Я, как могла, убеждала себя, что мне нужно радоваться тому, какие сносные условия предоставили мне Сайсы. Меня кормили три раза в день, не связывали и вообще не приближались ко мне.

Радоваться не получалось.

Пол, на котором пришлось спать, был мокрым, несмотря на постеленную в углу солому. Еда пресной и безвкусной. По ночам в дупло задувал ветер, а от влаги моё бархатное платье очень быстро промокло настолько, что стало весить, должно быть, пару пудов.

Сесть толком было некуда, кроме того же промокшего соломенного тюфяка, и потому весь день я ходила по своей «темнице» из конца в конец.

Чего они ждали и чего добивались от меня? Хотели ли вернуть Физэну или сами имели планы на мою милость?

Эти вопросы, разумеется, беспокоили меня больше всего.

Я старалась не приходить в уныние, но, оказавшаяся в полной безвестности и лишённая возможности бороться, невольно начинала задумываться о том, что каждый шаг ведёт меня к падению ещё дальше в пропасть.

Для полного счастья, стоило мне уснуть, как мой любимейший демон явился ко мне во сне.

Впервые он обрёл лицо – не то, которое принадлежало Физэну, а его собственное. Он, в противовес Т’Элинну, не отличался красотой. У Радагара был квадратный подбородок и густые чёрные брови, чуть горбатый хищный нос. Но больше всего пугал его взгляд – будто пронзавший тебя насквозь. За таким впору было не различить вообще никаких черт, казалось, что весь этот мужчина – один только хищный взгляд.

И в то же время я испытывала облегчение, глядя на это лицо. Он теперь казался живым – в отличие от Физэна, который скорее походил на фарфоровую куклу.

У Радагара были такие же широкие плечи и сильные руки, но кожа была не белой, как у Физэна, а смуглой и даже немного бугристой. А волосы были такими же чёрными… И всё равно, все его недостатки затмевал этот тяжёлый пристальный взгляд грозового неба.

Мы стояли в его библиотеке – вернее, не его конечно же, а в библиотеке того дома, где мы оба провели последние несколько недель.

– Зачем ты сбежала от меня? – спросил он.

Я сглотнула.

– Если забираешься в мои сны и читаешь мои мысли – попробуй угадать.

Радагар нахмурился ещё сильнее, долго пристально смотрел на меня, но так ничего и не сказал. Он не мог угадать?! Я ликовала!

Радагар шагнул ко мне, возможно, намереваясь взять за руку, но раньше, чем наши тела соприкоснулись, я тоже сделала шаг вперёд и в бок, ускользая от него.

– Гвендолин, возвращайся ко мне. Я тебя жду.

– Ещё бы, – хмыкнула я, на мгновение оглядываясь через плечо. Впрочем, я тут же отвернулась и шагнула к окну. Движение было машинальным, и я замерла, не веря собственным глазам, когда обнаружила по другую сторону окна вовсе не наш парк, а пустошь, тонущую в ночном мраке. Кое-где виднелись редкие деревья, лишённые листвы, и убегала к горизонту просторная прямая дорога.

– Что это за мир? – вырвалось у меня.

Радагар приблизился и остановился по правую руку.

– Это мой дом, – прозвучал ответ.

Я с удивлением взглянула на него. Если это в самом деле был мир, откуда он пришёл, не удивительно, что Радагар стремился покинуть его.

Он хотел добавить что-то ещё, но не успел – картинка поблёкла, расплываясь, и я резко распахнула глаза. На секунду мне показалось, что сон продолжается – надо мной нависло красивое мужское лицо.

– Дзарн… – выдохнула я.

Дзарн отодвинулся. Глаза его выражали обиду, которую он и не думал скрывать.

– Ты обманула меня, – проговорил он.

– Ты тоже меня… – я подумала и замолкла, решив не нарываться. – Дзарн, я не врала. Мне нужна помощь… Мне некого просить, кроме тебя.

Дзарн молчал. Кажется, внутри него шла какая-то борьба.

– Я знаю, – выдавил он наконец, – все семьи ищут тебя.

– Но Сайсам я не делала зла.

– Ты обманула меня, – упрямо повторил он.

Я грустно улыбнулась.

– Я была неправа, – и отвернула голову к выходу из дупла.

А что я ещё могла сказать? Оправдываться я не умела. Выдавать союз с Радагаром не стоило – это лишь ещё более усугубило бы моё положение. А я и правда использовала его. Ну, и… Честно говоря, использовала бы ещё раз.

Я не умела оправдываться, но не любила и лгать. До тех пор мне удавалось благополучно обходиться без этих двух навыков, но, похоже, наступали другие времена.

Теперь уже умение видеть иные миры и далёкие дела в чаше свободой не были в состоянии меня спасти.

В голове пронеслась мысль о том, что я можно попытаться, наверное, самой сбежать в другой мир – чародеи давно уже не открывали подобные врата, но гипотетически заклятье я знала, я ведь Проводник.

«Нет, – забилось в мыслях. – Так легко он не избавится от меня».

Вопреки любому здравому смыслу, больше всего мне хотелось увидеть Радагара ещё раз. Заглянуть в его настоящие глаза. И потом… Не знаю, что потом. Мне хотелось снова ощутить его руки на своих плечах. И в то же время не покидало желание унизить, уничтожить, раздавить его – как он унизил меня.

– Завтра с тобой будет говорить моя мать, – услышала я тем временем голос Дзарна. – Она вряд ли будет прислушиваться к твоим словам так, как я.

Дзарн помедлил.

– Если у тебя есть оправдание, лучше назови его сейчас.

Я посмотрела на него и покачала головой.

– Будь что будет, – произнесла я.

Дзарн встал и, не отводя от меня взгляда, направился к выходу из дупла.

Мне было его жаль. Он оказался таким же идиотом, как и я. Поверил тому, кого интересовала одна лишь власть.

Мысленно я готовилась к любым вариантам развития событий – но в основном мои предположения сводились к тому, что Йена Сайс либо выдаст меня будущему императору, либо попросту казнит.

Меня вызвали к ней, когда за пределами моей тюрьмы лес уже озарил тусклый дневной свет. Лучи солнца, и без того рассеянные пеленой облаков, с трудом проникали сквозь кроны вековых деревьев. Накрапывал дождик – и оставалось радоваться, что не идёт снег. Остров Сайсов располагался в тёплой полосе, где даже зимой часть деревьев зеленела листвой.

Йена Сайс ожидала меня в просторном зале, обустроенном в изгибе самого толстого древесного ствола. Пол здесь образовывала широкая терраса, закреплённая на ветвях, а крышей служил настил, покрытый загадочной циновкой, сквозь которую не проникала и вода.

И всё равно подобная скромность обстановки в одном из главных правящих домов поражала меня.

Йена сидела на высоком кресле, одетая в том же духе, что и другие обитатели поселения – платье её было выткано из зелёной ткани, и его обильно украшала листва – забальзамированная какой-то магией, судя по тому, что оставалась такой же свежей, как только что сорванный цветок.