Я вскрикнула.

— Вода холодная!

Видела, как он одобрительно кивнул.

— Тебе полезно. 

Я стояла, вся сжавшись под холодными струями воды,  злобно пыхтя. Да кто он мне, отец, что ли?! Я взрослая, хочу напиваюсь, хочу нет. Какое он имеет право со мной так обращаться?

Казалось, я была невыносимо долгое время в этой камере пыток. Но потихоньку голова прояснялась.

Наконец-то Никита, открыв дверь, выключил воду.

В руках у него было огромное банное полотенце.

— Ну все, все, иди сюда, малышка, — мужчина обернул полотенце вокруг моего тела, с силой начал растирать. Меня трясло так, что зуб на зуб не попадал.

— Скотина... — прошипела я.

Никита только рассмеялся.

Мне хотелось вырваться и разбить его нагло ухмыляющуюся морду. От сильного растирания тело начало гореть и покалывать. Казалось, с меня заживо сдирали кожу.

— Ненавижу...

Прямо над ухом раздался его тихий смех.

— Даже не представляешь, сколько раз я слышал все эти слова.

— Сукин сын!

— Очень часто...

Я не заметила, как движения его рук замедлились, перестали быть такими интенсивными и жесткими. Теперь мужские ладони просто скользили по моему телу, и я вдруг почувствовала, что мне хочется скинуть это проклятое полотенце, прижаться к Никите, и чтобы он просто держал меня так бесконечно долго.

Икнув от холода, я подняла на него затуманенные от выпитого и переполнявших меня чувств глаза.

— Все. Отпусти меня. Я сама.

— Сама что?

— Вытрусь сама и пойду спать.

— Я уже вытер тебя, — его чертова улыбка. Непонятно, издевается он или говорит серьезно. — Спать? Угу.

Он подхватил меня под заднее место и водрузил себе на плечо.

Уже в следующую секунду я была  сброшена на постель. Никита вытянул из-под меня полотенце и, набросив на голову, стал вытирать все ещё мокрые волосы.

— Пусти! Кто так делает! Сам будешь расчесывать колтуны, — бормотала я, отбиваясь.

Мужчина только похохатывал.

Не помню, как он оказался в постели рядом со мной. Как и я, обнаженный. Обхватил меня обеими руками, прижал к себе так, как я только что мечтала. Какой горячий! Я всхлипнула, попыталась оттолкнуть его.

— Тише, сладенькая моя, сейчас тебе будет тепло, — он нежно прикоснулся губами к моему виску. — Спи. Утро вечера мудренее.

Уже проваливаясь в мягкий кокон сна, я почувствовала, как Никита укрывает нас одеялом. 

Она заснула, а я ещё долго лежал без сна. Давно так меня никто не злил. Дерзкая своенравная девчонка! Я облизнул укушенную ей губу.

Невольно улыбнулся. Это надо ж так напиться! Но ничего, завтра я ей покажу кузькину мать.

Я чуть подвинулся, ослабил хватку — не хватало ещё задушить Эвелину.

Сейчас она спала, мирно посапывая, и ничем не напоминала ту дикую фурию, которая буквально полчаса назад царапалась, кусалась и кричала в мой адрес грязные ругательства.

Усмехнулся. Какая же дурочка...

Я чувствовал, что где-то внутри поднимаются незнакомые мне доселе чувства. Какое-то щемящее томление, нежность. Почему, отчего? У меня не было такого никогда. Может, со мной что-то не так?

Да ещё эта Лидия. Надо же так не вовремя попасться Вельке на глаза. Хотя, наверное, пора рассказать девчонке кое-какую правду. А то как бы излишние умалчивание не вышло мне боком.

Я провёл рукой по ее нежной коже, погладил округлую попку, чувствуя приближающееся возбуждение. Лежать, обнимая это прекрасное тело, и не позволить себе обладать им сейчас. Веля, Веля, что же ты творишь со мной?!

Приник губами к плечу девушки. Так хотелось продолжить ласки.

* * *

Сначала я услышал какой-то грохот на кухне, потом тихие ругательства. Резко открыв глаза, я посмотрел на место рядом с собой. Эвелина мирно спала, подложив ладошку под щеку.

Черт, кого это принесло с утра пораньше? Скользнул взглядом на дисплей телефона, проверить, который час. Рановато.

Я, натянув на себя боксеры, пулей выскочил из спальни.

— Мама? — по-видимому, у меня в глазах застыл ужас, потому что женщина успокаивающе помахала рукой.

— Прости, сынок, но я не могла не приехать. Думала, что девочка, твоя клиентка, здесь одна...

— Как видишь, нет. Ну?

— Что ну?

— Может, ты уже поедешь?

У нас с ней была договоренность на протяжении многих лет — если мне нужен ее коттедж, то она на это время сюда не приезжает.

Но сейчас мама вдруг подбоченилась.

— С какой стати? Это же всего-навсего твоя клиентка.

— Пока ты витала в облаках, статус поменялся. Теперь она больше не клиентка.

— Да? — мама покачала головой. — Разве я не говорила тебе, чтобы никакого секса в моей спальне?

Приподняв одну бровь, я усмехнулся.

— Вот, мам, честно. Никакого секса и не было. Просто спали. Так что, если хочешь приготовить своему сыну и его девушке завтрак, можешь приступать.

— Ну ты и наглец, Никита, — смешно, но она действительно двинулась к холодильнику. Вот он, материнский инстинкт. — Мне ещё на работе надо появиться.

— Спасибо, мамуль. Ты самая лучшая, — уже выходя из кухни, оглянулся. — Быстренько приму душ и вернусь.

Наскоро помывшись, побрившись и причесавшись, я проскользнул обратно в спальню. Слава богу, моя Ева ещё спала. Не хотелось, чтобы она встречалась с маман сейчас. Ещё не хватало, чтобы та подвергла Эвелину скрупулёзному допросу.

С кухни доносились изумительно аппетитные запахи, и меня тянуло туда. Все-таки хорошо, что я живу отдельно от мамы, а то давно превратился бы в откормленного щекана. Мелькнула мысль о том, что я рад отсутствию кулинарных способностей у Эвелины. Слышал, что мужчины после женитьбы быстро набирают в весе. И тут же одернул себя. Твою ж мать! О чем это я?! Я с Эвелиной-то знаком меньше месяца. Идиот!

— Никита? Ты что-то сказал?

— Да это я сам с собой. Как там наш завтрак?

— Все готово и уже на подносе. Так что бери его и пойдём в беседку. Пусть девочка поспит.

Мы прошли в сад.

Глазунья с помидорами и ветчиной — точно, как я люблю. Мама с нежностью смотрела, как я уплетаю еду.

— О, мам, а ты Эвелине оставила? — встрепенулся я. 

Она хмыкнула.

— Ну конечно, сына, — затем испытующе поглядела на меня. — Что-то быстро ты.