Хотелось упасть в этот снег и замереть, чтобы хоть немного остудить огонь, бушующий внутри и грозящийся испепелить его дотла. Так не бывает. Это ошибка, он не заслужил такого счастья, он всего лишь просил вернуть ему Дину…

Макс задрал голову и посмотрел на небо. Серое, затянутое дымчатой пеленой, оно бесстрастно взирало на него сверху вниз, и вдруг он понял, что его услышали. Не знал, кто и как, просто его услышали и сделали ему подарок, которого он не заслуживал. Он получил авансом наперед то, о чем даже думать не смел. И прошептал, глядя в серое дымчатое небо и пытаясь унять бешено колотящееся сердце:

— Спасибо…

Стало холодно, и Макс запоздало сообразил, что двигатель в машине выключен, печка не работает, и Дина там совсем замерзла, вскочил и пошел назад к поляне. Так и есть, обхватила себя руками и жмется к спинке, ну не придурок?

Сел за руль и сразу завел двигатель, пусть прогреется, а сам снял с себя куртку и укутал ей ноги, боясь задеть живот и боясь поверить до конца, что там никакой не мелкий Тамерлан, а его собственный сын, которого он даже видел один раз, сосущего палец, на зернистом, черно-белом фотоснимке. И почему ему в тот момент ничего не свалилось на голову, может тогда бы его озарило?

Максим сложил локти на руль, свесил голову, а потом повернулся к Дине:

— Что ж ты со мной делаешь, а? Я ж чуть не сдох.

— Я тоже, — ответила безучастно, натянула повыше куртку и закрыла глаза. Макс дал по газам, выехал на трассу и понесся в противоположную от столицы сторону. Сейчас от разговоров все равно никакого толку, главное, он везет их обоих к себе домой, и никакая сила в мире больше не заставит его их от себя отпустить.

Максим был уверен, что Дина проспит сутки, но она выспалась уже по дороге, и лишь только машина затормозила, поспешила выйти, не дожидаясь помощи. Макс в последнее время сюда редко наведывался, почти все время был в городе, поэтому тут же погнал охрану за продуктами, а сам повел Дину в дом. Она шла, с любопытством озираясь по сторонам. Ничего, у него еще будет время показать ей окрестности, а пока пусть посидит здесь, за забором, так надежнее.

Дина расстегнула свой бывший белый пуховик, на этот раз позволив Максу ей помочь.

— Снова нужно чистить, — сказала она, разглядывая темные разводы. Максим свернул его и сунул на полку в прихожей.

— Он у тебя явно невезучий, завтра отвезу в город.

— Макс…, — Дина повернулась к нему, набрав в грудь побольше воздуха, но он ее остановил.

— Дина, я грязный и голодный, как зверь. Давай мыться и есть, а потом, если у тебя останутся силы, поговорим.

Дина с шумным выдохом признала его правоту. Она прошла в большой холл-гостиную, которая, за исключением кухни, занимала весь первый этаж и снова осмотрелась.

— Можешь подняться наверх, там есть джакузи, здесь только душ, — сказал Максим, с тайным удовольствием разглядывая ее, пока она не видит. Если бы можно было ее обнять!

Но судя по насупленным бровям и слишком серьезной мордахе, шансы получить при этом коленом в пах были достаточно высоки. С другой стороны, из-за живота не факт, что она дотянется. Точнее, благодаря животу. «Спасибо, сынок!»

— Мне нельзя принимать ванну, — покачала головой Дина, и на лице у нее явно читалось сожаление, — тем более джакузи.

— Почему? — он сам поражался, что ему интересна вся эта фигня. А еще смеялся над Вороном, что у того на почве беременности жены мозги вовсе в жижу превратились.

— Точнее можно, но вода должна быть чуть теплой. А я горячую люблю, — она направилась в ванную внизу.

— Подожди, я принесу тебе полотенце и халат.

Увидев свой фиалковый набор, она потрясенно уставилась на Макса.

— Откуда у тебя мой халат? Или ты своей жене такой же купил?

— Это твой, Дина, — Максим прошел в ванную и повесил халат с полотенцем на крючки. А затем добавил негромко: — Рита здесь ни разу не была, я строил этот дом для тебя.

— Значит вы с Тимуром давно сговорились? — у нее даже голос сел, и руки в кулаки сжались. Макс подошел вплотную, точнее, попробовал подойти, но уперся в живот. Какой же он твердый, будто Дина баскетбольный мяч под платье сунула.

— Я даже мечтать не мог, что ты сюда хотя бы в гости приедешь. Мне просто хотелось думать, что это для тебя, — он развернулся и ушел наверх.

Стоя под душем, Максим с наслаждением соскребал с себя нынешний день, стараясь не думать о Рите, о том, какие проблемы свалятся на него завтра. За последствия он не боялся — Леднев, если верить Тимуру, выиграл благодаря Максу немалую сумму, пусть теперь у него голова болит, как из взрыва в ресторане сделать висяк. А Максим вполне законно займет свой императорский трон — из поединка с Михалем он вышел победителем, а потребность в смотрящем пока никто не отменял.

Он спустился вниз и прислушался, Дина сушила волосы, пусть, у него как раз будет время что-то придумать на ужин, тут и охранники вернулись и внесли пакеты с продуктами. И когда она вышла из душа в халате, едва сходящемся на животе, он не смог сдержать улыбки. Жаль. Лучше было сдержать.

— Что тут смешного, — она сразу же вспыхнула, дурак, самое время ее злить.

— Я не смеюсь, — отвернулся, нарезая мясо, — просто мне нравится на тебя смотреть.

Промолчала, это уже хорошо. Ели тоже молча, причем Максим с трудом заставил ее съесть что-то посущественнее, чем чай. До чая как раз не дошло, он заметил, как ей неудобно сидеть, как она старается умоститься в углу кухонного дивана и отвел вместе с чаем наверх в спальню. Отнес бы, так знал, что не дастся, а он сегодня уже навоевался.

— Я не буду спать в твоей спальне, Максим, — Дина остановилась у двери и выдернула руку.

— Я же не предлагаю тебе со мной спать, — усмехнулся, беря ее за руку и легонько заталкивая в комнату. «Хотя это был бы самый удачный исход».

А Дина встала, как истукан, разглядывая свои банки и флаконы на туалетном столике у окна. В этот раз он покупал в спальню полный комплект мебели, и столик сюда тоже входил. Она повернулась к нему, и он с горечью отметил, как ее лицо исказила боль.

— Зачем все это, Макс? Я не буду здесь жить, с тобой. Я завтра уеду. Домой. Я по уши сыта вашими раскладами, соперничеством и этими стрелялками на трассе.

— Нет, Дина, — он постарался говорить как можно ровнее, — ты никуда не уедешь. Ты будешь жить в этом доме. Он хорошо охраняется, здесь свежий воздух, если тебе нужно будет в город, тебя отвезут. Я хочу видеть, как родится мой ребенок, и, — он помедлил, но все же рискнул, — я не собираюсь его усыновлять. Багров разведется с тобой, и мы поженимся.

Дина вскинула голову, и он увидел, как в ее распахнутых глазах закипают злые слезы.

— А меня снова можно не спрашивать, да? Можно распорядиться мной, как вещью, сегодня в этом углу постоишь, завтра в том. Может, ты еще вещи мои сам у Тимура заберешь, в чемодан аккуратно сложишь, а он тебе помогать будет?