На локте у госпожи Ноксон висел плащ, а в руках она держала несколько предметов. Хозяйка небрежно бросила их на кухонный стол.

Кэт окинула взглядом все, что осталось от Джема. Потускневшая и помятая серебряная чаша, которую ему подарили на крещение. Саржевый камзол — его Джем надевал по воскресеньям. А эту Библию он читал по вечерам, поднося книгу к самым глазам. Рядом с ней — миска: мать Кэт бросила ее в мусорную кучу у дома на Боу-лейн, а Джем взял ее себе, рассудив, что она еще пригодна для использования. И Хефциба: эту куклу Джем смастерил для Кэт, когда она была еще так мала, что считала Джема отцом.

«У всех имен есть значения, — объяснял ей Джем: в прежние времена он приобрел немало знаний и умел переводить слова с латыни, греческого и даже иврита. — „Хефциба“ значит „ты моя радость“. А еще — та, кого я оберегаю».

Даже тогда Кэт почувствовала, что Джем говорит не о кукле, а о ней.

— Вот и все имущество, — произнесла госпожа Ноксон. — Можешь себе представить? Человек почти ничего не нажил. — После короткой заминки она понизила голос. — Случайно, не знаешь, было ли у него еще что-нибудь?

— Не хватает альманаха, — заметила Кэт. — Джем всегда им пользовался. Я каждый год покупала ему новый.

Госпожа Ноксон фыркнула:

— Он верил во всякие прорицания и прочую чушь? Сейчас все астрологи твердят, будто предвидели Пожар, так что же они нам заранее о нем не сказали? Тогда бы уж и дядю предостерегли насчет… — Хозяйка осеклась и отвернулась от стоявшей на столе свечи. — Но теперь это дело прошлое. Дядя в какие только выдумки не верил, да и, если уж на то пошло, твой отец тоже. — Она кивнула на скромное имущество Джема. — Твоя кукла?

— Да, госпожа. Он смастерил ее для меня. А когда я стала слишком большой для игрушек, Джем сказал, что будет ее хранить. — Кэт сглотнула ком в горле. — Хотел передать ее моим детям.

— Раз так, возьми куклу себе.

— У меня не будет детей.

— А я говорю — бери.

Кэт взяла в руки до боли знакомую игрушку. На голове Хефцибы остались следы зубов: вкус дерева отчего-то действовал на Кэт успокаивающе.

— У тебя нет сундука для вещей, — с укоризной в голосе заметила госпожа Ноксон: у каждого слуги должен быть сундук. — Пожалуй, когда разберу этот, отдам его тебе.

Глава 20

— Какой мужчина? — спросила Кэт.

— Молодой, — вполголоса ответил господин Хэксби. — Только взглянул — и сразу решил, что это его плащ. Но я заверил юношу, что он ошибся, и в конце концов он ушел. И все же я счел за лучшее поскорее вернуть плащ вам — уж не знаю почему, но молодой человек просто глаз от него оторвать не мог. Мне бы следовало принести вам плащ раньше. В такую погоду он вам наверняка пригодится.

Он протянул Кэт серый плащ и набросил его девушке на руку. Они стояли в дверях комнаты господина Хэксби и разговаривали, понизив голос. Доктор Рен почтил господина Хэксби визитом. Гость сидел за столом у окна, склонившись над столбцами цифр и ведя подсчеты.

— Опишите этого мужчину поподробнее, сэр, — попросила Кэт. — Как он выглядел? К какому сословию принадлежал?

Хэксби взглянул на нее с любопытством, и девушка поняла, что допустила промах: она совсем забыла, что выдает себя за служанку, и обратилась к чертежнику в привычной манере — как к равному.

— Скорее всего, мелкий служащий, — предположил Хэксби. — Когда он ушел, я расспросил о нем господина Фревина, секретаря капитула: молодой человек говорил с ним. Господин Фревин ответил, что он приходил осмотреть собор по поручению лорда Арлингтона. — Правая рука Хэксби задрожала, и он поспешил спрятать ее в карман. — Однако он ушел так быстро, что почти ничего не увидел. Господин Фревин считает, что этого «инспектора» прислали только для того, чтобы мы работали на совесть и помнили, что на нас обращено внимание и короля, и всего двора.

— Господин Хэксби! — Рен поднял голову, и его взгляд остановился на Кэт. Доктор нахмурился. — Если у вас найдется минутка, будьте любезны, взгляните на эти подсчеты.

Кэт дали понять, что в ее услугах не нуждаются. Сделав книксен, девушка вышла из комнаты. Она отнесла плащ на чердак, который делила с Марджери, и вернулась к своим послеполуденным обязанностям. Весь остаток дня она ходила точно оглушенная и только потом поняла, что это неприятное ощущение — предвестник страха. За обедом, когда Джон спросил, пойдет ли «Джейн» на гулянье в день лорд-мэра — праздник для всех горожан, выпадавший на следующий месяц, — Кэт сердито рявкнула в ответ: хотя Джон не говорил о своих чувствах прямо, парень явно надеялся, что она выразит желание провести этот день с ним.

— Вот гордячка, — пробормотала Марджери, а госпожа Ноксон велела всем троим обедать молча, если они не в состоянии разговаривать друг с другом любезно, как подобает добрым христианам.

Кэт не терпелось расспросить Хэксби поподробнее. Но они с доктором Реном всю вторую половину дня были заняты работой. Только после шести Кэт услышала, как Хэксби спускается по лестнице. Она выбежала в холл, спеша перехватить чертежника прежде, чем тот выйдет за дверь.

— Сэр, пожалуйста, можно вас на пару слов?

Хэксби склонился над ней, его седые волосы свисали по обе стороны худого лица, будто две половины занавеса.

— Слушаю, моя дорогая.

Чертежник в первый раз обратился к ней «моя дорогая». Уже много лет Кэт никто так не называл, даже бедный Джем, и ее это смутило.

— Мужчина, сэр… — начала девушка. — Тот, который заинтересовался плащом. Как он выглядел?

— Как выглядел? Обычный молодой человек. Среднего роста. Худой как жердь.

— А во что он был одет?

— Не припоминаю, хотя погодите — ах да, он был в зеленом. Я обратил внимание на этот цвет, потому что во времена лорд-протектора подобный наряд считался бы чересчур ярким для секретаря в Уайтхолле. Я тогда служил главным чертежником у генерального инспектора.

Губы Кэт шевельнулись, однако слова прозвучали чуть слышно:

— Зеленый камзол?

— Да, именно. А почему вы спрашиваете?

— Просто любопытно. Этот случай показался мне странным. — Кэт помедлила, но все же решилась поделиться с Хэксби некоторыми подробностями: — Джон видел во дворе молодого человека в зеленом камзоле.

Хэксби пожал плечами и поправил