Я ухватила Лешу за фэбээровский галстук и одним резким движением затянула узел до упора. Есть такой удобный прием, я его помню еще со времен спецшколы. Правда, мне редко приходится его использовать — обычно костюмы и галстуки носят те, кого я охраняю, а вовсе не те, кого мне приходится обезвреживать. За все годы моей деятельности я применяла этот прием всего раза три-четыре. Смотри-ка, руки еще помнят… Леша полез было из кресла, но — опоздал: сделать он уже ничего не мог. Я легонько толкнула его назад, и он упал в кресло, выпучив глаза и напрасно разевая рот в попытках глотнуть воздух. Лицо его побагровело буквально на глазах — от прилившей к нему крови.

— Ну, все: ты заигралась! — заявил Саша, и рука его скользнула под мышку.

Я знала, что там у него — нательные ножны, а в них — тот самый предмет с желобком для стока крови, которым он еще недавно на моих глазах потрошил коробки. Вот интересно: по столице он тоже ходил с ножом или надел его специально для поездки в дикую провинцию?

Саша не учел того, что одна рука у меня теперь была свободна, и в лоб ему тут же уперся ствол моего пистолета. В отряде «Сигма» нас учили: «Достала оружие — примени!» Таким образом нас старались отучить от соблазна использовать огнестрельное оружие там, где можно обойтись другими методами. Огнестрельное — это последний аргумент. Его использование означает одно из двух. Либо ты — плохой агент и не умеешь пользоваться всеми вложенными в тебя за годы обучения навыками, либо твой противник совсем уж отморозок, и другого средства справиться с ним просто не существует.

Но за годы работы телохранителем я подкорректировала эти правила. Они хороши, когда твой противник — такой же профессионал, как и ты сам. Во всех остальных случаях, по моему скромному мнению, лучше лишний раз попугать, продемонстрировать силу, чем реально использовать какой-нибудь прием из моего смертоносного арсенала.

— Лучше не шевелись, — тихо посоветовала я командиру, и он замер.

Я повернулась к Леше, лицо которого на глазах становилось уже каким-то синим.

— У тебя по периметру ходит чужой, а ты сидишь тут в тепле и скалишь зубы, придурок! — прошипела я. Так, если я еще минуту продержу безопасника в таком виде, в охране ему больше не служить. Парню потребуется долгое лечение, и не факт, что оно поможет.

Одним движением я убрала пистолет в кобуру, другим — распустила узел галстука. Леша едва не вывалился из кресла на пол. Он глотал воздух, как рыба, выброшенная из воды. Какое-то время ему будет очень больно, но серьезного вреда его здоровью я не причинила.

— Какой еще чужой?! — недоверчиво спросил Саша.

— Не знаю! — зло бросила я. — Это ведь не мое дежурство, верно? Я своими глазами видела кого-то во дворе!

— А что ты там забыла, во дворе? — все так же недоверчиво поинтересовался Саша.

— То же, что и ты, — безопасность Ольги Христофоровны Качалиной! Если на вас нельзя положиться, хрупкой женщине приходится все делать самой! — мрачно пошутила я.

Саша покосился на Алексея, все еще валявшегося в кресле беспомощной куклой, и кивнул:

— Ага, понял.

— Сейчас, — ядовито сказала я командиру, — ты соберешь здесь всех своих людей и проведешь для них повторный инструктаж на тему — как правильно пялиться в монитор! А я пока пойду посплю. Оставьте мне часок перед рассветом, как мы и договаривались. Спокойной ночи!

Я отправилась искать место для ночлега. Галку я обнаружила спящей на каком-то матрасике в коридоре. Хорошо, что под потолком горели мощные лампы, иначе я вполне могла бы свернуть себе шею, споткнувшись о телохранительницу. Ну, это уже перебор! При моем приближении маленькая женщина открыла глаза — совершенно ясные — и приподнялась на локте.

— Слушайте, зачем вы спите на полу? — зло сказала я. Все-таки у меня выдался долгий и трудный день. — Никакой необходимости в этом нет! В следующий раз вы закроете хозяйку в чемодан и сядете сверху?

— Вон пошла! — посоветовала мне Галка, укладываясь обратно на свой матрасик.

— Что у вас там такое? — послышался за дверью раздраженный голос Качалиной. — Дадут мне сегодня отдохнуть?!

Да, похоже, в своем соревновании «кто лучше защитит хозяйку» мы совершенно задергали столичную гостью, а нервы у нее и так не в порядке.

— Все хорошо, Ольга Христофоровна! — ласково проговорила я. — Спите, пожалуйста! Все под контролем!

— Это у меня все под контролем! Я придвинула к двери комод и не впущу в эту комнату никого, слышите?! Никого! Я не доверяю никому из вас! — В голосе Качалиной отчетливо зазвенели слезы. Похоже, наша железная женщина и правда была на грани нервного срыва.

…Однако утром Ольга Христофоровна выглядела отдохнувшей и вела себя как обычно — то есть громко высказывала недовольство. Я заставила себя проснуться волевым усилием. Времени для того, чтобы выспаться, мне явно не хватило. Да еще под утро мне пришлось нести обещанное дежурство. К счастью, остаток ночи прошел спокойно.

Неизвестный злоумышленник исчез без следа, оставив в моей душе легкое раздражение от не лучшим образом проделанной работы. И хотя моей вины в том, что мы прошляпили ночного гостя, не было, я ощущала недовольство собой. Кто с самого прибытия столичной гостьи и ее СБ в Тарасов гнул пальцы веером и распинался на темы профессионализма? Женя Охотникова, вот кто! Ну, значит, и вина на мне…

Меня в очередной раз поразила способность столичной гостьи восставать, как феникс из пепла, из неприятностей самого разного калибра. Вчера некий киллер душил ее струной и еда не прикончил. Но утром от ночной истерики не осталось и следа! Сегодня Ольга Христофоровна выглядела даже лучше, чем обычно — щеки буквально светятся свежестью тонального крема от «Клиник профешнл», глаза блестят, на губах играет легкая улыбка. На даме был пушистый свитер с высоким горлом, а на руках — тонкие перчатки — вероятно, чтобы скрыть последствия вчерашнего покушения. Ольга Христофоровна смерила меня снисходительным взглядом, со смешанным выражением жалости и превосходства на лице. Казалось, у нее на кончике языка вертится некий секрет, и она раздумывает: сообщить ли его нам или мы обойдемся?

Я только начала было подумывать о тарелке горячей овсянки и о чашке крепкого кофе — эти простые вещи сделали бы мое утро вполне сносным, — как Ольга Христофорвна приняла решение поделиться с нами новой информаций:

— Долго спите, Евгения! Нас ждет небольшая поездка, а вы еще не готовы.

Судя по мрачным лицам безопасников, не готова была не только я. Одна Галка, поднявшаяся, похоже, ни свет ни заря, допивала что-то дымящееся из кружки с веселенькими ромашками.

— Я что-то пропустила? — Я смерила даму-политика недобрым взглядом. Одна, всего лишь одна чашка кофе. И я снова с вами! Но, похоже, и в этой малости мне сегодня было отказано.

— Я только что разговаривала с Виталием Михайловичем! — радостно сообщила Качалина.

Я почувствовала, как гора свалилась с плеч. Эх, как долго мне придется извиняться перед Сашей и его ребятами! Но у меня работа такая — всех подозревать и ожидать нападения с самой неожиданной стороны.