— Не могу. У меня пока противника нет. Противник появится, как я предполагаю, только через какое-то время после взрыва нашего участка тоннеля.

И тут, словно в ответ на мои слова, под нами задрожала каменистая земля. Бандиты взорвали половину тоннеля. Дальнюю от себя половину. Но, судя по силе взрыва, они взорвали отнюдь не пару мин, как я надеялся. Скорее всего, взрыв был произведен на всей протяженности подземного хода, всеми минами, что были снабжены электрическим взрывателем, поскольку сигнал к радиоуправляемым взрывателям не проходил.

Так или иначе, взрыв был чрезвычайно мощным. Значит, кое-где почва могла и провалиться. Но мы дистанцию уже пробежали. Наверное, и под землей, если бы там решили бежать, тоже успели бы. Теперь осталось дождаться, когда бандиты выберутся на поверхность и пожалуют под наши стволы.

— Шарифисламов!

— Я, товарищ старший лейтенант! — отозвался младший сержант.

— Сможешь светошумовые мины установить по ту сторону входа так, чтобы их сразу не заметили? Только сам следов не оставляй.

— Мне нужно хотя бы два-три помощника, чтобы камни таскали. Я под камни установлю. — Сапер уже знал место и потому не сомневался в том, что сможет это сделать.

— Понял… — не дожидаясь моей команды, сказал старший сержант Лохметьев и толкнул лежащих поблизости от него двоих солдат. Третьим старший сержант назначил себя. Как бывший взводный сапер, он всегда мог дать дельный совет нынешнему штатному саперу. И лучше других бойцов представлял себе ситуацию. Даже я знал, что мину следует устанавливать так, чтобы камень, который будет ее укрывать, казался самым надежным под ногой. Нога сама должна проситься наступить на этот камень.

В данном случае я рисковал. Взводная цепь залегла на дистанции двадцать пять — тридцать метров от выхода из тоннеля. А это как раз крайняя опасная зона поражения светошумовыми минами. То есть стоило кому-то из солдат или сержантов зазеваться, как световой столб мог поразить зрение, а шумовая волна могла достичь ушей. Закладывать беруши в уши раньше времени было нельзя. Тогда солдаты не смогли бы услышать мою команду.

Выход я нашел самый простой — решил дать команду заранее. Другого выхода я не видел. Затыкать уши после того, как бандиты покажутся из шахты выхода, было откровенно рискованно. Движение бывает легко заметить даже ночью и издали, тогда как неподвижный предмет, даже недвижимый человек, стоящий почти рядом, внимания часто не привлекает.

— Сделаем, товарищ старший лейтенант, — сказал Лохметьев.

— Куренков! Ко мне! — позвал я младшего сержанта, который во взводе выполнял две роли — гранатометчика и огнеметчика.

Младший сержант шагнул из-за моей спины.

— Приготовь свое «злобное насекомое»[20]. Но только на случай, если придется сверху стрелять в шахту выхода… Эффект будет?

— Обязательно будет, товарищ старший лейтенант. Взвесь разойдется по галерее в обе стороны. Там все сгорит, в том числе и наш беспилотник, и «глушилка».

— А бандиты?

— Даже скелеты обуглятся…

— Будь готов на случай, если они не вылезут или еще что-то произойдет…

— Я готов, товарищ старший лейтенант.

— Вниманию всех! — обратился я к взводу. — После того как я закончу, всем вставить в уши беруши. Это обязательно, если не желаете оглохнуть. И внимательно следить за происходящим. Лохметьев сейчас поднимет руку там, где будет установлена светошумовая мина. Дважды поднимет, поскольку мин будет две. Как только кто-то из бандитов приблизится к одной из мин, сразу с силой зажмуривайте глаза и сгибом локтя закрывайте лицо. Одновременно предупреждаю, если кто-то зазевается. Слепота и глухота — не навечно. Глухота — на четыре-пять часов, в зависимости от количества грязи у вас в ушах. Слепота — на три часа. Кто этого не знает, обречен на жесточайший испуг. Многие в этой ситуации в штаны наложить могут. Некоторые начинают всех вокруг расстреливать, и своих, и чужих. Потому голову после взрыва не задирать. Когда потухнет, когда шум уйдет, все сами это увидите. Но осторожность соблюдать. Под шальную очередь не прыгать. Как только свечение закончится, беруши вытаскиваем и слушаем мою команду. Я стреляю первым. Все! Вставили беруши!

Лежащий строй оживленно завозился. Конечно, такие движения могли бы от выхода заметить. Пакетики с берушами, что были привезены майором Жандармовым, каждый прятал подальше, чтобы случайно не потерять. Сейчас доставали.

Да, сообразил я вовремя. Когда общее движение сливается в одно, оно становится заметным со стороны. Но длилось движение недолго. Строй снова затих в засаде.

— Смоковников! — позвал я снайпера, который находился в отдалении.

— Я, — отозвался младший сержант. Значит, услышал. То есть беруши в уши еще не вставил.

— Я понимаю, что ты в отдалении, но тебя общий приказ тоже касается. Беруши можешь не вставлять. Для звуковой волны ты далековато. Но на свет, особенно в прицел, не смотри. Через прицел тебе может глаза выжечь. А без прицела — ты из боя выпадешь на несколько минут точно. Самых важных минут, когда в тебе будет необходимость. Глаза плотнее закрывай… Береги свое главное оружие!

— Понял, товарищ старший лейтенант!

— Все! Ждем…

Мой приказ, конечно, никто, кроме снайпера и четырех бойцов, занятых на минировании, не слышал. Беруши встают прочно. Я приготовил свои, снял шлем, но вставлять эти штуки в ушные раковины не спешил. Ждал. И, пока ждал, свинтил глушитель со своего автомата. Подумал, что в сопровождении звука и пламени из ствола автомата бандиты быстрее переберутся на противоположную сторону выхода, туда, где устанавливаются мины. Следовательно, быстрее и сами мины сработают.

Мины, наконец, были установлены. Сапер, замкомвзвода и два солдата вернулись на позицию и тут же вставили в уши беруши, как я понял по их возне.

Лохметьев занял место рядом со мной. Я знаком приказал ему тоже снять глушитель с автомата. Два ствола сделают дело быстрее, чем один. Но старший сержант меня неправильно понял и жестами передал по лежачей цепи приказ, который вообще-то только к нему одному относился. Я отменять приказ не стал. Когда произойдет взрыв, уже не будет иметь значения, слышат бандиты очереди или не слышат. Уши им другим шумом заложит. Стволы без глушителей только быстрее заставят их на мины броситься. А до ущелья звук стрельбы не дойдет. Расстояние все же немалое. Вот звук взрыва светошумовых мин дойдет обязательно. Может быть, дойдет и свет ярко-белых огненных столбов, сопутствующих звуку. Этот свет всегда далеко уходит — настолько ярким он бывает. А в ночи особенно. Даже облака, если они над землей зависают, освещает. Хотя сегодня над нами облаков не было, а что касается звезд, то их снизу осветить невозможно. Они сами по себе светятся. Да и этот их свет доходит до нас через несколько миллионов лет. Значит, и в обратную сторону будет идти столько же.