На улицах ее узнали. Начали бросать камни, глумиться, останавливать. Жена и дочь великих князей, Евдокия умела владеть собой. Когда хватали лошадей под уздцы – доброхотам раздавали заготовленные кувшины с винами. Доставали серебряные гривны. Дарили перстни и дорогую посуду, льстили и жалобили. Череда беженцев тянулась из города. Охране у ворот оставили даже жемчужное ожерелье и два золотых браслета с бирюзой.

Собственно, перед татарами Евдокия была уже без пользы: такое сложилось представление. Их-то ничто не остановит. Есть, конечно, злая отрада в мысли, что княжья семья тоже погибнет со всеми вместе; но это еще как повернется все, авось живы будем – а княжьего богатства вещи вот они, в твоих руках.

Хрен с ней, пусть едет – и запомнит урок крепко на всю оставшуюся жизнь.

Так и выпустили.

23 августа 1382 года передовые татарские разъезды приблизились к московским стенам. Ворота были затворены, на стенах люди.

Но! Посады сохранились в целости. Никто их не сжег, пространство вокруг города не очищал, чтоб затруднить будущий штурм.

Город не был похож на изготовившийся к осаде.

Первое, чем поинтересовались татары, крича вверх: в городе ли Великий князь? (С языками проблем не было: многие русские знали по-татарски, и среди татар были знавшие русский и толмачи.)

Им отвечали, что Дмитрия нет. Уехал.

Внимание! Принципиальный момент!

Татары больше не интересуются, а где Дмитрий есть? Не собираются его найти и наказать. Более он их не волнует. Нет – и ладно.

Погодите. Он правитель страны. Он не платит налога в Орду. Он отказался подчиняться. Он отвечает за все случившееся! Государственный преступник! Найти и покарать!

Близко ничего подобного.

Раз виновника нет – надо посылать во все стороны разъезды, подвергать ответственных лиц допросу с пристрастием – и искать! Найти! И покарать беспощадно – причем со всем родом его! Чтоб порочного семени на земле не осталось! Как у монголов принято.

Нет, други, царь Тохтамыш вашего совета не спрашивает. Он знает, что делает. Узнав об отсутствии князя – татары приступают к рекогносцировке. Объезжают стены, прикидывают местность; осматривают ров, ворота.

Тем временем в Москве появляются пьяные, со стен показывают татарам срамные места и охульно ругаются. Ну-ну.

А давайте прибавим цвета и запаха! Звука прибавим! Это же не статья какая – это живая жизнь. Наша собственная, наша судьба за минувшим поворотом. Боль, наслаждение, безнадега и счастье – оно все оттуда, на одной нити с нами.

Глухо стучат копыта по земле, запах конского пота и навоза. Дубленые степным солнцем и ветром монгольские лица: широкие скулы, узкие глаза, лисьи малахаи. Сшибает с ног жестокий прогорклый запах человеческих тел, с рождения не мытых.

А окрест трава и кусты, холмы и овраги, вьются желтые дороги, граница зеленого с синим на горизонте. Днем палит солнце или шуршат дожди, утром звенят жаворонки, вечером зло зудят комары.

Дымят костры вкруг Москвы, пасутся стреноженные кони, отблескивает вынутый клинок.

А в городе вином пахнет, бедой пахнет. На стенах лучники из-за зубцов выглядывают. Горит закат страшноватым огнем. В церквах молятся, в подвалах пьют, в домах бабы плачут. У запертых ворот оружные люди ждут беспокойно, чего будет. Лапти шаркают, шлемы звякают у сонных, копья за углы цепляются.

Купола золотые, дома деревянные, рубахи холщовые, гомон негромкий. Девки не смеются, парни к дружинникам тянутся.

Кто знает – быть завтра счастливыми или не быть живыми.

Время свадеб настало, да не играются свадьбы.

Настал момент истины.

Восстали – а что сейчас будет?..

24 августа Тохтамыш с основными силами приступает к Москве.

Москва ворота не открывает.

Что делает царская свита в таком положении? Орет властно: отворяй ворота и выходи с хлеб-солью, сучьи дети, царь ваш пожаловал, ослепли?!

Защитники настроены категорически. Со стен летят в татар стрелы. Ответную свистящую тучу пускают непревзойденные татарские лучники. Со стен летят защитники.

Два дня татары штурмуют стены. Без успеха. Их поливают смолой и кипятком, лестницы отталкивают шестами, лезущих вверх сбивают перекрестной фланговой стрельбой из укрытых бойниц. Крепость строилась по правилам фортификационной науки – так, чтобы взять нельзя.

С грохотом выстилаются длинные серые дымы – тюфяки выстреливают ядра. Эта первобытная малая артиллерия – трофеи, взятые шесть лет назад все в том же Булгаре.

Стограммовые болты генуэзских арбалетов прошивают латника на триста метров. Уже и мурза один пал.

Нет – без осадной техники Москва не берется.

Москве в одиночку Орду не одолеть. Подтянут технику, пришлют пехоту, осадят город на измор. Бреши пробьют.

Это любому ясно. А чего не открывают? А психология. Спрятались от опасности. Подошла вплотную эта опасность. Как к ней выходить – если от нее и укрывались? Пока укрыт – жив, цел, сохранность какая-никакая. Мышь в норе. Особенно если кусачая мышь в надежной норе. Пусть кошка помучится, а мы пока подумаем.

Ладно – это сейчас такое положение, конкретное. Но вообще – думали же, полагали наперед, что Орде такой бунт и сепаратизм не понравится? Ну не дураки же – хоть элита, интеллектуалы, политики думали? Уж не могли не думать.

Рассчитывали наперед варианты опасных политических шагов, крутых поворотов? На пару шагов вперед – рассчитывали будущее? А вы что полагаете, потомки скудоумные в своей стерильной политкорректности мозгов – не соображали серьезные люди, что делают? Вы их по себе-то не равняйте: вам хоть кол на голове – и смертной казни не грозит, и от голода спасут, и даже нагайкой не постегают. А там головушки на кон ставили и будущее всей семьи.

Так что может значить упорное продолжение обороны? Бесперспективной обороны?

Первое. Монголы бунтовщиков и нарушителей, преступивших основные законы, отродясь не щадили. Вырезать весь город за общую вину – да сколько раз, и никаких сомнений. Так чего раньше смерти помирать. Нет смысла сдаваться. Помирать – так с музыкой. С оружием в руках, прихватив с собой на Тот Свет побольше врагов.

Хорошо, это сейчас, но предвидеть это можно было до начала бунта. Уже полтора века русские князья давят смуты с помощью беспощадной ордынской конницы.

Так на что рассчитывали с самого начала? И на что продолжают рассчитывать сейчас?