и опустошить Кельнское епископство. Однако король Отто и епископ Кельнский собрали с противоположной стороны своих сторонников и разбили лагерь на другом берегу. Также там появились жители Кельна со снаряженными и хорошо экипированными кораблями и исход боя стал казаться сомнительным, так как не отважились выступить ни вышестоящие против нижестоящих, ни низшие против высших. Наконец, король Филипп и его сторонники набрались мужества и попытались осуществить переправу, в то время как лотарингцы стали оказывать им сопротивление в русле реки. С обеих сторон здесь сражались с переменным успехом пока с наступлением ночи битва не прекратилась, а на следующее утро лотарингцы вернулись в свой лагерь, поскольку решили, что при их небольшом числе не следует меряться силами с бесчисленным множеством врагов. Когда те это увидели, то сразу же перешли через реку, и, не дав при этом лотарингцам, собравшимся у Антернаха и желавшими померяться с ними силой, возможности сразиться, опустошали все вокруг огнем и мечом.

В то же время были сожжены Регимагий[554] и Бонн с многими окрестными деревнями, и не было никого, кто положил бы конец буйству и разорению, чинимому врагами, или сопротивлялся им, поскольку все скрылись в надежные места. Поэтому те продвинулись и находились уже почти в двух милях от Кельна. Многие бесчинства и рассказать об их отвратительных поступках совершил омерзительную дикость, из которого я хочу добавить одно, откуда можно будет предположить и остальное. У одной монахини они отняли всю одежду, намазали ее медом, обваляли ее в перьях и в таком ужасном виде, в перьях, как она была, посадили ее на лошадь задом наперед. После того, как они несколько дней показывали это смешное или скорее достойное сожаления зрелище, слухи о нем дошли наконец до короля Филиппа, который преисполненный святым рвением велел за это преступление всех его исполнителей бросить в кипящую воду.

Когда они совершили уже достаточно злодеяний в Кельнском епископстве, по велению Бога, который который ставит цель затмениям и потоки моря обращает внутрь себя, они, никем не гонимые, обратились в бегство и отступили в свою землю, спалив по пути еще и Антернах[555].

После ухода противников король Отто сразу же, насколько возможно, подчинил все в Нижней Германии своей власти, привлек графов и дворян Лотарингии на свою сторону, и, потребовав от них клятву верности, получил ее. Однако она было сомнительна и ненадежна, поскольку многие из них, считая ложь или клятвопреступление чем-то незначительным, не побоялись выступить против своей совести, старательно произнеся устами присягу, поклявшись в верности королю Отто, в то время как сердце их отвратилось от него, и скорее билось у короля Филиппа, чем в их собственной груди. Затем король Отто прибыл в Саксонию, приблизился к Гослару и попытался захватить его вместе с соседними городами. Когда же туда подошел король Филипп, он вынужден был отказаться от своего замысла.

Генрих, пфальцграф Рейнский и брат короля Отто, а также ландграф и герцог Ловании[556] вернулись из Иерусалима, не доведя до конца свой поход против язычников. Оттуда вернулся также архиепископ Майнца, но он остался в Италии, поскольку[557] узнал о раздоре, вспыхнувшем в империи между Филиппом и Отто.

Когда король Англии Ричард осаждал одну крепость близ Лимогии[558] и, объезжая ее, искал подходящее место для штурма, он был смертельно ранен стрелой. Исходя из следующего случая стало очевидно, что это случилось не без участия Божьего суда. Когда один епископ безо всякой причины впал к королю в немилость, то король преследовал его так сильно, что изгнал его со своего собственного места и приказал ему, чтобы он впредь больше не показывался ему на глаза. Тот отправился в Рим к Папе. Стоя как-то перед алтарем в то самое время, когда Ричард нашел от стрелы свою смерть, он увидел именно эту стрелу, упавшую у подножия алтаря, к которой был прикреплен листок с пророчеством, высказанным задолго до этого случая Мерлином[559]: "Стрела из Лимогии убила английского льва". После такой смерти короля Ричарда[560], королем был избран его брат Иоанн[561].

Скончался епископ Реймса[562]. В Галлию прибыл чудотворец Фулько, пользующийся большим почетом. Сильный недостаток зерна.

Год 1199

2. В год 1199 от принятия Господом человеческого образа оба короля, каждый в своей области, праздновали Рождество. В Апулии скончалась императрица Констанция, передав наследника Фридриха, малолетнего сына императора, избранного королем еще при жизни его отца, имперским князьям, присягнувшим на верность сыну Фридриха. Поэтому Марквард, маркграф Анконы, с согласия и по повелению короля Филиппа, который приходился этому мальчику дядей, получил во владение королевство Апулию, как оно теперь стало называться, чтобы сохранить его для мальчика.

Многочисленные сильные распри между епископом Вормса[563] и его союзниками, с одной стороны и Вернером Бонлантским, графом из Лининге[564] и их сторонниками, с другой, а также между ландграфом и Куно из Минцинберга, опустошили все города и деревни, монастыри и церкви в Верхней Германии так, что нигде не осталось ничего, не спрятанного в городах или укрепленных местах. В Греции Криссах[565], ослепленный и высланный своим братом, после изгнания этого брата восстанавливает свою власть. Король Франции Филипп и король Англии Иоанн после продолжительной ненависти и наследственной вражды снова возвращаются к миру. С королем Отто была обручена дочь герцога Ловании[566]. Затем летом он повел войско в Верхнюю Германию с помощью архиепископа Кельнского и своего только что упомянутого тестя, и, спалив часть Кобленца и многие села, дошел до Боппарда. Поскольку многие князья и дворяне этой области, обращавшиеся к нему с письмами и просьбами, где обещали ему помощь, но, несмотря на это не явилиськ нему и не встали на его сторону, и так как у его войска иссякло продовольствие, он со своими сторонниками вернулся в свою землю. При известии об этом, король Филипп, собрав вооруженные силы рыцарей с их дружинами и снарядив продовольствием повозки и суда, перекрыл Мозель, двинулся очередной раз вниз по Рейну и разорил Кельнское епископство, предав его по своему произволу огню и мечу.

Против него герцог Ловании выставил очень большое войско, состоящее как из рыцарского сословия, так и из пехоты под командованием ландграфа и все были полны решимости или остановить врагов вдалеке от границ, или погибнуть за родину. Но видимо по промыслу Бога, который, если пожелает, то может обуздать хищные устремления людей, а может из страха или опасения перед