Затаившись у стены, Демидов заглянул в дверной проем, там топталась парочка шакалов, курила и обсуждала находки.

— … нет тут ничего, — произнес тот, что стоял спиной, — все выгорело. Да, похоже, еще до нас тут кто-то побывал, все перевернуто вверх дном.

— Неудачник, — хохотнул второй. — А вот мне повезло, — он продемонстрировал напарнику нож Деда из чистого железа, его пистолет и горстку золотых монет.

— Где нашел? — завелся второй.

— Где нашел, там больше нет, — довольным голосом, полным превосходства, заявил удачливый.

Тут из подвала в вестибюль вышел третий, он тащил в руках стационарную батарею большой емкости, которая питала все бытовые заклинания дома.

— Мне тоже повезло, не меньше тридцати золотых стоит.

Тот, что остался ни с чем, плюнул им под ноги и, достав папиросу, прикурил. Игнат зло оскалился, его буквально захлестнула лютая ненависть к этим ублюдкам. Эти твари ходят по его разрушенному дому, шутят, берут его вещи, они посмели прикоснуться к оружию Деда. Видок прислонил винтовку к стене и, повернувшись к присевшей у него за спиной Кире, зашептал ей на ухо:

— Сейчас я их убью, на шум прибежит главарь, он — твоя забота, больше ни на что внимания не обращай, мне эта тварь нужна живой.

Магичка кивнула, она разглядела нездоровый блеск в глазах компаньона, в ее напарнике просыпалась сила, с которой ей не хотелось сталкиваться.

Демидов вытащил кинжал и, уточнив еще раз диспозицию, под ускорением рванул к троице мародеров. "Без пощады", — металась в голове егеря одинокая мысль.

Первым умер незадачливый, кинжал Игната пробил его насквозь в районе поясницы, а потом рванул вверх под ускорением, разваливая мародера до грудины. Лезвие наткнулось на ребра, и он поднажал, двоих приятелей покойного окатило фонтаном крови, они растерянно смотрели на уже мертвого напарника, который распадался на части, и на неожиданно возникшего перед ними мужика с безумным лицом. Больше они ничего сделать не успели. Первого Игнат убил похожим способом, развалив надвое грудную клетку до паха, тот заорал во всю глотку и рухнул на пол, суча ногами и захлебываясь кровью. Тот, что нашел пистолет и нож Деда, даже не успел удрать, он хотел что-то сказать, когда Игнат, обхватив ладонями голову, выдавил тому глаза, а потом резким рывком и неимоверным напряжением сил почти оторвал голову. Фарат торжествовал, это безумие перекинулось на Демидова, хотелось убивать, убивать все, что видишь, и егерь нашел врага, она стояла в дверях, находясь явно под впечатлением от увиденного, и даже рванулся к ней, когда что-то ударило его в грудь и сбило с ног…

Когда Игнат пришёл в себя, то обнаружил, что лежит на старом уцелевшем матрасе. Рядом сидела Кира, умудряющаяся сохранить вертикальное положение на сломанном табурете, у которого было только три ножки из четырех. А у стены стоял замерший главарь мародеров. Судя по отсутствующему выражению лица, он был под заклинанием.

— Оклемался?

Игнат кивнул и сел.

— Чем это ты меня так?

— Параличом. Я как увидела, что ты, обезумев, на меня кинулся, ну и шибанула тем, что заготовила для этого ушлепка, — она мотнула головой в сторону статуи у стены. — А его следующим, он как раз выскочил на крик, чуть не смылся, быстро в себя пришел, и как рванет к выходу, пришлось его арканом ловить, он у меня на автоматизме получается. А потом уже параличом добавила. Пока не скомандую, будет так стоять.

Игнат потер виски, голова раскалывалась, Фарат сидел тихо в коконе и делал вид, что его нет.

— И часто ты так на девушек кидаешься?

Игнат мотнул головой, от этого движения та закружилась.

— Обычно я отлично понимаю, кто друг, а кто враг. А тут башка отключилась, плюс Фарат помог с эмоциями, он так хорошо подпитался, что усилил их в десятки раз. Извиняться не буду, глупо это, если что подобное произойдет, смело глуши.

— Однако, — протянула магичка, — не ожидала, думала, сейчас каяться будешь. Читала я про такое в древних книгах, что еще со старой Земли прилетели, так вот, в одной была глава, посвящённая… — девушка нахмурилась, — а вспомнила, вроде как бресеками, а может, и нет.

— Берсерками, — поправил Игнат, — это воины, которые впадали в звериное бешенство во время битв, и рубились, не чувствуя ран.

— Точно, ты у нас, оказывается, Берсерк.

— Это проклятье всех егерей, дух внутри нас питается не только покидающими тело жизненной силой, но и болью, и эмоциями, и чем больше эмоций он получает от меня и от окружающих, тем больше возвращает. Кстати, поэтому о егерях ходит слава самых страстных любовников, наши "пассажиры" просто усиливают все, что испытываем мы и партнерши.

— Эта часть мне очень нравится, — улыбнувшись, заявила Кира, и фактически растопила неловкость произошедшего.

— Тоже самое относится и к бою, — продолжил Игнат, — многие егеря гибнут, поддавшись этой безумной ярости. Еще и поэтому наша работа считается чрезвычайно опасной. Но я все же прошу у тебя прощения. Правда, обещать, что подобное не повториться не могу.

— Извинения приняты, — легко согласилась Кира. — Что дальше?

— Дальше я встану, и допрошу этого урода, а потом мы будем искать руну, ее следы или указания на то, где она может быть.

Ничего интересного урод не рассказал, никаких редких и незнакомых рун мародёры не находили. Сторожье они грабят уже полторы недели после того, как князь Кай снял оцепление из постов дружинников. Вояки неплохо поживились, наплевав на приказ и разыскивая в развалинах ценности, несколько человек погибло. Но в городе еще много чего осталось. Руководил мародерами некто по кличке Барон. Сам в развалины не лез, на него работала крупная и крутая команда, плюс каждый, кто рыскал по пепелищу, обязан был платить ему долю, поскольку Барон объявил эту территорию своей и жестоко карает нарушивших это правило. Несколько раз сталкивались с нелюдями, но потеряли только двоих, а вот нелюдей успокоили штук пять.

— Ну что, надо осмотреть здание еще раз, много тут народу рыскало, но может, ты чего найдешь? — предложила Кира, игнорируя труп главаря мародеров, валяющегося в углу.

— Может, и найду, — ответил Игнат. — Слушай, а есть что-то более безболезненное? А то после твоего паралича башка раскалывается.

— А это тебе наказание, чтобы не кидался на слабых, беззащитных женщин. Ну, так и быть, коли я тебя простила, давай подлечу, — она легонько коснулась рукой его виска, ладонь вспыхнула зеленью заклинания, сразу стало лучше.

Игнат слегка склонился и быстро поцеловал ее в губы, после чего огляделся. Это была комната Деда, она располагалась рядом с его кабинетом, вернее, теперь она была совмещена с кабинетом, перегородка между ними отсутствовала. Потолка тоже не было, обвалился.

— С чего начнем? — спросила Кира.

— Отсюда и начнем.

Игнат, стараясь ступать осторожно, подошел к частично обугленному столу, ящики из него вывернули еще во время первого обыска, все бумаги валялись на полу, многие обгорели.