пытался понять настроение богини. Если все пойдет хорошо, он доберется до Бутылочного горлышка до рассвета, а на вершине окажется до двух часов дня – указанного Шахином крайнего срока. И до палатки в четвертом лагере тогда получится добраться засветло. Чхиринг еле слышно повторял мантру. Чувство времени в зоне смерти работало иначе, казалось, что прошло лишь несколько минут, когда его часы показали четверть первого. Пора было выдвигаться.

Чхиринг с шумом выбрался из теплого спальника и, стряхнув лед с молнии комбинезона, застегнул его. Затем обулся, открыл вход в палатку, высунул наружу ноги и надел кошки. Взяв рюкзак, Чхиринг отправился искать остальных участников первой группы.

Они уже ждали: Пасанг и Джумик из корейской команды, Пемба Гьялдже из голландской, Мухаммад Хуссейн и Мухаммад Хан из сербской и кто-то еще, альпинист-баск, которого Чхиринг не узнал. Он задался вопросом, кто этот незнакомец и где Шахин, который обещал следить, как провешивают веревки в Бутылочном горлышке. Незнакомец представился как Альберто и объяснил, что ночью поднялся из третьего лагеря. «Шахин заболел, – сказал он. – И не придет».

Чхиринг возмутился. «Шахин остался внизу, когда мы в нем нуждались больше всего, – вспоминает он. – Нам это не понравилось. Шерпы как следует прошлись на его счет, чего вероятно, делать не стоило». Их голоса резко звучали в сухом воздухе, они сомневались, не симулировал ли Шахин, чтобы избежать сложного восхождения, и спрашивали, точно ли он уже восходил на К2.

Пакистанцы-высотники не говорили на непальском, но по тону поняли достаточно, а также услышали несколько знакомых слов. Непальцы высмеивали их. «Это было несправедливо, – вспоминает Мухаммад Хуссейн. – К2 – наша гора, а Шахин – наш брат, величайший альпинист в регионе. Он учил нас уважительно относиться к буддистам и другим иноверцам, но шерпы не уважали меня». Мухаммад уже однажды побывал на вершине К2 в 2004 году, знал и маршрут, и участки в Бутылочном горлышке, где надо провешивать веревки. «Я сказал им об этом, но они считали, что я не знал, куда иду, и не отнеслись к моим словам серьезно», – говорит он.

Но, скорее всего, шерпы просто не поняли его. Ввиду отсутствия Шахина некому было переводить с урду на английский. Совместного обсуждения проблемы не получилось, непальцы и пакистанцы говорили в основном друг с другом, а когда Альберто попытался взять инициативу в свои руки, его никто не послушал.

Недовольство, языковой барьер и недостаток кислорода стали причиной ошибочного решения. Члены передовой команды несли ивовые вешки, но так и не использовали их для разметки маршрута. Хуже того, альпинисты попусту потратили веревки. Джумик сказал пакистанцам, чтобы они провесили перила на несложных участках, где можно было идти, используя ледорубы для подстраховки. Бхотия не знали, что веревок мало, они привыкли к тому, что на Эвересте маршрут обрабатывается полностью.

Мухаммад Хуссейн понимал, чем это грозит. Он пытался сказать Джумику, чтобы тот сберег веревку для опасных мест. Но никто не мог перевести эти предупреждения, и «никого это не волновало, пока ситуация не стала очевидной», вспоминает Мухаммад. В какой-то момент веревки закончились.

«Вдруг мы начали спрашивать друг друга, есть ли у кого веревка? – вспоминает Пасанг. – Мы не понимали, как она могла закончиться. Куда она вся ушла?» Они проверяли свои рюкзаки, спорили, возвращались назад, снимали уже установленные перила и закрепляли их выше по склону. Передовая группа надеялась добраться до Бутылочного горлышка до рассвета. Но когда восход окрасил горы на горизонте красным, первая команда по-прежнему поднималась по Плечу.

Альпинисты, ждавшие в верхнем лагере, следили за продвижением передовой группы в бинокли и переговаривались по рации. Планировалось, что вторая группа выйдет на штурм до рассвета, но, видя, что у первой команды дело не задалось, некоторые альпинисты отложили выход. В частности, Ник Райс все еще оставался в своей палатке. Он пролил котелок с водой на снаряжение и теперь сушил мокрый носок над горелкой. Когда носок высох, Ник понял, что потерял слишком много времени. Гора никуда не денется, рассудил он, можно попробовать в следующем году. Простая оплошность – пролитая вода, возможно, спасла ему жизнь.

* * *

Над Бутылочным горлышком находится ледник. Веками он медленно перемещается вниз, постоянно нависая над склоном и создавая образования, известные как сераки[33]. Альпинисты неделями наблюдали за этими сераками в бинокли, оценивая опасность.

Американский альпинист Эд Вистурс называет этот участок склона «мотиватором», потому что сераки, нависающие над Бутылочным горлышком, побуждают альпинистов быстрее проходить его. Назир Сабир, совершивший первопрохождение Западного / Юго-западного ребра К2, назвал это место, напоминающее огромную глотку, Горловиной смерти. Большинство называет этот узкий проход Бутылочным горлышком. После кулуара маршрут уходит влево, на траверс – крутой открытый участок по юго-восточной стене К2. Почти вертикальный подъем на высоту тридцати этажей в Бутылочном горлышке – наиболее опасный отрезок восхождения. Падающий лед и узкий проход – основные факторы риска. Через Бутылочное горлышко альпинисты могут проходить по одному, очередь продвигается со скоростью самого медленного восходителя.

Когда передовая команда добралась до Бутылочного горлышка, за ней образовалась нетерпеливая очередь. «Я ждал и ждал, и все ждали, – сказал Вилко. – А Бутылочное горлышко – не лучшее место для ожидания».

* * *

Около девяти утра Альберто оказался впереди всех. Твердый голубой лед с пузырьками воздуха плохо поддавался ледорубу, а рыхлый снег налипал на кошки, но Альберто продвигался вверх по Бутылочному горлышку, вкручивая ледобуры и провешивая веревку. Вскоре он пролез так высоко, что скрылся из виду.

Но шерпы не пошли за ним. Они привыкли к тому, что перильная веревка толще – как на многолюдном Эвересте. Пятимиллиметровая Endura, провешенная Альберто, казалась им слишком тонкой, неспособной выдержать вес нескольких тел и неподходящей для жумаров, рассчитанных на восьмимиллиметровые перила. Чхиринг решил провесить вторые перила параллельно первым, но примерно через сорок пять метров веревка у него закончилась.

Тогда он спустился назад, протиснувшись через очередь, и стал снимать веревки ниже по склону. Он помахал нескольким отставшим участникам корейской команды. Они сидели на корточках в снегу, отстегнувшись от перил, и наблюдали за его действиями. Смотав веревку, Чхиринг снова прошел через очередь и передал моток Джумику. Этой веревки хватило еще примерно на двадцать метров – больше чем на половину пути, но нужно было еще около тридцати метров перил, чтобы добраться до более безопасного участка.

Чхиринг снова повернул вниз, чтобы собрать больше веревок, но увидел, что прямо под ним на перилах висят пятнадцать альпинистов. Это был самый крутой участок Бутылочного горлышка, и шерпа не понимал, почему они начали подниматься, ведь без веревок далеко бы они не ушли. Образовалась