Довольный величальной песнью в свою честь, пропетой с таким энтузиазмом, Джэйфф смилостивился:

— Там за холмом ручеек. И если леди Янамари соблаговолит… и если не соблаговолит тоже, то пусть она сходит помыть посуду. А я пока займусь ногой эрны Кэдвен.

«О!» — мысленно оценила Джона ту многозначительность, с которой сородич окинул взглядом коленки Грэйн. Весьма и весьма плотоядно так посмотрел. И если графиня за всю свою жизнь научилась правильно толковать мужские взоры, то этот означал: «Ты мне нравишься, ролфи. Ты мне очень нравишься. И я намерен тебя… очаровать. Нет, никакого насилия, никакого принуждения — только взаимное притяжение и добрая воля». А вот это уже было интересно.

Грэйн резко подтянула ноги к груди и завозилась, пытаясь встать. Не так уж и сильно болела у нее лодыжка, ну правда же! Почти совсем уже и не болела. Совершенно необязательно снова ею заниматься. Тем более пока Джойн отправится неизвестно куда, да еще и в одиночку!

— Нет, так не пойдет, — обеспокоенно запротестовала ролфи. — Одну… без присмотра, я ее никуда не отпущу. Я вполне способна дойти до ручья, и если бы ты дал… хм… одолжил мне какое-нибудь оружие… Ведь и мне, и Джойн неплохо бы помыться.

И это тоже было правдой, ведь после всех морских приключений зудела и чесалась не только голова, но и все прочие части тела. А в столь опасном краю, как этот остров, попросту неразумно ходить безоружными и поодиночке. Не говоря уж о том, что без привычной тяжести ножей и пистолетов эрна Кэдвен чувствовала себя голой. Да лучше уж и впрямь нагишом, но при оружии скакать по этим скалам, чем так! А у бывшего рилиндара такой обширный арсенал… мог бы и поделиться!

Пожалуй, внимательные и жадные взгляды ролфийки, направленные на винтовку, вполне могли сравниться по степени плотоядности со взорами шурианского змея. Каждому свое: кого-то привлекают девичьи коленки, а кого-то — ружья и сабли.

Джэйфф сначала сдвинул тонкие брови, но потом быстро прикинул, какие возможности ему откроются, и расхохотался

— Ладно, красавицы, ведите себя хорошо.

Он быстро побросал ложки и тарелки в котелок:

— Скоро вернусь, и тогда пойдем мыться. Я же поклялся, что буду о вас заботиться? Ароматическую ванну с лепестками жасмина предложить не могу, но ручья должно хватить на всех, — молвил шуриа, облизнулся и убежал.

Нет, невозможно без смеха смотреть на ужимки опасного древнего воина, надумавшего затеять любовный флирт со столь своеобразной девушкой, как Грэйн эрна Кэдвен. И невозможно удержаться от ехидного хихиканья, вообразив себе, сколько усилий придется приложить самонадеянному соблазнителю, чтобы преуспеть в начинании.

Игривое выражение на лице Джоны вывело ролфийку из себя:

— Что?

— Ты с ним флиртуешь — вот что. А он флиртует с тобой. Да-да-да.

— Разве? — Грэйн с искренним недоумением пожала плечами. — Вовсе даже нет!

«Конечно, конечно, тебе еще и в голову не пришло, что ваши симпатии могут быть полностью взаимны», — мурлыкнула мысленно Джона.

— Ну, вот еще… — продолжала бурчать эрна. — Чтоб я флиртовала, да еще и с шурианским змеем… с косами… бр-р…

О да! Озарение яркой молнией пронзило мозг леди Янамари, она всплеснула руками:

— Конечно! Косы! У него же косы!

Черные и блестящие, предмет ее собственной жгучей зависти.

— Роскошные у него косы, просто роскошные, — совершенно серьезно заявила Джона. — И вообще…

— Ну, знаешь! — возмущенно зарычала ролфийка. — При чем тут косы?! И вообще! У Вилдайра Эмриса длиннее! Да!

— Так и Вилдайра Эмриса тут с нами нету.

Искренний смех у шуриа звонок, а выставленный

напоказ язык узкий и розовый. А что такого? Змеюшшшки всегда так делают.

Горькая морщинка намертво залегла меж бровей Грэйн.

— Перестань. Хватит с меня шурий, довольно с меня змеев… Косы там или нет, но все равно все они одинаковы. Гады! — И подумав, она с чувством добавила: — Ползучие. И скользкие.

И Джоне не осталось ничего иного, кроме как понимающе промолчать. Слишком много шуриа — это испытание для ролфийских нервов, кто же спорит.

Змей-с-косами, как и обещал, вернулся быстро и позвал их купаться.

— В вашем распоряжении целый ручей прекрасной, бодрящей воды, милые девы.

И не стоило, право же, не стоило Грэйн так удивляться, когда бывший рилиндар, прихватив свое ружье, отправился следом. Тем паче не следовало ролфийке так изумленно взирать поочередно то на добровольного охранника, то на его оружие.

Джэйфф тут же изобразил неумолимую решимость буквально следовать каждому слову из взятой с него клятвы:

— Одних… без присмотра, я вас никуда не отпущу! «Ну да, ну да… Он присмотрит. Этот уж присмотрит так присмотрит», — подумалось Грэйн, но вслух она как бы вскользь заметила:

— Можно было просто одолжить ружье.

— Но я же поклялся! Я не могу нарушить клятву. «Кусок хитрой, скользкой змеятины — вот кто ты такой!» — чуть не рыкнула ролфи.

Девушки медленно, поддерживая друг друга, добрели до ближайшего овражка, на дне которого текла маленькая речушка, весело петляя среди камушков. С неба припекало солнышко, но водица оставалась холодной. Но… Джона сунула в поток пальцы ног. Терпимо. А после жестких объятий Опасного моря так и вообще все замечательно. Кто бы мог подумать, что изнеженная синтафская графинюшка отыщет прелесть в обтирании ключевой водой и научится без визга опускать в нее свой тощий зад.

— Тебе не холодно?

Тревожилась за Джону ролфийка, бдительно следя, чтобы та окончательно не посинела и не простудилась.

— Нет, я привыкла. Почти. Бр-р-р! Ох! Фр-р-р!

Джэйфф тем временем прохаживался неподалеку, наблюдая за окрестностями и за девушками одновременно. И даже на значительном расстоянии Джона чувствовала на себе и Грэйн его одобрительный взгляд. Ничего нового для себя бывший рилиндар не открыл — это точно. Но как любому нормальному мужчине, ему

было приятно смотреть на нежные округлости и завораживающие изгибы. Глаз его, должно быть, просто отдыхал.

«Того и гляди начнет мурлыкать, словно снежный кот», — предположила леди Янамари.

Ей, в свою очередь, очень нравилось такое внимание Джэйффа к ролфи.

«Эти двое нужны друг другу гораздо больше, чем они сознают».

— Может, снимешь? — вдруг спросила Грэйн, показывая на Джонин браслет. — Или нельзя? Ты его никогда не снимаешь.

Постукивая зубами, шуриа отрицательно тряхнула головой.

— Лучше его не снимать. Это мне мать подарила.

— А… это что-то вроде амулета, да? — Грэйн с любопытством пригляделась к золотой змейке на тоненьком запястье шуриа. Казалось… вообще-то ей показалось, что тяжелое украшение вот-вот начнет извиваться, словно живой аспид, а то и вопьется зубами в кожу… Ролфи сморгнула, раздраженно потерла глаза. Проклятое шурианское наваждение! И продолжила: — Или просто на память? Но если нельзя говорить, не говори, конечно.