Я расписался и вернул бумагу ему.

— У меня тоже кое-что для вас есть, — сказал я и принес воровской список. Оригинал.

Он весь так прямо и подобрался, едва начав читать написанное, затем поднял на меня ясные цепкие глаза.

— Где вы это нашли? Я объяснил.

— Это очень важно, — с довольным видом заметил он.

Я согласился. А потом сказал:

— Дело примет особенно интересный оборот, если это окажется почерк Пола Янга.

Взгляд его стал еще более цепким и жестким.

— Помните, он записал свое имя и адрес, — сказал я. — И еще так странно держал ручку. Писал резкими короткими движениями пера, сверху вниз. И мне показалось, что почерк в этой записке схож… Хотя, конечно, я видел записанные им адрес и имя лишь мельком.

Сержант Риджер, который наверняка рассматривал ту, первую, записку куда дольше и внимательней, взирал теперь на воровской список и делал умственные сравнения. А потом еле слышно заметил:

— Думаю, вы правы. Тот самый почерк… Главный инспектор будет очень доволен.

— Иначе тупик? — осмелился предположить я. — Вы не можете его найти, верно?

Колебался он недолго.

— Есть определенные трудности.

Стало быть, никакого следа, сделал я вывод.

— Ну а насчет его машины? — спросил я.

— Какой машины?

— Ах, ну да… Видите ли, вряд ли он тогда пришел в ресторан пешком, верно? Ведь «Серебряный танец» расположен на отшибе, в нескольких милях от города. А когда мы вышли из ресторана с коробками, на стоянке, кроме наших, других машин не было. Ну и… э-э… я подумал, он, должно быть, запарковался за домом, где стоят машины сотрудников. У задней двери, откуда начинается вход в коридор и где находятся подвалы и офис Ларри Трента. Так что Пол Янг наверняка бывал в «Серебряном танце» и раньше… Иначе бы запарковался у главного входа. Если вы, конечно, понимаете, о чем это я… Сержант-детектив Риджер смотрел на меня пристально и долго.

— А откуда вы знаете, что стоянка служебных машин находится у них сзади?

— Я видел там машины из окна в коридоре, когда ходил за вином. Логично предположить, что они принадлежали сотрудникам… Бармену, помощнику помощника, официантке, поварам, ну и так далее. Ведь надо же им было на чем-то добираться до работы. А парковочная площадка у главного входа была тогда пуста.

Он вспомнил и кивнул.

— Пол Янг еще оставался, когда мы уехали, — продолжил я. — Так что, возможно, помощник или официантка… или кто-то еще… помнят, на какой он был машине. И очень даже хорошо помнят.

Риджер аккуратно сложил список и убрал его под обложку блокнота. Затем записал строчки две на чистой странице.

— Вообще-то я больше этим расследованием не занимаюсь, — пояснил он. — И думаю, что по этой части уже все проверили, но как знать… Короче, выясню.

На сей раз я не стал просить, чтоб он сообщил о результатах, он в свою очередь не стал намекать, что, возможно, просветит меня на этот счет. Однако простились мы так, словно расставались ненадолго — никаких «прощай», скорее «пока». И еще он заметил, что ему было бы интересно знать, какие соображения могут у меня возникнуть в связи с той бутылкой, что он принес. И если возникнут, возможно, я поделюсь с ним?

— О да, разумеется, — ответил я.

Он кивнул, закрыл блокнот, сунул его в карман и неспешно удалился, я же отнес бутылку с вином в кабинет и спрятал в бумажный пакет — тот самый, в котором ее принес Риджер. С глаз долой.

Затем уселся за стол, ощущая страшную вялость во всем теле. У нас же целая куча заказов, надо собрать их и отнести в фургон, а у меня нет сил даже подняться. Ладно, получат они свои заказы с отсрочкой в сутки. К четвергу, к празднику совершеннолетия, требуются бокалы и шампанское… Надеюсь, что к четвергу эти ужасные вялость и апатия пройдут.

Женские голоса в лавке. Я с трудом поднялся и направился туда, стараясь изобразить улыбку. Она возникла легко, сама собой, когда я увидел, кто пришел.

Флора, маленькая, пухленькая и озабоченная, добрые глаза испытующе всматриваются мне в лицо. Рядом с ней стояла высокая элегантная дама, кажется, я мельком видел ее с Джерардом после несчастного случая у Готорнов. Его жена, Тина.

— Тони, миленький! — воскликнула Флора и заспешила мне навстречу. — Вы уверены, что вам надо быть здесь? Вы скверно выглядите, мой дорогой! Вам следовало бы остаться в больнице, зря они отпустили вас домой.

Я поцеловал ее в щеку.

— Ни за что бы не остался, — я взглянул на миссис Макгрегор. — Как Джерард?

— О Господи! — простонала Флора. — До чего ж я стала забывчива! Позвольте представить… Тина, это Тони Бич…

Тина Макгрегор снисходительно улыбнулась, благородно прощая мне то обстоятельство, что именно по моей вине муж ее оказался в столь досадном положении, а затем ответила, что сегодня утром Джерарду сделали операцию и удалили все застрявшие дробинки, однако решили оставить еще на один день.

— Он хочет вас видеть, — добавила она. — Сегодня вечером, если, конечно, сможете.

Я кивнул.

— Обязательно зайду.

— И еще, Тони, дорогой, — сказала Флора. — Я так хотела просить вас… но теперь, видя, как вы ужасно бледны, думаю… Нет, это будет слишком.

— Что слишком? — спросил я.

— Вы были так ужасно добры и обходили со мной конюшни, а Джек, он до сих пор в больнице, его все еще не отпускают, и он совершенно сходит с ума…

— Вы хотите, чтоб я навестил Джека? Потом, после Джерарда? — предположил я.

— О нет! — Она была искренне удивлена. — Хотя, конечно, он бы страшно обрадовался и все такое… Нет… Я тут подумала… о, как это глупо с моей стороны… подумала… Не могли бы вы пойти со мной на скачки? — последние слова она выпалила на одном дыхании и теперь смотрела виновато и скорбно, словно стыдясь самой себя.

— На скачки…

— Да, знаю, что прошу слишком много… Но завтра… Короче, бежит наша лошадь, и владелец ее человек… э-э… сложный, и Джек настаивает, чтоб я была там. Но этот человек… Я, честно говоря, чувствую себя при нем так неловко и глупо. Я знаю, что не имею права просить, но вы… вы так ловко справлялись с этим ужасным Говардом, и потом, я просто подумала, что, может, вам захочется приятно провести день. И я как раз собиралась позвонить вам, а тут звонит Тина и рассказывает, что вчера случилось… и теперь, думаю, вам просто не до того. День на скачках… почему бы нет? Может, отдохнув, я буду чувствовать себя лучше?.. Ну уж, во всяком случае, не хуже, чем теперь.

— А где состоятся эти скачки? — спросил я.

— В Мартино.

Мартино-парк, к северо-востоку от Оксфорда. Довольно популярное место и не слишком далеко. Если я и ездил на скачки, то только в Мартино-парк или в Ньюбери — до каждого из этих ипподромов можно было добраться за сорок минут и еще успеть поработать в лавке.