— Спасибо за совет, кузен.

Гэбриел отдал очередное распоряжение.

Кровати установили, застелили бельем, обычным льняным, и плотными шерстяными покрывалами. По сравнению с дорогим деревом постель смотрелась бедновато.

К тому времени Оливер закончил возводить свою кроватную многоножку и вернулся Патрик. Он разыскал кастеляна и теперь призывал нас отправиться за бельем. А пока мы его получим, очередь к портным почти иссякнет.

Я покачала головой. Хитрые взгляды, которыми обменивались Вальденс с Туренем, не нравились мне совершенно. А что, если они, когда мы вчетвером покинем казармы, удумают какую-нибудь каверзу? Покусятся на мое сено или кровати? Нет, я была готова даже понести не жестокое наказание от лорда-шута, только бы не потерять нажитое.

— Идите без меня. Я займусь набивкой матрасов.

— Тебе понадобится помощь? — предупредительно спросил Патрик.

Мне? Помощь в набивке матраса? Вот умора!

— Если понадобится, мне ее предоставит мой друг — господин ван Хорн, — хихикнула я, представив меченого красавчика за этим неподобающим занятием.

Друзья ушли, я отвернула подол сорочки, доставая швейные принадлежности.

— В Шерези все дворяне носят при себе нитки с иголками? — Ван Хорн стоял надо мной, так как другого места, где стоять, ему не оставалось. Слуги заканчивали обустройство, девушка в сером платье протирала пол мокрой тряпкой, столяры выносили остатки мусора, Турень с Вальденсом сидели на подоконнике, беседуя.

В голосе Гэбриела я не услышала издевки, поэтому ответила так же просто:

— Предусмотрительные носят. Потому что как ты еще зашьешь рану, полученную на охоте, побежишь в замок к женушке, держа кишки в руках?

Он поморщился:

— Тебе приходилось зашивать себе живот?

— Живот нет, но, если бы пришлось, поверь, не спасовал бы.

Матрасные чехлы были плотными. Я развязала бечеву своего сенного мешка, мысленно извинившись перед девой, моющей пол. Когда я закончу, мыть его придется вторично.

От сладкого запаха закружилась голова. Я вспомнила, как лежала в сене, как Пьер (кажется, моего бывшего звали Пьер?) осыпал поцелуями мое запрокинутое лицо. Я улыбнулась и замурчала, как сытая кошка.

Ван Хорн развернулся на каблуках и ушел к окну.

Дело спорилось, поэтому к возвращению друзей четыре матраса были готовы и ждали их на кроватях. Мой комплект белья они тоже захватили. Я заправила постель. Кровать я выбрала угловую у стены, так что соседом у меня оказался Оливер. Уже потом, бросив взгляд напротив, я поняла, что ван Хорн тоже облюбовал крайнее место.

Мне было неловко от его присутствия. Лучше бы он спал в другом крыле. Да, мне стыдно, что я отбила у него даму. Хотя, если говорить начистоту, никого я не отбила. С Моник у нас просто приятельские отношения. Может, если о нашей с куртизанкой совместной ночи никто не узнает, если она объяснит своему любовнику, что я абсолютно безопасна для чужой девичьей чести, сохранив при этом тайну графа Шерези, ван Хорн не будет мне мстить? Мои друзья будут держать языки за зубами, я их об этом попрошу, Моник вообще неболтлива, а я… Не стоило мне запахом притираний перед Гэбриелом кичиться, ох не стоило. Надо с ним поговорить. Сегодня же изыскать возможность остаться наедине.

Казарма заполнялась народом. С ужасом я заметила, что не всех миньонов обрядили в черное. Здесь были и кроваво-красные, и синие, и даже белые камзолы. Цвет можно как-то выбирать? Держать в порядке белоснежную одежду в этих условиях невозможно! Или в наше распоряжение поступит пять десятков прачек? Ага, еще лучше — пять сотен. Ну то есть я догадываюсь, к кому в распоряжение эти самые прачки точно поступят, к тем, кто и так выбрал себе самый немаркий, самый приятный взгляду нейтральный черный.

Кажется, на этот раз я сглупила. Мне первым делом не казарму надо было осматривать, а за одежкой вприпрыжку бежать. Уверена, все черные мундиры уже разобрали.

Друзья, удивленные моим возбуждением, все же послушно потрусили следом за графом Шерези, несущимся за обмундированием.

Я неслась именно что вприпрыжку, время от времени выкрикивая боевой клич: «Только бы не белый!»

Королевские портные обитали в отдельном замковом строении, даже нескольких строениях, которые образовывали нечто вроде портновского городка. Здесь была оборудована гладильня, из-за полураспахнутых дверей которой вырывались клубы пара, прачки столпились неподалеку с корзинами, ожидая своей очереди. А другая очередь, миньонская, загибалась петлей вокруг небольшого фонтанчика, устремлялась по ступеням к галерее второго этажа и далее не прослеживалась. По лестнице во двор спускались уже приодетые миньоны, сопровождаемые завистливыми взглядами ожидающих.

Я бросилась наперерез облаченному в синий камзол дворянину.

— Как там вообще происходит процедура? Ах, тысяча извинений. — Поклонившись, я представилась и повторила вопрос.

— Элуа Гронден, наследник Грондемара. — Он отвечал с удовольствием, с толикой высокомерия остановив взгляд на моих пузырящихся на коленях штанах. — В прихожей вам, граф, предложат разоблачиться и избавят от личных вещей. Далее подмастерья произведут обмеры, громко выкрикивая цифры в соседнюю комнату, где трудятся портные. Платье вынесут очень быстро и подгонят его по фигуре, если потребуется, а обувь вы получите в следующей прихожей. Комнаты соединены таким образом, чтобы входили и выходили из разных дверей, не создавая сутолоки и неудобств.

— А цвета? Кто выбирает цвета?

Недовольный взгляд претендента переместился с моих штанов на его синюю грудь.

— Нам предложено выбирать из того, что осталось.

Я облегченно выдохнула. Синий предпочтительнее белого. Но наследник Грондемара быстро убил надежду:

— Вы будете белым или красным, дорогой Шерези.

— Шерези! — пронеслось над толпой. — Граф Шерези!

Я подняла голову. Незнакомый паж размахивал руками и кричал мне с балюстрады:

— Немедленно идите сюда!

Я посмотрела на друзей, те уже успели занять очередь и были в ней даже не последними, пожала плечами с видом «ну что ж поделать, если зовут» и взбежала по ступенькам.

— Только вы остались в моем списке, — строго бормотал паж, быстро ведя меня по коридору мимо очереди. — И я бы заставил вас стоять здесь битый час, но лорд Мармадюк потребует от меня закрытый список. А я, представьте, именно сегодня спешу побыстрее разделаться с делами. Так что будем считать, что вам повезло, Шерези.

Мы миновали распахнутые двери приемной, толпа у которых отличалась повышенной плотностью. Поверх голов мне удалось заглянуть внутрь. Хорошо, что ардерские мужчины не краснеют. Потому что там, в центре комнаты стоял Жан Алари, с которым мы вчера познакомились на постоялом дворе. И стоял он в том, в чем некогда появился на свет из чрева своей матушки, то есть голым.