После Октябрьского переворота Потапов занимал должность начальника главного управления Генштаба, одновременно являясь помощником управляющего Военным министерством и управляющим делами Наркомвоена.

В июне 1918 года он стал членом Высшего военного совета, спустя год – председателем Военного законодательного совета при Революционном военном совете республики. Таким образом, он не участвовал в Гражданской войне и не вызывал аллергию у штаба Врангеля. Но прежде чем отправляться к барону, Потапову поручили познакомиться с лидерами Монархической организации Центральной России.

Он с интересом смотрел на заговорщиков. Особенно ему понравился доклад бывшего нефтепромышленника Мирзоева о финансах МОЦР:

Потапов довольно жестко объяснил заговорщикам, что небольшое восстание ничего не даст. У Красной армии достаточно сил, чтобы подавить его в кратчайшие сроки. Члены политсовета заметно погрустнели. Пришлось Якушеву их успокоить. Он сказал, что в ближайшее время вместе с Потаповым отправляется за границу, чтобы договориться о взаимодействии с Русским общевоинским союзом, в который была преобразована русская армия генерала Врангеля.

19 октября 1923 года Потапов и Якушев «нелегально» отправились в Польшу. После быстро достигнутых договоренностей в Варшаве (МОЦР признает независимость Польши, а польская разведка продолжает за это помогать боевым группам проникать на территорию СССР) бывший генерал-лейтенант Русской императорской армии отправился в Югославию. В Сремские Карловцы. В штаб к барону Врангелю.

Врангель принял Потапова и долго беседовал с ним. Выпускники Николаевской академии Генерального штаба вспоминали былые дни и говорили о нуждах Белого движения в новой обстановке. И все же червь сомнения точил Петра Николаевича. Уже в самом конце встречи он спросил гостя из советской России, как же ему удается покидать должность в Красной армии на столь длительный срок, чтобы путешествовать по Европе. Потапов тогда объяснил, что официально он сейчас в отпуске, на охоте в тайге. Барон поверил.

Уже потом, спустя годы, всех в эмиграции мучил вопрос: почему же словам Якушева и Потапова доверяли? Попытался найти ответ на него и бывший участник операции «Трест» Сергей Войцеховский:

«Трест» пользовался фантастическим успехом. Пожалуй, даже Артузов не ожидал, что все так легко получится. Генерал Кутепов решил больше не рисковать своими людьми напрасно и отправлять их в Россию по каналам Якушева. О лучшем на Лубянке и мечтать не могли.

Особенно когда узнали, кого именно посылает Александр Павлович в Москву. Фамилия Захарченко-Шульц не была пустым звуком для иностранного отдела ГПУ, и там сделали все возможное, чтобы подготовить ей достойную встречу.

Мария Лысова (это ее девичья фамилия) родилась 9 декабря 1893 года в семье действительного статского советника Владислава Герасимовича Лысова. Она очень рано потеряла мать, которая умерла вскоре после рождения дочери. Первые годы прошли в Пензе в родительском имении. Образование сначала она получала дома, потом был Петербург. Знаменитый Смольный институт благородных девиц – лучшее в империи учебное заведение для девушек из дворянских семей. Воспитанницам давалось блестящее образование и прекрасное воспитание. Отлично проявившие себя выпускницы вполне могли быть определены на службу во дворце. Мария Владиславовна Лысова окончила Императорское воспитательное общество в 1911 году.

В 20 лет она вышла замуж за офицера лейб-гвардии Семена Сергеевича Михно. Молодые поселились в доме № 54 на Загородном проспекте, где на казенных квартирах проживало большинство офицеров. Но безмятежной жизнь полковой дамы одной из элитных частей Императорской армии была относительно недолго. Грянула Первая мировая война. В августе 1914 года начальник команды конных разведчиков штабс-капитан Михно отправился на фронт. Через несколько месяцев, тяжело раненный в бою, он умер на руках своей жены. Мария Владиславовна, у которой только что родился ребенок, стала вдовой.

Жизненная драма потрясла молодую женщину, но не сломила ее. Она приняла решение, которое многие назвали сумасбродством: добровольно пойти на фронт, чтобы заменить мужа в рядах родного полка. Надо сказать, что в Русской императорской армии женщина в строю была исключительной ситуацией, почти невозможной в жизни со времен знаменитой на всю страну кавалерист-девицы корнета Дуровой. Это уже потом в страшные дни краха России женщины станут формировать ударные батальоны, стараясь своим примером подбодрить мужчин. Но в 1914 году в лучшем для себя случае Мария Владиславовна могла рассчитывать на должность сестры милосердия. И вот тут-то она прибегает к помощи великой княжны Ольги Николаевны – старшей дочери Николая Второго. Еще в 1909 году государь назначил ее шефом 3-го гусарского Елисаветградского полка. Это было большой честью для армейского полка, и елисаветградцы гордились таким шефством. В полковом марше даже были такие слова: