— Сережа, как там? — спросил я у командира отделения, который спустился, естественно, первым.

— Одна сторона — чисто. — Младший сержант, видимо, смотрел в тепловизионный прицел. И именно этим была вызвана пауза между двумя докладами. — Вторая сторона — чисто… Можно спускаться.

Следом за первым вниз устремилось второе отделение. Спуск совершался привычным образом — руки захватывали веревку, ноги упирались в стену и быстро переставлялись. Перчатки позволяли не «сжечь» ладони веревкой. Последним спустилось третье отделение.

Я остался один, осмотрелся по сторонам, открепил веревку, которую сразу потянул Луговиков.

Я спускался по лестнице. Только природная ловкость, вызванная тренированностью, позволила мне не свалиться. Бандиты, видимо, были более привычны к подобного рода лестницам, поскольку пользовались ею без проблем. Но к любому делу требуется приспособиться. Под конец я уже легко находил ногами ступени и не ступал на край, чтобы не оторвать их. А последний метр вообще лестницу презрел и спрыгнул, как мне советовал Луговиков.

Взвод выстроился вдоль стены.

— Карамурзин! — позвал я.

Ефрейтор выступил вперед.

— «Глушилка» работает?

— Так точно, я проверил, забрал ее с собой. — Карамурзин показал себе под ноги и подсветил тактическим фонарем. Прибор стоял перед ним.

— До конца тоннеля сигнал достанет?

— Не могу знать, товарищ старший лейтенант. Не знаю длину галереи. Она под отрогами гор идет, может извиваться — это путь удлиняет. Кроме того, каменные стены могут экранировать.

Я тоже не знал длину галереи. Просчитать расстояние от объекта до объекта наверху просто. А здесь ничего не видно. Можно только гадать. И потому принял решение:

— Идешь первым. «Глушилку» несешь перед собой на руках.

— Есть, идти первым!

— Взвод, вперед!

Обгоняя других, я сам устремился по тоннелю в сторону ущелья. Солдаты сторонились, пропуская меня и ефрейтора Карамурзина.

Я давно уже заметил, как пропускают мимо себя мужчину мужчины и женщины. Мужчина поворачивается к мужчине лицом, а женщины большей частью спиной. А если женщина поворачивается лицом, это означает, что у нее сильный мужской характер. А если мужчина закрывается своей спиной, это говорит о превалирующей скрытности его натуры.

Но среди нас женщин не было, хотя в спецназе они иногда встречаются. Я лично знавал даже женщину — инструктора по рукопашному бою. Сначала это вызвало у меня улыбку, но после первых занятий улыбка исчезла, уступив место удивлению — вытянутому лицу и отвисшей челюсти.

Выбравшись вперед вместе с ефрейтором Карамурзиным, я, вспомнив, что командир пятого взвода ранен и ему, видимо, трудно осуществлять командование атакой на хорошо и грамотно укрепленную позицию бандитов, побежал быстрее, не отдавая взводу команду. Но взвод хорошо знает армейский принцип «Делай, как я…», и в большинстве ситуаций отдельный приказ никому отдавать не нужно.

Солдаты тоже перешли на легкий бег. Труднее всего было бегущему рядом ефрейтору Карамурзину, который нес на руках перед собой «глушилку», но она была нетяжелой, от силы килограмма полтора-два. Для солдата спецназа ГРУ это не вес.

На занятиях солдатам приходилось преодолевать на время стометровку, держа на руках перед собой пудовую гирю — это одно из тренировочных упражнений. А на время бегают солдаты только для того, чтобы создавался соревновательный эффект, азарт. Это всегда помогает. Но нормативов в таком беге быть не может.

Я все время пути светил тактическим фонарем не только себе под ноги, но и на стены. Попутно насчитал шесть установленных мин и столько же датчиков движения. Должно быть, бандиты не имели недостатка в вооружении. Но, пока работала «глушилка», у нас не было опасения, что мины взорвутся, если только они не снабжены электрическими взрывателями. Но датчики не срабатывали, и о нашем передвижении бандиты не знали.

Однако на последней четверти пути ефрейтор Карамурзин замедлил бег и стал внимательнее присматриваться к «глушилке» в своих руках. Поза его говорила сама за себя.

Я, естественно, заметил это и спросил:

— Что?

— Аккумулятор вот-вот сядет. Индикатор уже мигать начал.

— Что можно сделать?

Карамурзин пожал плечами:

— Только подзарядить. Зарядное устройство в корпусе.

— Где можно это сделать?

— Только на базе…

— Еще не легче. Соображай!

Ни мне самому, ни кому другому не хотелось, чтобы начали работать датчики движения, а потом взорвались мины. Я принял решение:

— Всем! Принять дозу стимулятора из флакончика. Потом побежим что есть сил, иначе нас взорвут.

Сам я тоже достал из кармана свой флакончик и поднес его к носу.

— Товарищ старший лейтенант, — предложил Карамурзин. — Мысль пришла в голову. Если снимем аккумуляторы со своих трубок и соединим параллельно, может, будет работать. Это не гарантия. Но хотя бы частичная подзарядка, может быть, будет.

— Не будет толку, не так надо… — сказал по связи старший сержант Лохметьев. Он выступил из ряда солдат с флакончиком стимулятора в руках, при мне сделал еще один вдох, потом достал нож, присел и сковырнул глину в нижнем углу тоннеля, где стена сходилась с полом. Вытащил из-под слоя глины два провода. Значит, взрыватели на минах электрические, и мы в опасности.

— Здесь напряжение небольшое, но этого должно хватить. Провода к взрывателям мин идут. Подключай питание прямо сюда. — Из-за спины старшего сержанта выступил сапер взвода Шарифисламов, вытащил свой нож, обрубил провода и зачистил концы. Из своего рюкзака Шарифисламов вытащил еще несколько проводов, удлиняя концы, соединение выполнил скруткой.

— Давай «глушилку»…

Карамурзин в сомнении посмотрел на меня, я кивнул, не столько понимая ситуацию, сколько от безысходности, от поиска «соломинки», за которую хватается утопающий. Только после моего согласия ефрейтор протянул прибор саперу. Но принял «глушилку» Лохметьев. Ножом отвинтил боковую крышку и стал, не вытаскивая аккумулятор, подсоединять провода к контактам.

Когда замкомвзвода поставил «глушилку» на землю, Карамурзин посветил на нее фонарем. Маленькая красная лампочка индикатора заряда больше не мигала. Горела зеленая, говорящая о достаточности заряда. Однако было неизвестно, надолго ли хватит питания.

— Пока заряда хватает, — предложил Лохметьев. — Аккумулятор сядет совсем, силы тока сети может не хватить. Там слабый ток. Бежим в темпе. «Глушилка» остается здесь. Сигнала хватит…

Я успел еще сказать:

— Не вы управляете своим мозгом, а он управляет вами. Включите его чувство самосохранения. Не свое, а его. Он поможет бежать…

И побежал первым. Не забыл дать и команду «за мной». И к своему мозгу мысленно обратиться тоже не забыл, чтобы убедить его в необходимости быстрого безостановочного бега. Мозг, видимо, хорошо меня понял. Мы на одном языке разговаривали.