасто, так что возможности поймать его под веткой омелы не представилось. Каждое утро он был занят тем, что обходил дом и близлежащие окрестности, а днем наблюдал за Реджиной, точно ястреб за только что вылупившимся птенцом. Мисс Хевершем бо?льшую часть времени проводила в доме – играла на фортепьяно или беседовала с бабушкой и дядей Эдвардом. Николь тоже старалась не выходить на улицу и тщетно пыталась заняться тем, что ненавидела более всего на свете, – писала письма и вышивала подушки. Реджина почти физически ощущала поселившуюся в душе подруги тоску. Николь отчаянно скучала по мужу. Марк собирался приехать завтра вечером, чтобы встретить Рождество в кругу семьи.

– Реджина, – позвала Николь, сидевшая в гостиной у окна.

– Тебе что то нужно? – Мисс Хевершем подошла к кузине и увидела в окно, как Даффин направляется по заснеженной лужайке к черному ходу.

– Посмотри, пожалуйста, не оставила ли я свое рукоделие возле входа для слуг? Я ходила туда, чтобы выглянуть на улицу.

Представив Николь, выглядывающую на улицу, Реджина покачала головой. Вынужденное пребывание взаперти убивало кузину. Наверняка она намеренно оставила там рукоделие.

Добравшись до дальней части дома, мисс Хевершем осмотрелась по сторонам. Никаких следов рукоделия Николь. Внезапно внимание Реджины привлекла записка на буфете, на которой было написано ее имя. Нахмурившись, она взяла записку в руки, но прежде выглянула в окно. Даффин приближался к крыльцу и с минуты на минуту должен был распахнуть дверь. Развернув записку, Реджина прочитала: «Подними голову» и, посмотрев наверх, увидела ветку омелы.

В этот момент Даффин переступил порог и, проследив за ее взглядом, с подозрением прищурился.

Очевидно, он счел, что мисс Хевершем все подстроила. Но как бы то ни было, Реджина не собиралась упускать представившуюся возможность. Набрав полную грудь воздуха и посмотрев Даффину в глаза, она произнесла:

– Поцелуйте меня. Это же Рождество.

Даффин поджал губы. Над их головами действительно висела ветка омелы, а Реджина выглядела невероятно соблазнительно. Каждый раз, когда они проводили время вместе, она нравилась Даффину все больше. Реджина была милой, веселой, чуткой и доброй и думала о других больше, чем о себе. Черт, она даже была готова выйти замуж за нелюбимого человека, только чтобы ее дядя упокоился с миром.

Признание мисс Хевершем о желании контролировать собственную судьбу заставило Оуклифа осознать, насколько она на самом деле смела. Отказываясь от замужества на протяжении многих лет, Реджина вполне могла быть отвергнутой людьми своего круга, но готова была рискнуть ради возможности распоряжаться собственной судьбой. И это восхищало в ней Даффина.

И все же Реджина оказалась связанной одним концом веревки, тогда как на другом оказались ее обязательства перед семьей, и она покорилась судьбе. Оуклиф решил, что непременно встретится с графом Драйденом, чтобы понять, достоин он Реджины или нет, и теперь с нетерпением ждал этой встречи.

Сыщик посмотрел на красивое лицо Реджины. Ранимость в ее взгляде смешалась с невероятной тоской. Ему не стоило целовать ее, он хотел этого. К тому же чем может навредить один небольшой поцелуй?

Даффин огляделся по сторонам, чтобы удостовериться, что их никто не видит, заключил Реджину в объятия и накрыл ее губы своими. Тихонько вздохнув, мисс Хевершем прильнула к нему, и он обнимал ее несколько драгоценных мгновений. Когда же они отстранились друг от друга, Даффин поцеловал ее в щеку.

– С Рождеством, Реджина, – тихо произнес он, прежде чем нашел в себе силы уйти.

– Но, Даффин, прошло уже несколько дней, а мы не заметили поблизости никого подозрительного, – упорствовала Николь на следующее утро, лежа на диване в зеленой гостиной. Ее рука покоилась на лбу, а нога раскачивалась из стороны в сторону. – Я больше ни минуты не могу оставаться взаперти, иначе попросту сойду с ума. Я всего лишь хочу немного покататься по лугу верхом. И подышать свежим воздухом. Отчаянно. Пожалуйста! Сегодня же сочельник.

Сидевшая напротив Даффина мисс Хевершем энергично закивала.

– Да, я согласна. Пожалуйста, можно мы прокатимся?

– А тебе можно ездить верхом в твоем положении? – спросил Даффин, обращаясь к Николь, и в его взгляде смешались подозрительность и терпимость.

– Я же не собираюсь скакать галопом, – ответила маркиза, в голосе которой слышалась мольба. – А небыстрая прогулка вряд ли мне навредит. К тому же Атланта чрезвычайно умное и послушное животное.

– Думаю, Гримальди не одобрил бы этого, – ответил Даффин.

Реджина отложила рукоделие и на мгновение задумалась.

– Да, но за прошедшие несколько дней вы не обнаружили никаких доказательств того, что злоумышленник последовал за нами. Мне кажется, всем нам пора поверить, что наш преследователь до сих пор находится в Лондоне.

Даффин со стоном провел рукой по лицу, а потом перевел взгляд с одной леди на другую.

– Меня не покидает ощущение, что я пожалею о своем решении. Хорошо. Я согласен, но только при условии, что буду вас сопровождать.

– В этом я не сомневалась, – с улыбкой произнесла Николь и поднялась с дивана. – Пойду переоденусь в амазонку.

Менее чем через час Даффин, одетый в куртку и бриджи для верховой езды, сопровождал Реджину и Николь к заднему выходу из дома. Пока они шли к конюшням, сыщик тревожно озирался по сторонам. Ему не нравилось, что Реджина оказалась на открытом месте. Дамы были правы – он действительно не обнаружил никаких следов преследователя и все же не хотел рисковать.

Закружившись на месте, Николь набрала полную грудь воздуха.

– Как приятно оказаться на улице. Мне даже холод не страшен.

Реджина рассмеялась:

– Согласна. В доме я задыхалась.

Оуклиф почти не слушал женщин, сосредоточив внимание на посторонних звуках и движениях. Вокруг привычно сновали слуги, имена которых за последние несколько дней он выучил наизусть. Все как обычно.