половину запаса потратил, — поднял указательный палец, прикрыв глаза.

Юля от моих слов вытаращила глаза. Её резерв был заполнен даст Бог на тридцать процентов. А этот мерзавец потратил только половину?

— Достоин, — еле слышно произнесла девушка, кивнув своим мыслям.

Мать каждый день напоминала, что в Академии она должна найти сильного одногодку из могущественного клана и завести с ним «дружбу», укрепив шаткое положение её семьи. Несмотря на десяток Повелителей, они растеряли активы из-за Императорской семьи, постоянно использующей их силы в бессмысленных схватках. Постоянные траты на вооружение, походы неизвестно куда, питание и остальное усугубило финансовое положение крепкой семьи, чуть ли не создав там огромную трещину, что с каждым днём расползается всё дальше.

В первый же день её внимание привлек одноклассник Кристиан Селезин, родной сын директора Академии. Род Селезиных уже давно славиться своим богатством…и халатным отношением ко всему, что не приносит выгоду. По крайней мере так говорила ей мать. Эдакие казначеи. Денег море, никто не дёргает. Живи в радость.

Он стал целью Юлии, но ноль внимания чуть поубавили пыл девушки, а потом…потом он просто за пару дней завёл с ним дружбу. Слабак, которого пинал каждый встречный, простолюдин без гроша в кармане, способный извиняться хоть двадцать четыре часа в сутки. Который в один момент преобразился в сильного парня, имеющего право унизить её и ничем не заплатить.

Резкие перемены. Дело в «стимуляторах». От этих мыслей лицо девушки скривилось. Ей претила возможность повышения силы через нелегальные препараты, вызывающие жуткую зависимость, дающие кратковременный скачёк силы в обмен на полное лишение возможности продвигаться по ступеням. Юлия надеялась, что догадки ошибочны, но это единственное объяснение резко возросшей силы Бейна.

— Я узнаю… — прикусила она палец, дабы отвлечься от сильно ноющей спины, заглушив её кратковременной слабой болью.

Между тем, Бейн прикрыл глаза и разлёгся на полигоне. Рядом стоял Крис, хрустящий вафельками.

Приоткрыв один глаз, уже не удивился появившейся из ниоткуда еде.

— Да-а-а, в заднице у тебя места много, — протянул.

— Не больше, чем у тебя, — усмехнулся одноклассник.

— Хех. Уел, — резко вскочил и вытянул руки. Шея приятно хрустнула. — Так. Света!!!

Мне было лень искать девушку среди кучи одноклассников, всё ещё решающих кто с кем будет драться.

— А⁈ — вскрикнула девушка, услышал громко произнесенное собственное имя. — Да?

— Чему ты научилась за месяц? — приподнял бровь.

— Ну… — она создала в руке маленький огненный шар, который постепенно начал расти. По лицу девушки стекали капли пота, а сосредоточенность достигла предела.

И в тот момент, когда размер шара достиг четверти её роста, она выкинула его в безлюдное место, создав нехилый взрыв.

— У-у-у, кха-кха, — помахал рукой, отмахиваясь от поднявшейся пыли. — В принципе, кха, неплохо. Давай отойдем подальше.

— Можно с вами? — появился рядом Крис.

— И с чего бы это? — повернулся и посмотрел на легкую улыбку на его лице.

— О-о-о, я могу многое, гномы боялись, когда я считал их золото, — и состроил злую гримасу.

— Да без проблем, мне побоку. Свет, ты как? — обратился к откашливающейся девушке.

— Я… Хорошо… кхи… — оу, это было мило.

— Есть добро, присоединяйся. Только причем тут золото? — прищурился, не сводя с него взгляда.

— Ты не поймешь, это семейное, — поднял он нос к небу.

Мы отошли от неугомонного класса в дальний угол под пристальный взгляд Фёдора.

— Смотри, помнишь мои прошлые слова. Отщипывай частички и ими пользуйся, верно? — Света кивнула. — Следующей задачей является, хм, как бы пограмотнее выразиться, смахивать с резерва части. Посложнее и контролировать труднее, но мы, в случае чего, на подстраховке. Попробуй не вырвать из резерва часть, а мягко смахнуть, расположив энергию на ладони.

— Я п-попробую, — Света закрыла глаза и вытянула руку раскрытой ладонью к нам, мы же с Крисом приготовились.

Антимагический барьер вновь был активирован, поглощение энергии прекратилось, оно и ранее было похоже на малюсенький ручеёк, теперь же и вовсе отрубилось. Благо резерв восполнился почти на шестьдесят процентов.

На ладони начали плясать языки пламени, хаотичные, притягивающие своей красотой, они исчезали, превращаясь в искры, чтобы вновь явиться в более могущественном обличии. Красная от напряжения Света пыталась контролировать этот невероятный поток и какое-то время это даже получалось.

Но как и бывает в жизни, всё пошло наперекосяк. Энергия забурлила и начала резво спускать весь резерв, пламя вышло из под контроля. Оно деформировалось, изменяло структуру, став походить на плазму, невероятно горячую и обжигающую даже в дали.

— Крис, быстро!

— Понял, — его волосы вопреки законам гравитации, поднимались вверх, а по телу проходили мелкие всполохи молнии.

Он дернул рукой на себя и молния попала в этот шар. тот даже не поколебался, продолжая распыляться, освещая собой всю площадку. Света была защищена от своей магии, негоже магу страдать от собственной маны. Только вот…на остальных это не распространялось.

Сфера резко сжалась.

— Чёрт! — мозг работал быстрее, чем тело.

Каким-то образом мой барьер съехал с тела, окутывая этот шар. Свет потускнел, но не сказал бы, что сильно.

Фёдор появился рядом со светой и вскинул её руку вверх. Плазма полетела наверх.

Взрыв.

Неясно откуда появившаяся темнота. Фёдор успел поставить купол, но тот…треснул. Силы Повелителя не хватило, чтобы сдержать эту поистине страшную атаку. Трещины появлялись тут и там. Барьер, словно живой, двинулся ко мне. Но не хватило всего мгновения.

Всего одного мгновения.

Свет. Тьма. Крики. Всё слилось воедино. Но лидирующую позицию заняла Тьма.

Вновь она.

* * *

— И что же ты можешь мне сказать в своё оправдание? — стучал пальцем по столу директор, мигающим от злости смотря на друга.

— Она вышла из под контроля. Её мана, количество, которое выплеснулось наружу. Оно явно превосходит Повелителя! — размахивал рукой Фёдор, вторая была повреждена от ожогов, излечить которые стоит немалых денег.

— Я спрашивал не об этом. Как ты это допустил? — стук стал более интенсивным. Более зловещим.

— Я-я не д-думал, что они сделают что-то н-настолько оп-пасное. Это же д-дети, — пытался оправдать свою халатность Фёдор.

— Это далеко не дети. Это монстры, выращенные собственными кланами.

Тук. Тук. Тук.

— И в их числе…был мой сын, — директор откинулся на кресле, прикрыв глаза рукой. — Ты хоть представляешь, что бы с тобой случилось, если, не дай Бог, он погиб?

Невероятное давление опустилось на плечи преподавателя. Он задрожал от силы друга. Он не шутил. Случись с его наследником что-то непоправимое, он не знал, где бы его откапывали.

— Твоя оплошность чуть не стоила нам смерти всего класса, — голос директора наполнился непомерной тоской. — Что я должен сказать им?

Фёдор опустил голову, прожигая пол глазами, из которых вот-вот польются слёзы.

— ЧТО Я ДОЛЖЕН СКАЗАТЬ СЕМЬЯМ СЕМИ УБИТЫХ ДЕТЕЙ⁈ — взревел директор, отшвыривая ноутбук прочь.

Его кулак наковальней опустился на деревянный стол, не переживший такого и разломавшийся на две части. Щепки ударили по ногам Фёдора. Тяжелое дыхание выдавало с полной состояние директора. Полный скорби и ярости взгляд, направленный на виновника этого события.

Без сил он плюхнулся на заскрипевшее от такого обращения кресло.

— Ч-что я должен сказать им? — голос директора дрогнул. Впервые в его жизни.

Даже когда его жена умирала, он оставался холоден, пряча чувства глубоко в груди, не даря возможности противникам поглумиться над его слабостью. Он стойко вытерпел этот удар.

На его памяти не было ни одного летального случая. Это ударило по престижу Академии, но больший урон понёс сами Виктор. По его вине пострадали дети. Дети, невероятно сильные и стойкие, но дети. Их разумы могут не выдержать этого.

Виктор перевёл взгляд на полученное досье.

Кристиан Селезин — ожоги четвертой степени. Возможное фатальное повреждение левого глаза.

Юлия Дайберт — ожоги четвертой степени. Возможное фатальное повреждение тканей левой руки.

Михаил Манс — ожоги третьей степени.

Светлана Дорохова — незначительные повреждения.

Глаза проскакивали по именам.

Степан Разин — мёртв.

Геннадий Кропс — мёртв.

Дарья Панова — мертва.

Имена мёртвых учеников давили сильнее, чем ранение его собственного сына. С деньгами Виктора он сможет вылечить его.

Но вернуть мёртвых с того мира невозможно.

Последняя строчка в списке.

Бейн Таск — ожоги четвертой степени. Задета половина тела, восстановлению не подлежит.