— То есть набегались вы, — посочувствовал Замятин.

— Пока нет, — вздохнула Юля. — Но тогда казалось, что да…

Приключения продолжились через несколько часов. Она заперлась дома, задернула шторы. Насилу успокоилась, выпила чаю. Возникла мысль бежать в милицию — рассказать все дежурному, там же переночевать. Но она испугалась снова выходить на улицу. От одной только мысли вернулся страх, ее нешуточно затрясло. Спать легла, не раздеваясь, вооружившись кухонным ножом. Дважды порезалась, натыкаясь на него под подушкой. И все равно не пригодился! Когда она проснулась, даже не вспомнила про него! В дом проникли посторонние. Замок, похоже, вывернули кочергой или гвоздодером. Все произошло очень быстро. Хорошо, что она была одетая и даже в ботинках. Юля выпрыгнула из кровати, кинулась к окну, перевалилась в палисадник, побежала к распахнутой калитке. Она видела, как с крыльца спрыгнули и побежали за ней. Вот теперь она точно от души набегалась! Шмыгнула в ближайший проулок, несколько раз сворачивала, выбежала к оврагу…

Она выговорилась и замолчала. Снова накатило волнение. Березин смотрел на нее с сочувствием. Даже не хотелось напоминать: я же предупреждал. Оставалось лишь надеяться, что злоумышленники не знают, где она сейчас.

— Так, Юлия Владимировна, домой вы сегодня не вернетесь, — Олег объявил это решение почти официально. — Возможно, и завтра тоже.

— Но я должна быть на работе…

— Только в нашем присутствии. Сейчас вы остаетесь здесь. Замятин, распорядись.

— Ага, у меня общежитие, — уныло пошутил Замятин.

— Денис, сам понимаешь, больше негде. А дело, если помнишь, государственной важности. Можешь тещу на чердак сослать или сам туда с невестой…

— Ну, знаете, Олег Иванович… — У парня от возмущения заалели щеки.

— Утром пошлешь людей осмотреть дом Юлии Владимировны — на предмет засады и вообще. Пусть привезут необходимые вещи, но только, чтобы «хвоста» за собой не привели. Все, не хочу больше с вами разговаривать. — Березин поднялся, хрустнув коленями. — И с вами, Юлия Владимировна, не хочу. Вы не внимаете моим предупреждениям, а потом получается очень грустно. Теперь вы и пальцем не пошевелите без моего разрешения. Утряси вопрос с родней, Денис, уложи даму спать и чтобы через десять минут был передо мной, как штык. Не хотел я сегодня заниматься раскопками, но, видно, придется…

— А что, хорошая женщина, Олег Иванович, мне нравится… — начал было Замятин, выползая из оврага. — Она вам еще не показывала свои достопримечательности?

— Заткнись.

— Ага, значит, не показывала, и вся ее нерастраченная нежность пока при ней…

— Заткнись, а то по башке получишь…

Они пробирались через лесополосу, чтобы выйти на восточную окраину комплекса. Лунный свет заливал округу. Три часа ночи. Небо прояснилось, отливало густым фиолетом. Они перебежали на задворки удлиненного одноэтажного павильона, получившего в свое время несколько прямых попаданий снарядов. Потом побрели, пригнувшись, на его северный угол.

Контуры дворца выползали из полумрака, очерчивались уцелевшие люкарны, остроконечные башенки. Террасы, изрытые воронками, обломки лестниц, завалившийся фонтан. Через пару минут они добрались до «стрехи» портика, перебрались в скверик у фонтана. Напротив показались колонны, обрамляющие парадный вход, черный проем внутри дворца.

Кряхтел Замятин, гнездясь за постаментом. Олег почесывал переносицу стволом пистолета, представлял себя на месте Юли, стоящей на крыльце. Вот двое проходят мимо главного входа слева направо, а сам вход игнорируют — до тех пор, пока не засекли за колонной постороннего человека… Куда они шли? К западному крылу? Что там? Один из проломов, которые можно использовать в качестве двери? Или дальше — в район дворцовой церкви?

— Олег Иванович, вам не кажется, что мы уже здесь были? — прошептал Замятин. — Если пойти налево, будет Бальный зал, за ним коридор, лестница в подвал, которую мы уже осваивали…

— Но дальше мы не ходили, — отозвался Олег. — Назови это интуицией или просто ослиным упрямством, но я чую, это где-то там… Видишь пролом западнее? Возможно, туда они и шли. Но сейчас нам этого делать не стоит, ноги переломаем. Фонарик есть?

— Так точно, Олег Иванович. А еще «ТТ» с двумя запасными обоймами и гаражная петля без пластин — я ее вместо кастета использую, если надо какого-нибудь урку с одного удара усмирить…

— Какой ты у нас хозяйственный… Повторим попытку, выясним, что за лестницей…

Они просочились в здание. Пришлось включить фонарик и двигаться маленькими шажками. Скрипела крошка под ногами. Олег шипел на Замятина, хотя сам допускал ошибку за ошибкой. В Бальном зале пол был частично подметен, дальше снова начиналось «бездорожье».

За памятной лестницей они присели, выключили фонарик. Здесь было душно, пахло пылью, плесенью и чем-то едким. Пыль забивалась в нос, приходилось энергично его тереть, чтобы не чихнуть. Чудились посторонние звуки. Во дворце было тихо, однако что-то подсказывало, что они здесь не одни…

Замятин поднялся первым, двинулся в темноту, снова включил фонарик. Прежде чем ступить, он подошвой расчищал пол, чтобы было поменьше скрипа. Березин шел за ним след в след, напрягал слух.

Дворцовое пространство расширялось, но пошли разрушения — пол был усыпан обломками, валялись и висели потолочные балки. Слева обнаружился проход, за ним дыра в стене, в которую был виден кусочек звездного неба. Видимо, это тот самый пролом, которым могли воспользоваться преступники…

Что произошло дальше, он не понял. Замятин подался влево, ахнул. Заканчивался простенок, справа большой зал, параллельный коридор к центральной части дворца. Черт сломит ногу в этих переходах!

Там кто-то бежал, грохнул выстрел! Замятин выругался, оступился, а падая, успел произвести два выстрела в боковой проем. Все в порядке, жив, просто упал…

Вокруг Замятина что-то трещало, сыпалось, он орал от боли. Не до него! Березин перепрыгнул через лейтенанта, вырвался в узкий проем. Один уже убежал, но из ниоткуда выскочил второй. Непроницаемое черное тело без примет — оно топало, как мастодонт.

Выстрел чуть не порвал барабанные перепонки. Пуля обсыпала штукатурку за спиной. Последовал толчок — хорошо, хоть не кулаком в челюсть. Березин повалился боком на осколок стены — разодрал плечо, как будто вилами. Он машинально выставил ногу, мужик споткнулся, покатился кубарем. Но не выронил пистолет, захрипел и снова выстрелил. Фонарик упал на пол, свет померк, прижался к полу, как-то сплющился.

Кто-то возился на полу. Олег поднялся, оперся о стену. Но кусок стены просто вывалился наружу, и снова пришлось падать. Он возился в обломках, стрелял наугад. Противник откатывался. Разражались вспышки.

Когда Березин вскочил, противник семенил на четвереньках, пытаясь пролезть в узкий проем. Кончились патроны в обойме! Менять было некогда. Олег кинулся вперед, чтобы схватить хотя бы одного — у него, похоже, тоже кончилась обойма. Он споткнулся об острый камень, поранил голень, снова упал, разодрал в кровь ладони, пытаясь подняться…