На следующий день я показал фото Федерико, и он тут же заверил, что фуражка – это предзнаменование, и Йонас рано или поздно попадёт в Бундесвер. Но он уже предсказывал ему будущее бизнесмена и мафиози. Может, дадим Йонасу повременить с выбором професии, пока он не перестанет пачкать подгузники.

114

Годовалого Йонаса вызвали к д-ру Фейдт на регулярный осмотр (всё снова в полном порядке), и ей бросилось в глаза, что он может на чем-то сосредоточиваться дольше, чем его ровесники. Какое там «короткий период внимания»! В комнате ожидания стояла игра, в которой колодки разной формы надо всовывать в соответствующие отверстия: четырехугольное, овальное, круглое и так далее. Большинство детей его возраста, по её словам, могут попасть одной или двумя колодками, а потом отвлекаются и теряют интерес. Ионас все шесть колодок вставил в нужные отверстия, потом достал их и начал сначала. Правильно распределить их не составляло для него проблемы, он прилагал усилия только к координации движений. Это выглядело так, будто он играет лишь для того, чтобы тренировать свою ловкость. По части одарённости он явно пошёл в меня. (Хахаха).

Он уже понимает отдельные слова. Если, к примеру, сказать что-нибудь про еду, он тут же отправляется – то ползком, то пешком – на кухню. (Прожорлив он тоже в меня, говорит Хелене). Иногда он даже пытается самостоятельно взобраться на свой стул, что ему, естественно, пока не удаётся. При этом еда ему как бы не особенно и нравится. Мы перепробовали уже весь его ассортимент детского питания и не нашли ничего, что бы нам понравилось. Его величеству нравится только то, что ему пока нельзя. Он предпочёл бы есть всё из моей тарелки, но я не могу ему это позволить. Не пожалел бы для него ничего, но мою еду он просто пока не сможет переварить.

Есть слова, которые он понимает очень хорошо, но ни за что не хочет их слышать. Самое худшее для него – «спать». Стоит кому-то его произнести, как Ионас забивается в дальний угол комнаты в надежде, что там его не найдут. Однажды он забрался в платяной шкаф, дверца была открыта. Он предпочёл бы вообще не спать, даже если у него от усталости слипаются глаза. Как будто он боится что-то пропустить.

Иногда даже страшно становится, как хорошо он понимает, о чём идёт речь. Недавно я сказал Хелене после ужина, что хотел бы ещё полчаса поработать, и Йонас тут же заковылял к письменному столу, на котором стоит мой лэптоп. Он любит сидеть около меня, когда я занят за компьютером, и смотреть, что я делаю. Может быть, он ждёт, что на экране завертятся те разноцветные формы, как в той программе, что для него написал его крёстный.

То же самое и с телевизором. Когда мы что-нибудь смотрим, он хочет сидеть между нами на софе и тоже смотреть. Не хватает только пакетика с орешками – а то был бы идеальный телезритель. Ведь телевизионщики всегда хотят залучить к экранам молодую публику.

115

«Новостной наркоман» и впрямь подходящее прозвище для Йонаса. Он предпочитает ежедневные обзоры и сходные новостные передачи. Это как-то связано с голосами в этих передачах. Актёрские голоса в телепередачах интересуют его гораздо меньше.

(Жаль, что в восемнадцать уже не вспомнить свой первый год жизни. А то бы Ты сейчас объяснил, на чём было основано Твоё предпочтение).

Я думаю, для Йонаса телевизор – что-то вроде радио. Он равнодушен к картинкам. Хелене считает, что он видит на картинках лишь цветные формы, а в этом программы крёстного Федерико куда как разнообразнее. Но голоса зачаровывают его, он явно умеет их различать, и некоторые из них, кажется, по-настоящему любит. Например, есть один журналист, не помню его имя, он всё делает с таким серьёзным лицом; когда он появляется в передаче, Йонас непременно хочет слушать, хотя, разумеется, не понимает ни слова. Этот голос его будто гипнотизирует. Как только он на экране, так Йонас непременно хочет сидеть рядом и «слушать». И попробуй только переключиться!

Пару дней назад это опять случилось. Я смотрел – или мы смотрели вместе – дискуссионную передачу про эту историю в Абу-Грейбе, но в какой-то момент мне надоели все эти самозваные эксперты, которые с торжественной миной изрекают комментарии, хотя имеют об этом не больше понятия, чем любой читатель газет.

(Тебе название Абу-Грейб ничего не скажет. Это была тюрьма в Ираке, где американские солдаты пытали арестованных).

Итак, я переключился, но не угодил этим Ионасу! Я лишил его любимого голоса, и он бурно запротестовал. (Рёв номер три). Он даже пытался отнять у меня пульт. Как-то он, видимо, понимал, что тут присутствует какая-то взаимосвязь. Я, наконец, уступил его воле и снова переключился назад. На других каналах всё равно не было ничего интересного.

Чтобы посмотреть, действительно ли Йонаса так завораживает голос, я проделал маленький эксперимент. Я записал передачу с тем журналистом (надо будет и впрямь посмотреть, как его зовут) и включил Йонасу без картинки. И действительно: он все пятнадцать минут просидел на софе, исполненный внимания (или загипнотизированный).

Хелене в этот день пришла домой поздно, и я хотел гордо продемонстрировать ей мой эксперимент. Но второй раз это вообще не сработало. Йонас лишь ненадолго прислушался – и потерял интерес. Типичный «эффект присутствия», я это знаю и по работе. Как только хочешь кому-то показать, как это действует, так оно уже и не действует.

116

Когда Федерико недавно был у нас, он сделал снимок Йонаса, который сидел на полу и играл своей моделью магазина. Это фото он, не спросясь у нас, отправил на конкурс. И выиграл купон на покупку в сумме 250 евро.

Он был страшно горд своим успехом и вообще не мог понять, почему мы с Хелене не были в восторге от этого. Во-первых, потому, что фото Йонаса теперь должно появиться в рекламном объявлении, а на это действительно потребовалось бы наше разрешение, а во-вторых, потому что это был конкурс нашего Большого клиента. В глазах Петермана это могло выглядеть так, будто я замутил какое-то закулисное мошенничество. С другой стороны: если я теперь воспротивлюсь и скажу категоричное нет, у клиента тоже сложится неблагоприятное впечатление. Поэтому мы решили пустить дело на самотёк в надежде, что оно никому не бросится в глаза. Ведь рекламное объявление появится один-единственный раз.

(И Тебе, выросший Йонас, доставит удовольствие видеть, как Ты в столь юном возрасте уже публиковался в газете).

Рекламная кампания, каждую неделю с другой персоной, функционирует так: покупатели посылают свои фотографии, их монтируют для объявления на фоне фасада супермаркета со стрелой, и над ним стоит слоган: ЭТО Я. Название фирмы, конечно, громадными буквами, а имя покупателя – мелкими, так что возникает впечатление, что он себя целиком идентифицирует с магазином. Ну, реклама. Я уверен, агентство огребло кучу денег за эту находку. «Мы все большая семья», вот что это должно означать. При этом я убеждён, что в акции участвуют и многие другие люди, которые не являются покупателями этой сети и хотят лишь выиграть купон на покупку. Или воображают, что станут знамениты только оттого, что их фото однажды будет напечатано на газетной бумаге.