переезда замок Алираи пылал. Инарана с братьями грубо вытащили из кроватей, вынесли сквозь дым и пламя на улицу. Кашляющих детей показали жуткой тени.

— Этот подходит, — булькнул голос, указывая на Инарана. — Остальных убрать.

Его одного привезли в столицу, где передали Гнере. Со дня переезда он не видел ни братьев, ни Алираи. Скучал по ним и плакал по ночам. Спрашивал. Его просили забыть.

— Если я предам корону, то я смогу снова с ней играть? — спросил Инаран.

Гнера едва со стула не упала:

— Немедленно забудьте о своих словах! Не хватало, чтобы об этом услышал ваш отец!

Инаран насупился еще больше. Какое дело великому королю до младшего бесперспективного сына? Отца принц видел всего два раза в жизни: в момент рождения и на празднике плодородия, когда король уделил ему пару секунд драгоценного времени, сказав одно слово: «Прелестно».

— Пообещайте, что забудете о своих словах! — потребовала Гнера, взяв Инарана за плечи.

Угрюмо принц кивнул, не понимая причину тревоги мачехи. Успокоившаяся Гнера погладила его по чёрным волосам и добродушно сказала:

— Скоро приедет Искрос, и вы сможете поиграть с ним.

— Он всегда занят… Алирая играла с нами… и она не проигрывала…

Гнера еще что-то хотела сказать, но её отвлекла возня у входа в сквер. Жёны короля испуганно убегали и прятались во дворце.

— Инаран, мы уходим! — Гнера поднялась, поморщившись от боли в ноге.

Не успела: гость двигался быстрее.

— Решила вспомнить молодость и побегать от меня, Гнера? — раздался бархатный голос, принадлежащий высокому смуглому мужчине в чёрном костюме. У гостя были огненной расцветкой волосы и серебряные глаза с горизонтальным зрачком.

— Братик! — искренне обрадовался визитеру Инаран.

Он соскочил со стула и, до того как ему помешали, подбежал к старшему брату и был поднят им на руки.

— Генлий, мужчинам запрещено входить на территорию королевского гарема, — сдержанно произнесла Гнера.

— Я никогда не спрашиваю разрешения, — ответил он, подбросив брата в воздух и сразу поймав его.

Генлий крепко обнял Инарана и прошептал:

— Как же я счастлив, что хотя бы ты жив…

— Ты меня задушишь, — пропищал в ответ малыш, морщась от запаха курительной травы, пропитавшего одежду брата.

— Генлий, я попрошу вернуть мне ребёнка назад, иначе я приму меры! — нарушила идиллию Гнера.

— И что ты сделаешь? — сузил глаза Генлий. — Пожалуешься папочке? Может, он, наконец, обратит внимание на давно забытую хромую рабыню.

Красивое молочно-белое, но уже не молодое лицо Гнеры перекосило.

— Если потребуется… моя хромота не помешает мне передать королю о вашем интересе к его гарему!

— О, Инаран, ты только посмотри, какая у тебя грозная мамочка, — засмеялся Генлий. — Давай от неё убежим!

— Давай! — весело отозвался Инаран.

— Пока-пока, Гнера, — щелкнул пальцами Генлий.

Постепенно картинка мира сминалась, исчезали краски и очертания сквера. Фигуру старшего брата окружали вихри и всполохи красных молний. Генлий намерено тянул с перемещением ради Инарана.

С открытым ртом малыш рассматривал образовавшуюся энергетическую червоточину. Стены напоминали глотку чудовища, покрытую тонкой алой мембраной, через которую рвался иной полный опасностей мир. Нечто хотело поглотить непрошеных гостей, тянуло к принцам жадные пасти и когти. Инаран теснее прижался к брату, разглядев через мембрану огромный недружелюбный круглый глаз…

Женщины в гареме говорили, что магия Генлия — тёмная, злая. Но Инарану сила старшего брата казалась таинственной, словно огонь, к которому нельзя, но хотелось прикоснуться.

— Убежали! — задорно сообщил Генлий, когда исчез последний язычок красной энергии.

Они перенеслись в королевский сад, знакомый принцу видом с безопасной высоты балкона.

— Мне сюда не разрешают ходить, — пожаловался Инаран, осмотревшись.

— Со мной тебе везде можно.

— А если король узнает? — прошептал Инаран.

— Я его не боюсь, — таким же шепотом ответил Генлий.

Принц завистливо вздохнул. Со времени жизни во дворце, отец представлялся ему пугалом. При малейшем чихе или непослушании наложницы угрожали приходом короля и неминуемым наказанием.

— Пойдем, встретим… Искроса, — произнес Генлий, опуская ребёнка на землю и беря его за руку.

— Он приехал? — обрадовался Инаран.

— Да.

— Алирая с братишками приехала с ним?

Генлий слишком сильно сжал кисть мальчика. Инаран удивленно выдернул руку и обиженно уставился на старшего брата. В серых глазах стоял только один вопрос: «За что?»

— Извини, Инаран, я не специально.

— Я что-то сделал не так?.. Почему ты злишься?..

— Я не злюсь! — Генлий ущипнул младшего за щёку. — Как можно злиться на милашку с такими пухленькими щёчками?

Инаран поморщился — он терпеть не мог, когда его щипали и относились как к несмышленому младенцу. Но любимому старшему брату юный принц прощал многое, поэтому промолчал.

Издали послышался собачий лай. Мальчик первым заметил крупную бойцовскую собаку отца. Не задумываясь над действиями, Инаран громко и агрессивно зарычал на пса. Животное остановилось на полпути и, жалобно скуля, убежало прочь.

— Странно…

— Что странно? — недоумённо посмотрел на старшего брата Инаран.

— Ничего. Я хотел сказать, какой ты молодец, что не испугался, — снова взял мальчика на руки Генлий.

Принц надулся от гордости. Старший братик его похвалил.

В следующее мгновение Генлий шумно втянул воздух и уверено направился вперёд, раздвигая усыпанные голубыми цветами ветки деревьев.

Искроса окружили младшие сыновья короля в центре каменного сада.

Инаран крепче прижался к Генлию. Его пугали остальные старшие братья. Они казались пустыми, бездумными и страшными. В их облике присутствовали внешние уродства: клешни, рога, панцири и лишние отростки. Братьев словно лепили из глины, да долепить забыли. В гареме их побаивались и презрительно называли «полукровками».

— Тише, Инаран, они нас не видят, — прошептал Генлий, продолжая с интересом наблюдать из укрытия.

Некоторое время на поляне хранилась тишина, пока полукровки не сорвались с места и не набросились на наследника.

Искрос не сдвинулся и не уклонился. Ему хватило одного движения иссиня чёрной брови, чтобы пробить магическую защиту и разбросать противников в разные стороны, словно игрушки. Каменный сад был полностью разрушен, а полукровки больше не поднялись.

— Изящества тебе по-прежнему не хватает, каким был дуболомом, таким и остался, — вышел из тени садовых деревьев Генлий.

Заметив младшего принца, наследник печально изогнул уголок рта.

— Видишь этот взгляд, — продемонстрировал малыша на вытянутых руках Генлий, — я тоже когда-то на тебя так смотрел, как он…

— Генлий, когда-нибудь ты поймёшь меня, а теперь отдай Инарана мне.

— А этот цирк был проявлением королевской скуки? — не унимался Генлий, поставив Инарана не землю и закрыв его ногой от брата. — Тебе не кажется, что наш старик окончательно выжил из ума⁈ Наплодил образин и теперь не знает, что с ними делать и на ком испытать!

Искрос промолчал.

— Не хочешь со мной поговорить? — поинтересовался Генлий буднично, словно спрашивал о погоде. — Я вообще-то пытался с тобой