Дима помотал головой. Нет, нельзя о таком думать. Это очень нехорошо.

Пиликнул вотсап. Дима поставил игру на паузу и посмотрел сообщение. От Светы.

«А вдруг у нас телепатическая связь», – мелькнуло в голове Димы.

Она спрашивала, можно ли ему позвонить. Вероятно, хочет обсудить тот новогодний тур.

Он набрал ей сам.

– Свет, привет, – брякнул он.

– Привет, – сказала она как-то сдавленно. – Извини, я тебя не разбудила?

Ее голос был очень грустен и напряжен. Дима заволновался.

– Что-то случилось?

Она помолчала несколько секунд, потом в трубке совершенно точно послышались рыдания. Дима встал с пола, удивленно глядя в пространство.

– Свет, что такое? Хочешь, я приеду?

– Нет… я… – она справилась со слезами. – Слушай, это будет очень неприлично, если я сама к тебе приеду? Я просто не могу сейчас сидеть дома.

– Господи, конечно, приезжай. Заказать тебе такси?

– Да нет, я сама. Скажи только адрес.

Он, сбиваясь, назвал адрес.

– Там въезд через шлагбаум. Ты как подъезжать будешь, набери мне, я открою.

– Хорошо. Я с тобой хочу о Сереже поговорить, – сказала она, будто оправдываясь.

– Да, конечно, конечно. Ты, может, это… тебе купить чего-нибудь?

– Нет-нет, спасибо. Я скоро буду.

Она приехала через тридцать минут. После полуночи пробки, наконец, спали.

Даже заплаканная она была обалденная. Дима помог ей снять пальто и дал тапочки, в которых раньше ходила Ира.

«Велики», – мысленно кольнул он Ирку, видя, что для Светы нужно явно что-то размера на два меньше.

Она остановилась на пороге кухни-студии и повернулась к нему, закрыв лицо руками.

– Слушай, нет, я, наверное, лучше обратно поеду.

Дима осторожно погладил ее по плечам, и прошептал испуганно:

– Да ну что ты?! Куда ты поедешь? Давай мы сейчас с тобой сядем вот тут…

Он подвел ее к барной стойке, усадил на высокий стул. Быстро обежал стойку, из только что вскипевшего чайника налил в две чашки кипяток.

– Попьем чайку, – продолжал он успокаивающим голосом. – Ты какой будешь?

Он поднес ей две коробки с пакетиками. Она выбрала зеленый с ежевикой.

– О, отлично, мой любимый, – сказал он и взял себе ромашковый.

Макнул пакетики в чашки. Поставил на стойку, достал с полки облепиховое варенье.

– И ты мне все расскажешь, – заключил Дима, открыв банку.

Она улыбнулась. Осторожно сделала глоток.

– Горячий.

– Может, воды? – он взялся за фильтр.

– Нет, пусть так остывает, – сказала она, почти успокоившись.

Света пригладила волосы, провела ладонями по лицу.

– Ну, рассказывай, что случилось. Тебя Серега обидел? Ты из-за него плакала? – спросил Дима, ожидая, что сейчас она, удивленно отбросив подобное предположение, объяснит ему, что же на самом деле стало причиной ее слез.

Но вместо этого, она только грустно кивнула и неслышно прошептала:

– Да.

Дима нахмурился.

– Ну, а что конкретно он такого сказал… или сделал? – уже с сомнением произнес Дима.

– Он сказал, что я ему не нравлюсь, – она всхлипнула и сразу усмехнулась. – Знаю, надо быть дурой, чтобы из-за такого плакать, мне же не пятнадцать лет. Но я, наверное, даже не от обиды, а от неожиданности.

– Погоди-погоди, – Дима остановил ее жестом руки. – Ты что-то не так поняла. Серега, наверное, просто неправильно выразил свою мысль. Он же не спец общаться с женщинами. Скорее всего, от смущения сказал какую-то чушь, а ты приняла близко к сердцу. Ты можешь дословно мне пересказать?

– Могу, – ответила она твердо, глядя Диме в глаза. – Он сказал: ты не в моем вкусе.

Она улыбнулась, показывая свою объективность.

Дима нахмурился сильнее.

– Ты не в его вкусе? Прямо так и сказал? – не верил он.

– Угу, – она снова всхлипнула.

– Бред какой-то. Да он же тебя обожает, – Дима ничего не понимал.

– Он тебе это говорил? – Света чуть напряглась.

– Нет, – неуверенно протянул Дима. – Но, елки-палки, это же и так видно!

– Ну, вот мне тоже казалось, что видно, а, на самом деле, все не так.

Она посмотрела куда-то себе за плечо, сжав губы и опять расплакалась.

– Ну-ну-ну, – запричитал Дима и убежал в ванную. Вернулся с намоченным полотенчиком, промокнул Свете лицо и обнял ее. Неизвестно как, но они поцеловались, и тут же резко отпрянули друг от друга. И погрузились в поцелуи уже осознанно.

Целовался он шикарно, что тут говорить. Вообще голубые умеют. Чувственные ребята. Она как-то целовалась с таким парнем, в клубе, так что ее не сильно удивило рвение Димы.

Он стал стягивать с неё свитер. Она открыла глаза и посмотрела на него удивленно.

– Ты что делаешь?

– Прости, я думал, что можно, – он убрал руки.

– Э-э, ну, вообще, я не знаю, – засомневалась Света. – Но ты разве не голубой?

Дима ошеломленно засмеялся.

– Нет, конечно! Ты почему так решила?

– Не знаю, – она замялась, пытаясь понять, а и правда, почему она так решила. – Все эти соевые продукты, здоровый образ жизни, ухоженная борода, – она огляделась. – Да и квартира. Все так стильно, аккуратно.

– Погоди, – он обиделся и в недоумении сел напротив нее. – То есть ты хочешь сказать, что, если парень следит за собой и не засирает свое жилище, то это означает, что он голубой?

Ее чуть кольнуло слово «засирает», но в целом стало неловко за себя от его слов. Ведь она именно поэтому и решила, что он голубой. Больше не было никаких признаков. Вёл он себя обычно.

– Извини. Мне, наверное, просто не везло с нормальными парнями. Все мои приятели, у которых были чистые аккуратные квартиры, были голубыми, – объяснила она смущенно.

– Их что много было? – удивился Дима.

– Ну, двое, – она попробовала засмеяться.

Мгновение он помедлил и тоже усмехнулся.

– Ладно, – сказал он. – Это знак. На самом деле, мы не должны этого делать. Скорее всего, у вас все выясниться. Что-то он там брякнул, черт его не знает, может пьяный был.

– Он же не пьет, – с сомнением заметила Света.

– Ну да, пьяным я его никогда не видел. Только еще студентом, и то, один раз.

Она секунду помолчала. Потом посмотрела на Диму неуверенно, сомневаясь, можно ли его о таком спросить.