Ева вздрогнула, как от удара, радость, промелькнувшая в глазах, молниеносно угасла. Девушка затравлено уставилась на мужчину, она тяжело дышала и кусала губы.

— Максим, зачем ты так меня унижаешь? — чуть слышно спросила Ева. — В чем я виновата… Я не понимаю!

Она все-таки не сдержалась, не хватило стойкости — и вот уже горячие слезы покатились по щекам. Шведов поморщился.

— Опять слезы… Давай заканчивай. Собирайся, сколько можно тебя ждать, — угрюмо буркнул он.

— Как расстались?! — не поверила Мишель. — Уже? Так быстро? Ну вы даете!

Узнав, что Ева вернулась домой и уже третий день живет в своей квартире, рыжеволосая барби тут же примчалась в гости. Глаза у нее возбужденно сверкали, она жаждала подробностей.

— На улице опять дождь, неужели лето закончилось? — Мишель стряхнула зонт, и капли брызнули на плиточный пол в холле. — Нет, все же я не могу поверить, что вы расстались!

— И тем не менее, — безжизненно ответила Ева. — Проходи. Сейчас организую чай. Есть хочешь? Если честно, у меня шаром покати, только пачка овсяных хлебцев.

— Погрызем, как мышки! Ай, нет, лучше закажи пиццу. Я вижу, что сейчас тебе обязательно надо съесть что-то жутко вредное и калорийное, чтобы взбодриться. На тебе лица нет.

— Да ладно, я нормальная.

— Ты после работы?

— Угу.

— Тем более! Голодаешь тут.

Ева равнодушно пожала плечами, взяла айфон и позвонила в ресторан доставки. Заведение находилось в том же квартале, пиццу с ветчиной и шампиньонами пообещали доставить очень быстро.

Девушки устроились на кухне. Они не включали верхний свет, а точечная подсветка создавала атмосферу уюта. Панели кухонного гарнитура и техники мерцали. Ева разлила чай в красивые чашки и устроилась напротив Мишель. Забралась с ногами на стул, обхватила рукой колено. Вид у нее был потерянный.

— Объясни же! Я ничего не понимаю, Ева! В четверг мы с тобой встречались в кафе, и ты была такой довольной, почти счастливой. У вас с Максом все было прекрасно. И вдруг вы расстаетесь!

— Знаешь, я сама в шоке, — призналась Ева. — Пока еще не могу в себе разобраться.

Действительно. Все три дня одиночества так отличались от двух жарких недель, проведенных в обществе Шведова. Их расставание было ужасным, Евино самолюбие растоптали в очередной раз. В ушах до сих пор звучали обидные слова, брошенные Максом на прощание.

Но, с другой стороны, он вернул ей расписку. Теперь Ева свободна от этого обязательства, она закрыла очередной долг отца. Хочется верить, что больше ей не придется разбираться с последствиями банкротства. Она очень любила папу и все два года после его смерти не переставала тосковать о нем. Но как же отвратительно он с ней поступил!

Запутаться в долгах, а потом свести счеты с жизнью — это трусливое бегство. Неужели отец не понимал, что все проблемы лягут на плечи его старшей дочери? Она и так была убита горем, а тут еще бесконечные требования кредиторов.

Ева гнала от себя черную обиду, ей хотелось сохранить в сердце светлый образ отца — каким она его запомнила. Он заботился о нее, не спускал с рук, пока была малышкой, играл, выполнял все ее детские желания и всегда был для нее самым прекрасным мужчиной на свете…

А потом из-за его поступка Евинае жизнь превратилась в ад!

…В домофон позвонили, и скоро девушки открыли коробку с горячей пиццей.

— Это нам поможет! — облизнулась Мишель. — Ну давай, рассказывай, рассказывай!

Однако Ева опять не спешила удовлетворить жадное любопытство подруги. Что она могла рассказать? Что ее выиграли в бильярд и две недели ею забавлялись? А потом выкинули на улицу, как надоевшую игрушку?

Ева ужасно злилась на Шведова. Но он простил ей огромный долг. Неважно, каким образом в его руках оказалась расписка, этот документ признал бы любой суд, и Еву обязали бы выплачивать десять миллионов.

Шведов отказался от этой затеи, и этот факт глушил Евину ярость. Больше проблема на нее не давила, облегчение было грандиозным. Да, Макс на прощание снова ее оскорбил. Но вот такой он человек. Как был хамом, так и остался!

Ева только тяжело вздохнула и одарила Мишель мученическим взглядом.

— Эх… Ну, Ева! Хватит кукситься, солнце. Забудь об этом Шведове. Тем более, что он… — рыжая красавица вдруг осеклась и сосредоточенно занялась пиццей.

— Что? — насторожилась Ева.

— Да так.

— Нет, говори!

— Ты тут страдаешь, а он не особо переживает из-за вашего расставания! — выпалила Мишель.

— Откуда ты знаешь?!

— Ну-у… — подруга помялась еще немного, а затем решилась. — Слушай… Помнишь тот крутой клуб, куда я тебя один раз затащила?

— Да. Ты там постоянно тусуешься.

— Так вот. Вчера видела твоего Шведова. И не знала, как тебе сказать…

— Мишель, не томи! — потребовала Ева. — Быстро говори! Что он натворил?

— Он подцепил двух шикарных баб и снял вип-номер.

Ева поперхнулась.

— Вот как… — произнесла она через паузу.

— Кстати, наверное, это ты поработала над его имиджем? Теперь Шведов выглядит клево. Сразу видно — ресурсный мужик. Девки к нему липли, как пиявки!

Мишель накручивала на палец длинную рыжую прядь и посматривала на подругу, отслеживая ее реакцию.

Ева расстроилась еще больше.

Почему-то было больно узнать о том, что Шведов так быстро нашел ей замену. Ева не могла объяснить себе, какие чувства испытывает по отношению к Максу. С одной стороны, она его ненавидела за все те унизительные слова, которые он ей бросил в лицо. Но при мысли о том, что их дороги навсегда разошлись, Ева ощущала разочарование.

Почему? Непонятно.

А сейчас, когда она узнала, что Шведов хорошо развлекается в клубе и ни в чем себе не отказывает, ее, как ножом, полоснула ревность.

— Забудь его, Ева! Он тебе не пара.

— Почему это?

— Ты — девушка из высшего общества. А он реально колхозник. Да, ты его классно приодела, Шведов теперь выглядит очень респектабельно. Но измениться он не сможет. Образования у него никакого…

— Ну, институт-то он закончил.

— … и манеры ужасные.

— Откуда ты знаешь?

Ева почему-то бросилась на защиту Шведова. Да, она сама была готова наговорить о нем много плохого, но слушать, как Мишель наезжает на Макса, ей было неприятно.

— Откуда тебе знать, какие у него манеры? Вы же не знакомы! Ты только видела его фото в интернете.

Ева с подозрением уставилась на подругу. Мишель на секунду зависла, соображая, потом выпалила: