– Это не твоя вина. Тебе не за что извиняться.

– Я не хочу, чтобы кто-то оскорблял тебя.

– А я не хочу создавать проблем между тобой и твоими друзьями.

– Ты-то как раз никаких проблем и не создаешь. – Посмотрев на книги, Билли добавил: – И не забудь, Сильвия часть два, у меня в среду.

– Даже если твои родители будут дома?

– К тому времени их уже не будет. А даже если и будут, какая разница?

– Даже боюсь представить, как «обрадуется» твоя мама, когда…

– Узнает, что мы встречаемся?

Вау! Он сказал это вслух.

– А мы встречаемся?

– В пределах наших возможностей, особенно если учесть, что тебе много не позволяют и к тому же ты не хочешь пригласить меня к себе. И еще ты явно против публичного проявления чувств.

– А ты бы не хотел для начала поговорить со мной? Спросить, хочу ли я встречаться с тобой?

Билли выглядел шокированным.

– Ты не хочешь?

Она начала хохотать – ему и в голову не приходило, что девушка могла бы и не захотеть встречаться с ним.

– Конечно, хочу. Я так думаю. Если ты не против всех этих ограничений.

– Это самые отличные новости, которые я когда-либо слышал. Честно.

– Но не радуйся слишком сильно, потому что, судя по выражению лица твоей мамы, когда мы познакомились…

Билли ответил на ее опасения, пожав плечами:

– Моим родителям не нравится все, что может отвлечь меня от учебы или гребли.

– Ха. Моим родителям не нравится все, что может отвлечь меня от учебы или учебы.

– А у нас с тобой много общего.

– Ага.

– Сегодня вечером я планирую сделать распечатку для общей комнаты. Может, повесим ее в четверг утром?

– Давай.

* * *

Ван Ыок скучала по Джесс. Она зашла к ней после школы. Подруга открыла дверь в маске из толченого авокадо на лице. Ей нравилось время от времени мазать себе на лицо всяческие натуральные штуки. По крайней мере, эта не застынет и не станет, как каменная, в отличие от роковой маски из овсяных хлопьев, которая вроде как должна была впитывать жиры.

– Почему ты взъелась на Билли еще до того, как у тебя появились на то причины?

– И тебе привет.

– Он может быть отличным парнем.

– Маловероятно, но все может быть. Как прошла вечеринка?

– Очень даже неплохо. Его родители и друзья ненавидят меня. О, и еще нам удалось поцеловаться лишь за минуту до того, как за мной приехал папа. В фургоне Бао Мака.

Джесс в изумлении прикрыла рот рукой.

– Просто жесть! И как повел себя Билли? – Она принялась смывать с руки авокадо в кухонной мойке.

– Даже бровью не повел.

– Что ж, одно очко в его пользу.

– Он уже заработал немало очков. Но вот вопрос – почему?

– Ты же не продолжаешь думать, будто это как-то связано с тем дурацким желанием из дурацкой колбочки дурацкой учительницы, нет ведь?

– Я думаю, мне стоит попытаться отыскать ту учительницу.

– И выдать себя за чокнутую?

– Вообще-то я думала о том, чтобы задать ей пару открытых вопросов.

– Типа «На каком-нибудь вашем занятии с кем-нибудь хоть раз происходило что-нибудь странное»?

– Тебе не нужно говорить мне, насколько все это нелепо.

– Так не делай этого!

– Я должна. Иначе это будет невероятное жульничество. И как я могу с чистым сердцем позволить себе полюбить того, кто влюбился в меня только из-за волшебного желания?

– Я была бы не прочь, если бы кто-то приворожил ко мне Дженнифер Лоуренс.

– Вот и нет. Ты бы хотела, чтобы она влюбилась в тебя по-настоящему.

– Я не такая щепетильная.

– И ты же помнишь, она предпочитает мальчиков?

– Конечно, помню. Но какое это имеет значение, если мы с ней вряд ли когда-нибудь встретимся.

– А про кардиган, который я нашла, ты помнишь?

– Это тоже магия? – Джесс могла быть очень субъективной.

– Нет, но мне нравится гладить его рукой. И иногда я разговариваю с ним. Такое ощущение, будто он живой.

– Зачем ты мне об этом рассказываешь?

– А кому еще мне об этом рассказывать?

Джесс достала из ящика для ножей шпажку и принялась осторожно протыкать ею свою маску.

– Чешется?

– Очень.

– Так смой ее.

– Еще рано, осталось пять минут.

– Ты с таким же успехом могла бы соскрести ее крекерами.

– Не беспокойся, я уже думала об этом.

– Но?

– Но если эта штука действительно вытаскивает из кожи лица все загрязнения, я бы ела авокадо с нехилой дозой всякой гадости.

– Ммм, какая вкуснятина. Что будем смотреть в пятницу?

– Салли Томасетти одолжила мне «Скажи что-нибудь»[28].

– О боже, я умираю, как хочу его посмотреть! Это последний пункт в нашем списке «Поверить не могу, что ты его не видела», да?

– Угу. И мы сможем проанализировать поведение Билли в подготовительном клубе.

– И придумать, как найти ту учительницу по литературному мастерству.

– Телефонный справочник?

– Точно!

– Но, пожалуйста, не делай этого. Хотя бы из уважения к себе.

– Я все прекрасно понимаю. Но я… я не знаю, что мне еще делать.

– Снова подружись с той рациональной девчонкой, которая живет вот здесь, – Джесс показала на лоб Ван Ыок.

– Мудрые слова, лицо-авокадо.

– Эй, я хотя бы не разговариваю с кардиганами!

Ван Ыок потянулась, взяла свой рюкзак и направилась к двери.

– А теперь усердно учиться, живо! – сказала Джесс.

В среду, поскольку учителя музыки срочно вызвали на рождение его третьего ребенка, у Ван Ыок после школы появилось немного свободного времени перед тем, как отправиться к Билли. Она взяла несколько эссе Дэвида Фостера Уоллеса[29], пошла к берегу реки, где тренировались гребцы, и нашла скамейку в тени платана.