нас отдельно, в небольшой квартирке. Рядом с районом вилл, где будут отдыхать Громовы.

Мама будет приходить к ним с утра, а уходить вечером. В воскресенье у нее выходной. Я, если что, буду подменять, помогать. Ну и заниматься с детьми – хореография, рисование, язык. Даже смогу заработать на приданое моей девочке.

Почему-то я уверена, что у меня будет дочь. Не знаю. Может потому, что Хосия сказала, что с девочками ее по утрам сильно мутило, и меня тоже мутит?

А может потому… Потому что наша с мамой семья – бабье царство. Куда нам еще мальчика?

Сдаем багаж. Проходим паспортный контроль. Немного мандражируем. Мы с мамой не из тех, кто много летает, разъезжает по заграницам.

Пока не из тех.

Почему-то я уверена, что все изменится. Все будет иначе!

Я смогу изменить свою жизнь! Буду стараться получить образование. Буду работать. Все у меня будет.

Мы быстро проходим по дьюти-фри, стараясь не заглядывать на витрины и цены. Дальше зона с ресторанчиками. Мы обалдеваем от стоимости блюд, понимая, что надо было перекусить до того, как мы прошли все зоны досмотра.

- Я не голодная, мам! Меня Ася покормила, еще и пирожков с собой дала!

- Голодная, не голодная, а нужно что-то поесть. В самолете вроде должны  давать, но я не уверена. И потом там нам еще ехать больше часа точно.

- Нас встретят?

- Должен встретить водитель Виталия.

- Мам, не переживай, все будет хорошо.

- Я не переживаю.

- Переживаешь! Я же вижу.

Мы садимся в какое-то кафе, заказываем суп, салат, чайник чая, Я прошу принести еще любимый мамин чизкейк.

- Зоя, дорого.

- Мам, ну ты же любишь? И я тоже! Поделим на двоих. У нас сегодня праздник!

- Да уж…

Мама опускает голову на руки.

- Что, мам?

Качает головой.

- Приходил.

Не нужно называть имен.  Все ясно. Не хочу слушать и слышать.

 - Что ему было нужно? – странный вопрос, наверное, но я правда не понимаю – что? После всего, что он сделал.

- Искал тебя.

- И что? – во мне поднимается нехорошая волна, словно мутит, мутит от одного упоминания.

- Ничего. Я его прогнала.

Но мама прячет глаза.

Что это значит?

На мгновение – только на мгновение! – во мне рождается дикая радость. Возможно, свадьба все-таки не состоялась? Может, он не смог? Захотел меня догнать – а я пропала. И…

И что, Зоя? Что? Сама над собой смеюсь. Захотел бы – я сейчас не сидела бы тут. Нашел бы. Из-под земли достал бы и вернул!

Так что… Глупые фантазии, Зоя. Очень глупые.

Смотрю на маму и замечаю – что-то все-таки не так.

- Просто прогнала? Было еще что-то, мам?

- Нет. – отводит взгляд. - Тебе не нужно об этом знать.

- Мам? – надо знать мою маму, если она считает, что не нужно, значит так тому и быть!

- Ешь лучше. Тебе нужно хорошо питаться.

Это точно. Как там говорят все время? Кушать за двоих?

Смеюсь, представляя как через девять месяцев, вернее, уже, наверное, восемь, превращусь в колобка.

Самолет уносит нас на другую планету.

Реально.

Греция – это какое-то чудное чудо.

Следующие месяцы я почти не вспоминаю о Тамерлане.

Только ночами мне часто снятся лошади. Вороная и золотистая.

Они бегут по полю вместе. Рядом, голова к голове. Летят к обрыву. Золотая Альхайят легко перемахивает большой овраг, а вот второй конь, имя которого я не хочу произносить даже мысленно, почему-то не долетает и падает в пропасть.

Тут я все время просыпаюсь, чувствуя горячие слезы, текущие по щекам.

Я хочу забыть его. Но я помню.

Ореховые глаза помню. Губы помню.

Руки его на моем теле тоже помню.

Мне так хочется прикосновений! Кажется, сойду с ума, так хочется почувствовать мужское тело рядом. Его тело. Ощутить его там, внутри!

И поцелуи… горячие, опаляющие…

Господи, неужели в моей жизни больше ничего такого не будет?

Конечно, на меня засматриваются мужчины. Засматривались особенно, пока не появился живот. Пытались познакомиться.

Даже беременную меня зовут на свидания местные, греческие красавцы.

Правда, мы с мамой уже не в Греции.

Мы переехали на Кипр, вместе с семейством Громовых. Старший Громов каким-то образом перевел часть бизнеса в Лимасол. Перевез семейство.

Его супруга быстро вошла в местное общество – на Кипре очень много русских.

Я даже узнаю, что его называют островом любовниц. Многие наши бизнесмены перевозят сюда вторые семьи или любовниц с детьми. Этих детей нужно обучать, поэтому проблем с работой ни у меня, ни у мамы нет. Конечно, русским красоткам поначалу не нравится соседство со мной. Опасаются, что их мужья – они называют своих партнеров мужьями, даже если не состоят в браке – обратят внимание на меня.

Поэтому у нас негласное правило. Я никогда не прихожу ни к кому домой, пока в доме мужчина. И вообще – для меня они сняли отдельное помещение, где я провожу занятия. Мне это удобно! Я учу детей рисовать и на примере картинок мы учим английский язык. Немного танцуем.

Я довольна своей работой. Вообще всем очень довольна.

У меня счастливая жизнь тут, на Кипре. И у мамы тоже. Мы обе загорели – хотя, по сути, на юге мы провели осень и зиму. Но в Греции и на Кипре до конца октября очень тепло. И уже в марте-апреле такое горячее солнышко!

Мои волосы отросли на удивление быстро. Я читала, что за год в среднем у человека может прибавиться сантиметров пятнадцать. Но это не моя история. Мои волосы уже ниже лопаток. Какое-то чудо! А все говорят, что беременные, наоборот, теряют волосы, ногти, зубы – все отнимает малыш. Моя малышка не отнимает. Только дает. У меня будет дочь, я уже это знаю.

Мне осталось всего десять дней до родов. Но доктор, у которого я наблюдаюсь, предупреждает, что дата может измениться как в одну, так и в другую сторону.

Я не боюсь. Мне, правда, совсем не страшно! Хотя мои работодательницы с детьми напичкали меня кучей страшных историй.

Почему женщины так любят рассказывать другим женщинам ужасы о родах?

Только мамина хозяйка – да уже и подруга давно – Инга Громова, меня успокаивает, рассказывая, что когда рожала первую девочку, то вообще пости не чувствовала боли.

- Роды, естественный процесс, детка! Так что никого не слушай, и ничего не бойся! И вообще, все это забывается,