Когда Джо только начал гулять со мной, его удивляло то, что я тащу ноги по папоротникам, когда рядом пролегает ровная тропинка. Ему казалось бессмысленным ставить на эту тропинку один костыль. По его мнению, моим ногам должно было быть неудобно, и он часто спрашивал:

– Почему ты не идешь по тропинке, ведь так легче?

Выслушав мои объяснения, он только сказал:

– Вот, значит, как! – и больше к этой теме не возвращался.

Мои хитрые уловки, имевшие целью помешать Ябеде и Стиву подняться на гору без остановок, увенчались успехом, и мы добрались до вершины все вместе. В лицо нам ударил порыв ничем не сдерживаемого сильного ветра, и мы радостно подставили ему лица, оглашая воздух громкими восторженными криками, которые эхом прокатывались по кратеру, лежавшему перед нами, словно глубокая чаша.

Мы столкнули вниз камень и в возбуждении наблюдали, как он катится по отвесному склону. Я страстно мечтал последовать за ним, увидеть, что скрывается на поросшем папоротниками и деревцами дне.

– Говорят, там может быть большая дыра, чуть-чуть прикрытая землей, – сказал я, – и если на нее встать… черт! Провалишься в кипящую жижу и все такое.

– Он же потухший, – сказал Стив со свойственным ему напускным равнодушием.

– Может быть, – сердито заспорил Джо, – но вполне вероятно, все дно мягкое и вот-вот обвалится. Нам не узнать, что там, – мрачно заключил он. – Ей-богу, никак не узнать!

– Готов поспорить, там когда-то жили дикари, – сказал Ябеда. – Если туда спуститься, увидишь, где они жили. Мистер Такер как-то нашел тут топор дикаря.

– Ну и что? – сказал Джо. – Я знаю одного парня, у которого штук шесть таких топоров.

– Я хочу спуститься, – заявил Стив.

– Давай! – радостно согласился Ябеда. – Будет весело. Я с тобой. Пошли, Джо.

Джо оглянулся на меня.

– Я здесь подожду, – сказал я.

Склоны кратера были усеяны шлаком и камнями, которые когда-то были раскаленной кипящей массой, но давным-давно затвердели. Это были клочья пены, превратившейся в камни – такие легкие, что не тонули в воде. Местами выступали голые скалы с гладкой, как застывшая жидкость, поверхностью, виднелись круглые камни с зеленой сердцевиной. На крутых склонах густо рос папоротник, среди которого возвышались одинокие эвкалипты.

На этой обрывистой, осыпающейся земле не было опоры для моих костылей, но даже если бы мне удалось поставить их твердо, я все равно не смог бы двигаться по такому отвесному склону. Я сел, положив костыли рядом, и приготовился ждать возвращения остальных.

Энди был настроен отправиться в это приключение вместе с братом.

– С Энди я далеко не уйду. – Джо постарался облегчить мне ожидание. – Он свалится, если мы дойдем до самого дна. Я спущусь только до половины пути.

– Я могу ходить сколько угодно, – возразил Энди, стараясь переубедить брата.

– Мы скоро вернемся, – заверил меня Джо.

Я смотрел, как они спускаются вниз. Джо держал Энди за руку. Их голоса становились все тише и наконец затихли вдали.

Я не очень огорчился, что не могу пойти с ними. Я считал, что сам принял решение остаться, и вовсе не из-за своей беспомощности. Я никогда не чувствовал себя беспомощным. Раздражение, охватившее меня, было направлено не против моей неспособности ходить или лазать, как Джо и Стив, а против Другого Мальчика.

Другой Мальчик всегда был со мной. Он был моей тенью – слабой и постоянно жалующейся, боязливой и полной опасений; он всегда умолял меня подумать о нем, всегда пытался ограничить меня ради собственных эгоистичных интересов. Я презирал его, но вынужден был с ним считаться. Всякий раз в момент принятия более или менее серьезного решения я должен был избавляться от его влияния. Я спорил с ним, когда он отказывался слушать мои доводы, я гневно отталкивал его и шел своей дорогой. Он жил в моем теле, и он не мог обходиться без костылей. Я шагал отдельно от него на крепких, словно деревья, ногах.

Когда Джо объявил, что собирается спуститься в кратер, Другой Мальчик тут же взмолился:

«Дай мне передохнуть, Алан. Будь со мной помягче. Я устал. Не переутомляй меня. Подожди немного, дай мне перевести дух. В следующий раз я не буду тебя останавливать».

«Хорошо, – согласился я, – но не делай так слишком часто, а не то я тебя брошу. Я много чего хочу сделать, и ты мне не помешаешь».

Так мы и сидели вдвоем на склоне холма – один, уверенный в своей способности выполнить все, что могло от него потребоваться, другой – зависимый от опеки и заботы первого.

Дно кратера находилось в четверти мили отсюда. Я видел, как мальчишки спускаются по склону, поворачивая то вправо, то влево в поисках более удобных троп, или хватаются за стволы деревьев, озираясь по сторонам.

Я ждал, что они вот-вот повернут назад и снова начнут подниматься. Увидев, что они решили продолжать путь ко дну, я почувствовал себя так, будто меня предали, и раздраженно забормотал себе под нос.

Бросив взгляд на костыли, я задумался: будут ли они здесь в безопасности и сумею ли я вспомнить, где оставил их. Затем я встал на четвереньки и пополз вниз, туда, откуда доносились голоса мальчишек, обследовавших ровную, плоскую землю дна кратера, до которого они наконец добрались.

Сначала я полз быстро, без особых усилий пробиваясь сквозь папоротники. Иногда руки соскальзывали, я падал лицом вниз и скользил по рыхлой земле, пока какое-нибудь препятствие не останавливало меня. Добравшись до шлака, я садился прямо и как на санках съезжал на несколько ярдов вниз, осыпаемый каскадом гравия и подскакивавших камешков.

Около дна лежали среди папоротников беспорядочные нагромождения больших камней, когда-то находившихся наверху. С тех самых пор, как в эту местность пришли первые поселенцы, люди, поднимавшиеся на гору, сбрасывали в кратер тяжелые обломки скал, усеявшие его края, и смотрели, как они стремительно, с грохотом катились вниз.

Мне было трудно преодолеть этот барьер из рухнувших камней. Я полз от камня к камню, всем телом налегая на руки, чтобы легче было коленям, но, когда наконец добрался до прохода между камнями, через который мог проползти, колени были уже исцарапаны и кровоточили.

Мальчишки смотрели, как я спускался, а когда я выкатился через заросли папоротника на ровную поверхность земли, меня там ждали Джо с Энди.

– Ну и как ты, черт подери, собираешься подняться обратно? – спросил Джо, рухнув на траву рядом со мной. – Сейчас, наверное, уже три часа, если не позже, а мне еще уток домой гнать.

– Ничего, поднимусь, – резко ответил я, потом продолжил более мягким тоном: – Ну что, земля здесь такая рыхлая, как ты думал? Давай перевернем камни и посмотрим, что там под ними.

– Да нет, такая же, как наверху, – сказал Джо. – Ябеда поймал ящерицу, но никому не дает подержать ее. Они со Стивом все время говорят о нас, когда меня нет рядом. Вон, посмотри на них.