– Ты решил стать партнером Даши в кейтеринговой компании, заработать денег и начать бизнес, который хотелось тебе?

– Если бы вы только знали, как я ненавижу юриспруденцию! Но папа считает, что я должен идти по его стопам.

– Хорошо, что твоя мама, по крайней мере, не рассчитывала, что ты пойдешь по ее, – пробормотала Алла, в голове которой стала смутно вырисовываться картина случившегося.

Однако для полноты сюжета не хватало существенных фактов, и она наделась, что Саблин-младший сможет их предоставить.

– Не, для балета у меня не было данных, – приняв ее слова за чистую монету, возразил Роман. – Об этом даже речи не заходило, слава богу!

– Но как вы собирались раздобыть начальный капитал?

– Дашка хотела продать долю в квартире, но она жила не одна, а продать долю гораздо сложнее, чем всю квартиру. Хотя Дашка говорила, что хата вроде бы в хорошем районе… Она даже нашла риелтора, кажется, но желающих на часть жилплощади не находилось – все хотели целиком.

– И вы придумали план с шантажом?

– Откуда вы знаете? Хотя какая разница… Да и не было никакого шантажа, вы просто маму не знаете: она всегда боялась, что меня «приберет к рукам какая-нибудь провинциальная оторва», а Дашка – она же из детдома, можете себе представить?! Да маман бы костьми легла, только бы отбить меня у такой «невесты»!

– И как вы все это обставили?

– Все вышло легко: нам нужно было только почаще встречаться на глазах у матери, шептаться по углам – благо было что обсуждать! А потом я объявил, что Дашка беременна и что мне, похоже, придется на ней жениться.

– Могу предположить, что твоей маме идея пришлась не по душе?

– О, это вы преуменьшаете – она буквально по потолку бегала от ярости! Знаете, как в фильмах ужасов…

– А ты, значит, сказал, что любишь Дашу и жить без нее не можешь?

– Да нет, наоборот, умолял маму помочь, так как вовсе не собираюсь связывать себя обязательствами! Если бы я твердил о любви, мама в отчаянии бросилась бы к отцу, а уж он-то точно сказал бы, дескать, совет вам да любовь, только бабок не получите и живите как хотите!

– Ты хорошо знаешь своих родителей! – заметила Алла.

– А то! Мама кинулась меня спасать. Мы с Дашкой составили бизнес-план, прикинули, сколько нужно для начала, вот она и выкатила будущей «свекрови» счет.

– Обещала сделать аборт?

– Да легко, ведь ребенок был плодом фантазии!

– Значит, ты с Дашей не…

– Никогда! Да она, честно говоря, не в моем вкусе: я люблю девчонок с мозгами, а она, кроме своей кухни, больше ни о чем думать не могла… Нет, она, конечно, не виновата, у нее ведь не было родаков, которые заботились о ее образовании! В остальном Дашка была клевой девчонкой, и я ни за что не причинил бы ей вреда! У нее была мечта, как и у меня, – в этом мы с ней похожи.

– Значит, мама дала Даше денег?

– Дала.

– Много?

– Миллион.

– Не кисло!

– Это минимум, только чтобы начать – вы представить себе не можете, сколько денег ушло бы на оформление всяких санитарных справок, да и взятки, скорее всего, пришлось бы давать!

– Сейчас многие обходятся без бумаг, – заметила Алла.

– Да, но мы хотели заполучить богатых клиентов, а они-то уж придираются к каждому знаку препинания в документах! У родителей полно богатых друзей и знакомых, которые часто устраивают приемы и праздники, и им позарез нужна кейтеринговая компания, которой можно доверять, где не отравят и не заразят какой-нибудь дрянью вроде ботулизма! У меня бы получилось их убедить.

– Я даже не сомневаюсь. Скажи-ка мне, Рома, ты ведь виделся с Дашей в день ее гибели, верно? Зачем и где?

– Мы обычно встречались в лодочном домике.

– В том, что у озера?

– Да. Там только летом работает прокат лодок, а так в основном люди держат свои катера – ну, у кого они есть.

– У вашей семьи – тоже есть?

Роман кивнул.

– Поэтому у меня есть ключи, – добавил он.

– А охрана?

– Только сигнализация, а опорный пункт полиции совсем рядом. Встречаться там было удобно, ведь для этого не приходилось уходить далеко от дома!

– Теперь давай перейдем к тому дню, когда погибла Даша. Тебя нашел Кутепов?

– Да я понятия не имел, кто он такой, он не представлялся! Мужик накинулся на меня, как псих какой-то, начал кулаками махать. Из его бормотания, довольно-таки бессвязного, я понял, что Даша была его девушкой. Объяснять ему что-то не имело смысла – я едва успевал уворачиваться от ударов!

– Как же тебе удалось вырваться?

– Он был под мухой, поэтому не слишком быстрым. В какой-то момент я сумел вывернуться и дал деру – вот и все! Когда мы встретились с Дашкой в лодочном домике, я ей рассказал о случившемся. Она пришла в ярость, сказала, что давным-давно рассталась с ублюдком, но он прохода ей не дает, преследует. Дашка надеялась, что уж в Сосновой Горке-то он ее ни за что не отыщет, а вот, поди ж ты, и тут достал!

– Твоя мама сама отдала Даше деньги?

– Да. Мы договорились с Дашкой встретиться в десять часов вечера в лодочном домике.

– А когда тебя избил Кутепов?

– Ну, где-то за час до этого. Домой я побоялся с такой рожей возвращаться, ведь пришлось бы объяснять, как все произошло и почему, поэтому отсиживался в гараже. Вечером я пришел. Дашка уже ждала. Принесла бутылку шампанского – довольно дорогого, я даже удивился, как это она раскошелилась на такое пойло… Я вообще-то выпивон с пузырями не уважаю, но ради Дашки хлебнул маленько.

– Сколько?

– Один бокал – больше в меня бы не влезло. Я почти не пью, но уж если надо, то лучше чистую водку или коньяк. А Дашка радовалась как ребенок: деньги были у нее в кармане, даже квартиру продавать не пришлось. Я поговорил кое с кем, и они согласились воспользоваться услугами нашей фирмы…

– А как ты намеревался скрывать все от родителей? Рано или поздно они бы все узнали, ведь ты обратился к их знакомым!

– Я бы признался потом, само собой, даже планировал вернуть деньги – ну, когда дело раскрутится. Может, тогда отец перестал бы считать меня никчемным потребителем и согласился с тем, что я могу сам решать, чем заниматься!

– Вряд ли твой папа всерьез так думает! – возразила Алла. – Иначе не стал бы прятать тебя!

– Да это все ради его репутации, а не ради меня: плохо, если узнают, что сын известного адвоката, более того, «медийной» личности, оказался убийцей! Да он и не верит мне – до сих пор, представляете? Говорит, что его дело – меня защищать, а считать меня невиновным следует суду и публике!