class="p1">Там никого не было. Лишь яркий свет солнца заливал все вокруг, делая рельеф невероятно контрастным и обжигая лицо. Надир позвал Шахина. Тишина.

Где он? Надир потряс одну палатку, затем открыл вход и заглянул внутрь. Только пустые спальные мешки. Он осмотрел их и сел в раздумье. Даже если он сейчас найдет Шахина, как спускаться? Надир не сможет нести его – Шахин почти на тридцать сантиметров выше и на восемнадцать килограммов тяжелее. А больной человек идти сам не в состоянии.

Пытаясь собраться с мыслями, Надир уставился на кучу тряпья между палатками. Внезапно он понял, что это: Шахин лежал на снегу, скрючившись в позе эмбриона в луже чего-то «похожего на пепси».

* * *

Во втором лагере на маршруте Чесена Вилко и Хоселито пережидали ненастье в палатках. Хьюго вместе со своими высотными носильщиками Каримом и Джеханом продолжали подъем. Бог погоды спрогнозировал безветренные дни, и француз хотел оказаться на вершине.

Прогноз Яна был верным – сначала. 29 июля погода оставалась хорошей, и в тот вечер мужчины добрались до третьего лагеря. На рассвете они продолжили восхождение, но во второй половине дня на Плече К2 поднялся ветер. Карим и Джехан быстро вытоптали площадку и поставили палатку. Забившись внутрь с Хьюго и Ником Райсом, они слушали усиливавшийся рев ветра. Когда порывы начали сотрясать палатку, они стали удерживать опорные дуги, прижимаясь плечами к тканевому куполу.

Шимшальцы мало верили в статистические модели синоптиков, однако Хьюго взял телефон и набрал домашний номер Яна в Шамони. Стараясь перекричать ветер, француз спросил, что происходит.

– Ветра нет, – сказал Ян.

– Что?

– Говорю, ветра нет.

– Что значит нет?

Ян объяснил, что сидит за рабочим компьютером и смотрит на погодную модель. Согласно ей, на Плече наблюдается слабый ветер. Это значило, что порывы ветра до ста десяти километров в час, бившие по палатке Хьюго, были нисходящими, или призрачными, ветрами – эти потоки воздуха суперкомпьютеры «Метео-Франс» не учитывали. Ян объяснил, что такие катабатические ветры формируются, когда воздух на большей высоте остывает, влекомый силой тяжести и перепадом давления, и стекает с горы вниз, подобно воде.

По словам Яна, призрачные ветры опасны, поскольку могут начаться неожиданно, но, как правило, длится это недолго. Ян сказал, что если альпинисты подождут, то ветер утихнет через час или два. Хьюго молча слушал, пытаясь разобрать слова. «Хорошо, – наконец прокричал он в телефон. – Я верю тебе».

* * *

У Вилко, находившегося ниже на маршруте Чесена, снова был плохой день. Он любовался видами в третьем лагере, пока не увидел плетущегося Хоселито, его огромное тело почти двух метров в высоту было согнуто от усталости. Хоселито установил палатку рядом с палаткой Вилко. «Она выглядела как собачья конура, – вспоминает Вилко. – Сомневаюсь, что он ее закрепил как следует».

Но он решил не читать нотаций. Он не мог запретить Хоселито продолжать восхождение. Если человек хочет рисковать и не боится, что его унесет вместе с плохо закрепленной палаткой, это его проблемы. Вилко уже сказал все, что хотел, и не собирался ни с кем нянчиться. Слабым надо спускаться, сильным надо сохранять энергию. Вилко нырнул в свою прочную палатку North Face VE 25 и лег спать.

Через несколько часов его разбудил вой. Призрачные ветры с Плеча добрались до лагеря III на маршруте Чесена, неся снег и набрасывая его на палатку Вилко. Порывы грозили превратить ее в воздушного змея.

Вилко немного полежал, съежившись, но вскоре достал спутниковый телефон и позвонил на баржу Archimedes, стоявшую в доке в Утрехте. На другом конце линии он услышал голос Мартена ван Эка, представителя Аба Мааса, синоптика Королевского метеорологического института Нидерландов, и потребовал научного объяснения происходящего. По словам ван Эка, спутниковые данные указывали на то, что высотное струйное течение ушло от К2 и что погода скоро улучшится.

– К черту тебя и твои прогнозы! – прокричал Вилко в трубку.

Мартен в ответ предложил Вилко на всякий случай одеться и приготовиться к спуску. «Если палатку порвет, это единственный вариант, – сказал он, – но обещаю, что завтрашнее утро будет великолепным».

* * *

«Что-то странное во мне», – сказал Шахин между судорожными вздохами и кашлем, который звучал, словно мелкий гравий, брошенный в измельчитель отходов.

Надир вытащил Шахина из лужи темной рвоты, подложил под спину рюкзак и извлек из аптечки коричневую стекляную ампулу. Отломив конец, он втянул жидкость в шприц, затем вогнал лекарство в плечо Шахина – все как объяснил Эрик. Надир надеялся, что дексаметазон поможет[30].

Затем он запихнул в рот больному три таблетки антибиотика, приоткрыл его челюсти и налил немного чая на язык, заставляя сделать глоток. Но Шахина вырвало, и он потерял сознание.

«Ты должен встать», – сказал Надир. Он тряс Шахина за плечи, бил по щекам, но тщетно. Однако Шахин хотя бы еще дышал.

Надир на всякий случай осмотрел другие палатки, но в лагере больше никого не было. Он связался по рации с базовым лагерем и доложил о случившемся пакистанскому офицеру связи капитану Сабиру Али. «Нужна помощь», – сказал Надир. Шахин не мог передвигаться самостоятельно и был слишком тяжелым, чтобы спускать его в одиночку.

Но помощи было ждать неоткуда. Большинство альпинистов находились значительно выше на горе, а те, кто оставался внизу, не горели желанием помочь. К счастью, призрачные ветры не затронули второй лагерь на маршруте Абруцци. Погода держалась, а вскоре стероид, казалось, начал действовать. Шахин узнал Надира, сказал, что чувствует себя лучше, и попытался встать.

Вскоре стало понятно, что он кое-как может идти, но ему требовалась помощь, чтобы пристегнуться к перильной веревке, а сил едва хватало, чтобы пользоваться простой восьмеркой для дюльфера[31]. После спуска дюльфером по крутому участку они вышли на более пологий участок, и здесь силы оставили Шахина. «Я пытался растормошить его, – вспоминал Надир. – Говорил, что его клиенты вряд ли разозлятся, если он вернется живым».

Ничего не помогало. Молясь Аллаху, Надир привязал к Шахину веревку и потащил его волоком по снегу. Дело шло медленно, примерно через час Шахин снова пришел в сознание. Он попытался встать, но опять упал и тогда начал медленно ползти вниз по склону на спине.

Вскоре они добрались до ледовой расселины, где не было перильной веревки, Шахин стал съезжать по ней, а Надир контролировал скольжение, вытравливая веревку. На более крутом участке подобная тактика стала слишком опасной, и Надир организовал точку страховки.

Шахин так часто терял сознание, что почти не помнил спуска, а Надир говорил, что и у него все было как в тумане. Он настолько сосредоточился на том, что делал, что