— Не то чтобы, — сконфуженно признался молодой человек. — Мне, право, очень неловко, но я припозднился с ужином, и последний свободный столик ушел у меня прямо из-под носа. Если бы вы были так добры и позволили составить вам компанию…

Он почувствовал, что краснеет. Мэтра Латрависа Нейл уважал, а врать не умел и не любил. Однако его искреннее смущение в конечном итоге сыграло ему на руку — ботаник добродушно улыбнулся и махнул рукой:

— Да бросьте! Голод не тетка, понимаю. Садитесь, садитесь! Сейчас кто-нибудь подойдет… Очень рекомендую заказать цыпленка — он сегодня весьма хорош.

Нейл благодарно кивнул и последовал его совету, на всякий случай к овощам и цыпленку заказав кувшинчик сухого вина — сам он пить не планировал, но краем уха где-то когда-то слышал, что мэтр Латравис бывает не прочь приложиться к бокалу. Последнее оказалось правдой, и весьма облегчило Нейлу задачу: ополовинив принесенный кувшинчик, престарелый ботаник размяк и принялся болтать — о том единственном, чем занимался всю свою долгую жизнь. Собственно, как раз это шпиону-неофиту и требовалось… Для виду изредка поднося к губам свой бокал, Нейл терпеливо выслушивал пространные рассуждения мэтра о многообразии растительного мира, время от времени вставляя вопрос-другой. Словоохотливый Латравис сыпал названиями видов и подвидов, вдохновенно разливался о ботанических редкостях, что встречались ему во время оно, и, польщенный вниманием благодарного слушателя, порой забирался в такие дебри, что Нейлу стоило немалого труда не упустить нить разговора. Ужин вышел долгим — «Орел и полумесяц» успел опустеть на целую треть, когда вино, наконец, кончилось, а достопочтенный мэтр выдохся и вспомнил, что завтра ему предстоит весь день вести лекции, а дома на столе ждет целая кипа непроверенных ученических работ.

— Который час? — спохватился ботаник, шаря подслеповатым взглядом по стенам трактира. Часов ни на одной из них не было, но Нейл предположил, что, кажется, сейчас никак не меньше девяти. — Так поздно? Засиделись мы с вами, эль Хаарт! Надеюсь, моя болтовня вам не слишком наскучила?

Латравис взмахом руки подозвал подавальщика. Нейл, как мог, уверил достопочтенного мэтра, что эти пара часов пролетели для него незаметно, поблагодарил за приятную компанию и решительно настоял на том, чтобы лично заплатить по счету. Вечно стесненный в средствах ботаник слишком рьяно протестовать не стал и расстался с адептом эль Хаартом в самом благодушном настроении, про себя отметив, что нынешних юнцов, вне всякого сомнения, ругают зря — есть ведь еще среди них достойные молодые люди!..

Нейл, учитывая причины, приведшие его в «Орел и полумесяц», вряд ли согласился бы с последним утверждением мэтра, однако мыслей он читать не умел. Распрощавшись с главой кафедры ботаники, он оплатил ужин, попросил себе чашку чаю и, упершись локтями в стол, прикрыл глаза. Прийти к Латравису было правильным решением, и все, что хотел, адепт эль Хаарт от него получил. Вопрос в другом — что теперь с этим делать?..

Принесли чай. Нейл бросил в чашечку пару кусков сахара и, не размешивая, поднес ее к губам. Обжегся, но даже не заметил этого — все его мысли вились вокруг отцовского письма. Дымка… Выходит, не показалось, и впрямь что-то с ней нечисто. Что дрянь первостатейная — оно и понятно! «Но никак не дурман», — подумал Нейл, хмурясь. Больше половины ингредиентов багровой смерти, тот же пурпурный алгар, оказались растениями довольно редкими. К тому же, мало было их все найти, следовало еще подгадать пору цветения, когда требуемые свойства наберут полную силу — а пора эта у многих из них совершенно разная — потом снять, доставить в лабораторию, смешать зелье-сырец, выпарить, начинить летучим ядом каучуковые горошины… При такой сложности производства и, исходя из нее же, явной дороговизне самого предприятия, игра не будет стоит свеч. О какой серьезной наживе здесь можно говорить? А ведь для поставщиков любого дурмана, для черных алхимиков и тех, кому они служат, главной целью являются именно деньги.

Нейл снова поднес к губам чашку и сделал глоток, не чувствуя вкуса. Дымка… Отец пишет, что зависимость он нее мгновенная, и даже очень выносливые и физически здоровые люди от этой отравы угасают на глазах — больше трех месяцев после знакомства с Дымкой не прожил еще ни один. Конечно, даже за это время жертва, вероятно, успеет разориться и разорить всех своих близких, но срок все равно слишком мал: та же Молочная роса куда вернее, ее приверженцев от смертной черты отделяет не один год, при том, что, даже будучи невозвратно зависимым, поклонник росы так или иначе почти до конца сохраняет способность к взаимодействию с миром. А здесь?

Нет, это совсем не похоже на дурман — пожалуй, гораздо вернее будет назвать Дымку ядом. Или оружием, противопоставить которому на данный момент, увы, нечего. Что мечи, что магия, что все остальные зелья забвения в сравнении с ней?.. Нет, отец не зря беспокоится. «Но что же все-таки он хочет от меня? — думал Нейл, машинально водя пальцем по фарфоровому ободку чайной чашки. — К этакой пакости я и близко не подойду, я еще из ума не выжил, да отец и сам это знает. Тогда что же? Найти недостающий элемент? Глупость, если уж первый алхимик Геона до сих пор этого сделать не смог, то мне и пробовать нечего. Приглядеться к собственному окружению и сделать выводы?..» Нейл неуверенно качнул головой. Никто из тех, с кем он был близко знаком, не питал слабости к дурману. Разве что ан Фарайя, чье мнение заботило адепта эль Хаарта в последнюю очередь, и который даже Райану был скорее приятелем, нежели другом. Так что и в смысле стороннего влияния на сына его светлость мог быть спокоен.

Мог. Однако же почему-то не был.

Нейл вновь поднял свою чашечку, но до губ ее так и не донес — из-за его спины на стол упала тень, и знакомый голос, насмешливо растягивая слова, произнес:

— Ба-а! Кого я вижу! Нашего затворника потянуло к людям, или ты просто дверью ошибся, а, эль Хаарт?..

Фаиз ан Фарайя, взявшийся неизвестно откуда, хохотнул. Потом обогнул стол и уселся напротив, как всегда не дожидаясь приглашения.

— И тебе добрый вечер, Фаиз, — ровно отозвался Нейл. «Вот не ко времени я тебя, змея, вспомнил, — с глухим раздражением подумал он. — Хорошо, хоть раньше не принесла нелегкая». — Какими судьбами? Деньги закончились, в школьных трактирах приходится столоваться? Сочувствую.

Ан Фарайя коротко хмыкнул. И развалившись на стуле, махнул рукой маячившему у стойки подавальщику из числа небогатых первокурсников.

— Погода дрянь, — заметил он, не обратив никакого внимания на ответный выпад Нейла. — Все сидят по казармам, одного Рексфорда где-то носит. Ты, часом, его сегодня не видел?

— Нет, — Нейл вынул кошель. Фаизу, судя по всему, было скучно, а веселить его, терпя очередные насмешки, Нейлу хотелось меньше всего на свете. Он бросил на столешницу пару монет и поднялся. В черных глазах алмарца на миг промелькнула тень разочарования.

— Уже уходишь, эль Хаарт? Какая жалость. Ну да понимаю, понимаю, где уж мне до старого сморчка Латрависа! — он снова хмыкнул. — Пестики, тычинки… Что, в преддверии экзаменов решил укрепить тылы? Так золотом было бы вернее.