Уэсли напустил на себя безразличие.

– Но это был очень респектабельный бандит.

Он сел поудобнее. Они вчетвером собрались в основном вагоне. Как полагал Уэсли, этот вагон когда-то давно принадлежал к первому классу. Но сейчас окна были выбиты пулями. В них беспрепятственно влетал холодный воздух. На протяжении всех двух дней Уэсли и его «штаб» строили планы, а Карам утомительно-многословно обсуждала стратегию.

Фокусники Уэсли спали, ели и при помощи мешочков с фокусами устраивали друг другу каверзы – лишь бы скоротать время и ослабить напряжение, порожденное ожиданием гибели. Они играли в карты, флиртовали и затевали драки, разбивая посуду и носы друг другу.

Все это время Уэсли занимался только построением планов. Это было невероятно скучно.

Однако он брал на заметку слова Карам и Саксони. Когда мог, предлагал решения. Юноша радовался, когда девушки говорили о нем что-нибудь ужасное, и фыркал, стоило им произнести что-то неприятное друг о друге. Он слышал каждое их слово и замечал любое действие.

Но по большей части внимание Уэсли было направлено на Тавию. Та сидела рядом. От нее все еще пахло порохом и магией.

К поясу девушки были привязаны кошельки, набитые украденными амулетами. Фокусница не позволяла смотрящему на них взглянуть. Находиться так близко рядом с подобным богатством и не иметь возможности прикоснуться – это было мучительно. Но Уэсли задолжал Тавии. Или даже должен дважды, если учитывать ее помощь на железнодорожной станции.

Не то чтобы юноше требовалась чья-то помощь.

И все-таки ему нравилось слушать, как Тавия рассказывает о сражении со стражниками Консортессы при помощи слепящих амулетов. О том, что после прыжка со здания обители земля впитала девушку, словно губка, а потом выплюнула обратно. О том, как Тавии казалось, будто она целую вечность бежит по воздуху к уезжающему поезду.

Ему нравилась улыбка девушки в момент повествования. Юноша много лет не замечал на ее лице такой улыбки.

Но вне этих коротких моментов передышки Уэсли чувствовал себя словно тигр в клетке. Будто он один из зверей со спиленными когтями, сидящий в зоопарке на потеху зрителям, что глазеют на него через крепкую решетку.

Парень был хищником, не находящим добычи.

Два дня сплошных разговоров.

Это казалось Уэсли его личными Огневратами.

– Нам не нужна неожиданность, – сказала Саксони. – Глава не станет уклоняться от драки.

«Он будет ждать вас. И он придет не один».

Уэсли ослабил свой галстук.

Юноша не станет слушать этот голос и не будет думать о нем.

– Глава соберет армию. Пятьдесят фокусников ничего не смогут сделать, – возразила Карам. Уэсли развязал галстук и положил его на стол.

– Теперь у нас больше нет даже пятидесяти человек.

Это все еще язвило его.

«Но это получается у тебя лучше всего – позволять людям умирать».

– Мы можем проиграть даже с самой большой армией в мире, – заключил Уэсли. – Нам нужна не численность, а магия. Глава – один из самых могущественных людей из всех ныне живущих. А теперь, когда в его распоряжении есть Мастера, нам нужно каким-то образом уравнять шансы.

– Мы не поедем в Ришию, – отозвалась Саксони. – И я не отведу тебя к своей семье.

– Я и не упоминал о твоей семье. Я сказал тебе, что мы отправимся в Рениаль, – и мой план по-прежнему таков. – Уэсли повернулся к Карам. Та застыла, словно зная его последующие слова. – Мы направляемся в город пяти рек. В Гранку.

Карам моргнула.

Уэсли знал, как давно она покинула Гранку; сколько именно времени прошло с тех пор, как девушка решила не возвращаться. По сути, эти два события произошли одновременно.

Для Карам там не было жизни. По сущности своей девушка резкая и смертоносная. Она принадлежала Крейдже в куда большей степени, чем когда-либо могла принадлежать священной стране. Уэсли едва мог представить ее в качестве послушной дочери, молящейся Непостижимому Богу и проповедующей мир. Она была оружием. За много лет он удостоверился, что Карам довольна этим. Менее всего смотрящий хотел вызвать у нее ностальгию, тем самым испортив свой тяжкий труд по оттачиванию этого оружия.

– Ты хочешь, чтобы я устроила тебе встречу с Мастерами в Гранке, – сказала Карам. Ее голос звучал еще более угрюмо, чем обычно. – Ты полагаешь, я смогу сделать это.

– Давайте не будем притворяться, что не знаем нашего прошлого, – произнес Уэсли. – Рениаль почитает Мастеров. Твои бабки-дедки возглавляли отряды повстанцев, защищавшие их во время Войны Эпох. Ты – дитя Рекхи д’Райхсни.

Висящие по бокам руки Карам дернулись, словно пытаясь отразить удар.

– Я знаю об этом уже некоторое время, – продолжил Уэсли. – Так же, как уже некоторое время знаю, кто такая Саксони.

– Значит, ты изучал прошлое каждого из нас, – сделала вывод Саксони. – И даже не даешь нам шанса сказать «нет».

Уэсли едва не рассмеялся над подобной идеей.

Если Саксони считает, что смотрящий не дал ей шанса, она сильно заблуждается. Он мог передать девушку Главе, когда узнал о ее сущности. Уэсли мог шантажировать ее, чтобы Мастерица помогла его городу стать еще более великим… но он не сделал этого. Юноша не заставил ее создавать магическое оружие и не стал подвергать жизнь Саксони опасности.

Смотрящий даже ни разу не взглянул на нее искоса.

Он просто позволил Саксони жить в Крейдже и хранить свою тайну.

Что бы они ни думали о парне, каким бы злым ни считали его, Уэсли не был Данте Эшвудом, похищавшим Мастеров с улиц и бесплатно использовавшим их магию.

У смотрящего имелись границы, которые он не переступал. Уэсли знал: за некоторые грехи придется платить.

– Я сумел выжить так долго потому, что знаю, какими ресурсами располагаю. Я держу их под рукой, – сказал Уэсли.

Карам была слишком хорошо обучена, чтобы выдать свою обиду на то, что Уэсли мог использовать ее. Однако за эти годы он достаточно изучил воительницу и потому без труда мог прочесть все признаки ее настроения.

И немного сожалел, что так обошелся с ней.

– Ты просто невозможен, – заметила Тавия. Это трудно было назвать комплиментом. Однако Уэсли лишь пожал плечами.

– Даже если Карам не ведает, где искать Мастеров, это знают ее родные, – продолжил он. – Подобная верность живет поколениями. Единственный способ выстоять против Эшвуда – это иметь на нашей стороне собственных Мастеров.

– Не знаю, где ты услышал эти рассказы о моей семье, – прорычала Карам, – но доказательств у тебя нет.

– Верно. Прежние Главы казнили их по вполне разумным подозрениям.

– В казни нет ничего разумного.

Уэсли с этим не мог согласиться. В конце концов, он казнил своего предшественника. Это было вполне разумным шагом.