Сон. Это только сон. А в действительности он сказал ей… О, господи! Он сказал ей: «Ты не в моем вкусе». И окинул ее взглядом, каким окидывают дорожных проституток. Свету!

Он перевернулся на живот, впиваясь ногтями в лицо и зарываясь в подушку.

«Нет! Я не мог так сделать! Мне надо ей срочно позвонить, и…»

Он схватил телефон с тумбочки. Глаза резанул свет экрана.

5:07.

«И что? Позвонить и спросить, говорил ли я тебе такое, а если говорил, то я другое имел в виду. Просто пошутил».

Сердце его бешено колотилось, лоб похолодел. Зачесались глаза. Он резко сел на кровати и стал колотить матрас.

«Черт! Черт! Черт! Черт! Какого хрена я тебя послушал?!».

«Но голова-то перестала болеть», – с готовностью откликнулся писклявый голосок.

«Иди ты к дьяволу!».

Сергей хотел швырнуть в него телефон. В кого? В себя? Стиснув зубы, он упал на кровать и уставился в серый потолок. Предрассветные сумерки еще и не намечались, но московское небо никогда не давало полной темноты. Даже за плотными шторами.

Звонить Свете не имело никакого смысла. Вряд ли возможно примирение, если он вроде свихнувшегося поклонника разбудит её со своими извинениями в пять утра.

Да и что бы он ей сказал?

«Прости за мои слова, в меня вселился бес, со мной такое бывает. А теперь давай договоримся: ты моя девушка и права на тебя есть только у меня, но в течение года мы эти отношения замораживаем, поскольку мне нужно уничтожить в себе этого самого беса». Конечно, она сразу все поймет и скажет: «Без проблем, Сереж. Ты нисколько не обидел меня теми словами, я готова ждать, пока ты разберешься со своими демонами, хоть всю жизнь».

Он простонал и зажмурился. Продолжил смотреть в потолок.

«Я должен что-то делать с этой чертовщиной. Теперь, после той дуры… – он опять зажмурился. – Девушки, – поправился он. – Стало понятно, что силой воли делу тут не поможешь. Я могу сколько угодно держаться, терпеть, радоваться отсутствию приступов, но когда этот самый приступ начинается, мною завладевает другая часть моего я. В журнале по психологии они называли это альтер эго. Дальше мне на все наплевать, я в его власти, и делаю то, что он хочет. А потом мучаюсь совестью. Нет. Это ненормально. Я должен понять, что это, кто он, кто моё альтер эго. Я должен с ним познакомиться».

Он повертел руками перед собой. Сложил пальцы, как научила его Света в детстве, чтобы при помощи лампы показать на стене тень собачки. Правая собачка сказала левой: «Привет, я Сережа. Я – хороший». Левая ответила: «Я тоже Сережа. И я – плохой». После чего вцепилась в нос правой собаке.

Сергей со вздохом опустил руки на кровать.

– Идиотизм, – прошептал он.

«Но все-таки, – продолжал он про себя. – Если я хочу с ним познакомиться, мне нужно поймать момент, когда он появляется. А появляется он только во время приступов, ведь так?».

«Допустим. Но как долго мне ждать следующий приступ? Последний промежуток был почти в полтора года. Хотя. Я делал все возможное, чтобы заставить его не появляться. А если я попробую его вызвать? Мне для этого что, нужно заставить себя хотеть кого-то убить? Вызывать его – все равно, что вызывать демона. Хоть «Отче наш» наоборот читай. Господи! Я же клялся на иконе! Ведь, если он демон, он должен был испугаться иконы. Но, если тот сон или видение было на самом деле, то он не демон, а… наоборот».

Сергей опять зажмурился, запутавшись в сложностях богословских вопросов.

«Может, какой-нибудь священник объяснит мне, что это было? Но я же не смогу рассказать ему все, что я делал. Или смогу? Тайна исповеди. Да, мне нужно пойти в церковь».

Прозвенел будильник. Сергей лежал и размышлял уже больше двух часов.

Он поднялся и стал собираться на работу.

Оставалось решить, в какую церковь идти. Казалось, вопрос простой. Да в любую. Благо уж в чем, а в церквях Москва недостатка не испытывает. И он решил, что так и поступит. По дороге на работу выберет церковь, и на обратном пути в нее зайдет.

Утро, как будто насмехаясь над вчерашним днем, залило блестящие подмерзшие за ночь улицы, ярким солнечным светом.

По дороге Сергею встретилось четыре церкви, если не считать протестантскую, напротив которой он работал. Это были красивые, недавно отреставрированные здания, все яркие, с золотящимися колоколами и крестами. Два храма даже украшали наружные фрески. Но почему-то ему не хотелось туда заходить.

«Это потому, что ты отмечен дьяволом», – злорадно объяснил он себе.

Но нет. Он чувствовал, что дело не в этом. То есть, даже если он и был отмечен дьяволом, это не могло помешать ему зайти в любой из этих четырех храмов. Было что-то другое. Он не знал, что именно. Может, дело именно в том, что здания слишком красивые, – он вспомнил, как у одной из этих церквей видел вечером экскурсионную группу, люди внимательно слушали гида, рассказывавшего об архитектурных достоинствах здания, фотографировали церковь на фоне закатного неба.

Наверное, там было слишком много людей, и ему не хотелось втискиваться в толпу. Он решил прогуляться вечером. Возможно, сейчас он еще не готов.

Но и вечер не принес лучших результатов. Сергей ушел далеко за Белорусский вокзал, присматриваясь к каждой встреченной церкви, ругая себя, что судит книжку по обложке, но не мог заставить себя зайти внутрь. Окончательно замерзнув и устав, он вернулся домой.

В гостиной Сергей пристально посмотрел на икону, надеясь, что Богоматерь, если и не подскажет, то хотя бы натолкнет на правильный путь, который приведет к нужной церкви. Икона молчала. Да и с чего бы ей с Сергеем разговаривать, если он не умеет держать слово.

Он уныло поплелся на кухню. Проходя мимо входной двери, вздрогнул от внезапного стука в дверь. Посмотрел в глазок. У двери стоял потирающий щеку Дима. Сергей открыл дверь и впустил неизменный велосипед, а за ним друга.

– Привет! Хорошо, что ты услышал. А то у меня телефон сел, не мог тебе позвонить.

Он был как-то напряжен, это уловил даже Сергей, не особо чувствительный к эмоциям других людей.

Пока Дима устанавливал велосипед у стены широкого коридора, Сергей попробовал вежливо его прогнать.

– Димон, слушай, ты бы предупредил, я, честно говоря, засыпаю.

– Да я и сам устал, – бесстрастно ответил Дима. – Но. Мне надо с тобой поговорить.

И не дав Сергею возможности успеть придумать какой-нибудь предлог, добавил:

– О Свете.

Сергей испугался. Он даже сам не до конца понял, чего именно.

– О Свете? – вдруг потеряв воздух, переспросил он.

– Угу, – кивнул Дима, не глядя Сергею в глаза.

Затем прошел мимо него на кухню. Как бы ни хотелось Сергею прямо сейчас открыть входную дверь и убежать, пришлось идти за Димой.