Ван Ыок перекатилась на другой бок, расправив при этом ночную рубашку, и перевернула подушку на прохладную сторону. Хорошенько ударив по ней, она снова стала думать о том же – словно бегала кругами, – обо всех этих нелепых, ошибочных, ложных причинах, почему она нравилась Билли. Нет, она уже повелась на ложь, охотно, и теперь хладнокровно наблюдала за собой со стороны, хотя явно не одобряла все это.

– Ну, вряд ли бы она понравилась ему вот так, сама по себе, разве нет?

– Ха-ха-ха-ха-ха-ха. Отлично сказано.

– Конечно, это все желание!

Как могла ее гордость позволить этому продолжаться? Ясно дело, это было невозможно. И уж точно не могло длиться долго. Но почему тогда ей нельзя прожить хотя бы пару недель со знанием того, каково это – встречаться с Билли? Неужели она была настолько поверхностной? Ей просто хотелось встречаться с «Билли»?

Ван Ыок уткнулась лицом в подушку. Она знала, что это жульничество. Джейн бы не одобрила.

Это было похоже на тот день в третьем классе начальной школы, когда ее отец принес домой большую упаковку мармеладных мишек – нечто небывалое – и ей разрешили отнести их в школу. На время переменок и ланча она тут же обзавелась друзьями. Ван Ыок понимала, что они любят ее только из-за мармеладных мишек, но тем не менее наслаждалась моментом.

Утром в понедельник у шкафчиков все как будто только и ждали, когда придет Ван Ыок. На дверце ее шкафчика была приклеена картинка с курицей, на которую она решила не обращать внимания и снять, когда вокруг будет менее оживленно.

Когда Ван Ыок открыла дверцу, чтобы убрать в шкафчик рюкзак, Холли закудахтала. В эту минуту как раз подошел Билли.

– Ты что-то сказала?

– Ничего.

– А это что? – Билли сорвал со шкафчика Ван Ыок картинку с курицей. – Кто, на хрен, ее сюда повесил?

Все отвернулись и занялись кто дверцами, кто книгами, кто сумками, кто замками.

– Дайте угадаю: это был тот, кто только что кудахтал. – Билли протянул скомканный лист бумаги Холли.

– Билли, ты серьезно? – спросила она. – Когда вдруг ты стал таким странным и утратил чувство юмора? Когда ты был нормальным, то сам бы так пошутил.

Ван Ыок сделала глубокий вдох.

– Хочешь шутить над этим, давай. Мой отец работает на птицефабрике. Он не водит машину, потому что у нас нет денег. Его босс предложил ему подбросить меня на субботнюю вечеринку к Билли, а потом забрать. Мне вообще повезло, что меня отпустили. Мои родители не считают, что в жизни школьника есть место развлечениям.

Холли ничего не сказала, но на ее лице появилось насмешливое выражение.

Билли взял Ван Ыок за руку, но смотрел на собравшихся. Бен как раз появился, когда он начал говорить:

– Вы кучка лузеров. Реально думаете, что если у ваших родителей или их родителей есть деньги, то вы лучше, чем Ван Ыок и ее родители? Вы не зарабатываете эти деньги сами. Они просто есть у вас, и все. Это удача, ничего больше. Давайте лучше посмотрим, на что вы сами способны. Вот и увидим лет через десять.

А потом он обратился только к Холли:

– И совсем нетрудно заметить, что некоторые жалкие людишки способны только на то, чтобы покупать себе шмотки и выпендриваться, как дураки, перед остальными. Говорить о шмотках. С другими такими же дураками.

Старый-добрый безжалостный Билли.

Бен недоверчиво посмотрел на него, и тут ситуация накалилась до предела.

– Остынь, чувак, – сказал Бен.

– Да пошел ты! – ответил Билли.

– Что на тебя нашло? Ты просто станешь еще одним тупым доктором, который начал встречаться с бедной азиаткой, чтобы позлить своих родителей? – голос Холли дрожал. Очевидно было, что она хотела ответить ему, но в то же время опасалась настраивать против себя кого-то, как Билли, хоть и в целях самозащиты.

Билли посмотрел на Холли с ледяным презрением.

– Ты ошиблась в обоих случаях. Сюрприз, сюрприз!

Холли, проходя мимо Ван Ыок, посмотрела на нее с неприкрытой ненавистью, как будто хотела сказать: «Посмотри, все это из-за тебя».

Если бы только Холли знала, что им с Билли суждено встречаться совсем недолго, она бы не стала терять время, чтобы хмуриться и злиться из-за этого. Ван Ыок захотелось пойти домой. Почему она не могла воспользоваться так называемым «днем психического здоровья», которым время от времени спасались ее одноклассники? В этот день можно было, несмотря на отличное самочувствие, не появляться в школе, а остаться дома, окруженным заботой. Ее родители не поняли бы даже смысл этого. Ей не разрешали оставаться дома, даже когда она чувствовала себя полуживой.

Злобные слова Холли жалили в самое сердце – она никогда и не думала о том, что Билли мог захотеть встречаться с ней просто потому, что хотел позлить своих родителей.

* * *

Ко времени ланча страсти вроде бы утихли, и было задумано провести еще один поединок действующего чемпионата по «Дженге». Билли по-прежнему был непобедим. Ван Ыок не хотелось быть поблизости от источающих яд Холли, Тифф, Авы и Габи. Конечно, они говорили о ней – о воровке, как они ее видели, кардиганов и парней. Подлой чужачке. Она с угрюмым видом доедала ланч, едва обращая внимание на «Дженгу», а доев, пошла в библиотеку.

Они с Джесс всегда потешались над ролью «девушки качка», когда смотрели какое-нибудь кино. Они были второй скрипкой, что не вызывало никакого интереса, да еще и оказалось правдой. Ван Ыок совсем не хотелось играть новую роль. К тому же эти полчаса лучше было бы потратить на чтение.

* * *

Сибилла, Лу и Майкл уже сидели в библиотеке. Майкл и Лу играли в шахматы, Сибилла перелистывала стопку журналов.

– Убежала от «Дженги»? – спросила она.

– Там слишком громко, чтобы читать, – ответила Ван Ыок.

Лу подняла глаза.

– Жду не дождусь, пока это закончится. Я про «Дженгу». Приятели строят мир, чтобы потом разрушить его. Слишком похоже на реальную жизнь.

Ван Ыок согласно улыбнулась и ушла в тихую зону для занятий.

* * *

Невозможно было любить Сильвию Плат больше, чем Ван Ыок уже ее любила, но, прочитав «Любовную песню безумной девушки», она влюбилась еще больше. Стих был написан, когда Плат исполнилось двадцать лет. Она была гением. Ван Ыок подняла голову, увидела приближающегося к ней Билли и вздохнула.

– Ты исчезла – я-то думал, ты по-прежнему в общей комнате. Я остался вашим покорным слугой и королем мира Дженги.

– Очень рада за тебя.

– О-о-о, незаметный едкий сарказм Ван Ыок.

– Ну а что тут скажешь, Дженга.

– Эй, прости за всю эту фигню с курицей сегодня утром.