Ох, она надеялась, что у кабинета хорошая шумоизоляция. А даже если нет, кого это волнует?

- Почему все в мире решают, как мне писать, как одеваться и кого любить? – внутри все пылало, Эмма опустила, наконец, руки. Кулаки сжались, на глаза навернулись слезы. Она сделала шаг и на несколько секунд стала самой счастливой, а теперь у неё это отняли, как крылья отрезали.

Руки и плечи дрожали, горячие слезы уже катились по щекам, совсем скоро они добежали до губ. Горьковато-соленый привкус. Ей было глубоко наплевать, что сейчас она орет на своего шефа, с которым считанные минуты назад целовалась в лифте. Наплевать, что он в два раза старше её. Наплевать на его удивленный и, кажется, испуганный взгляд.

- Эмма, - Даниил устало выдохнул, подошел к девушке и обнял, - ну что мне прикажете с вами делать?

Ей нравилось обнимать его и вдыхать запах, тереться лбом о мягкую ткань пиджака. Дрожь постепенно проходила, гнев отступал.

- Все, что угодно. Только не отпускайте. Не отказывайтесь от меня, особенно, из-за глупых предрассудков. Давайте хотя бы попробуем, - она прижалась к нему, боясь, что он снова начнет строительство своей крепостной стены. – Если бы я хотела кого-то, как вы сказали, молодого и сильного, то давно встречалась бы с Марком.

Тут в голове девушки щелкнуло, так мужчина до сих пор думает, что она девушка его сына. Еще и то утро в простыне.

- Я должна признаться, что…

- Вы не девушка моего сына. Я знаю, - Эмма почувствовала мягкое прикосновение губ к волосам, - и я знаю, что между вами ничего не было. Марк рассказал мне в больнице. Он с самого начала хотел, чтобы мы были вместе.

- Что? – девушка отстранилась и удивленно взглянула на мужчину. Нет, она точно убьет этого парня.

***

Две недели спустя.

Этим утром Эмма сидела в приемной и нервничала, нервно комкая в руках салфетку. Печенье в гостевой вазочке уже закончилось, девушка съела их все. Придется теперь идти в магазин. Даниил вошел в приемную и удивленно замер:

- Эмма, что случилось?

- Это больше не тайна. Мои родители. Они видели нас вчера в парке.

Когда жизнь успела так круто измениться? Да, сделать первый шаг важно, вот только это лишь начало пути. Осторожно ступая по нему, Эмма удивлялась, откуда в тот день в ней взялась эта смелость. Уже на следующее утро она с трудом осознавала и вспоминала ту себя. Шли дни, отношения с Даниилом развивались медленно. Хорошая новость – её не уволили. Они решили попробовать быть вместе, но всему миру знать об этом пока не полагалось. Вот уже две недели им удавалось держать отношения в секрете, до сегодняшнего утра, Эмме казалось, что вполне успешно.

Все началось за завтраком. Отец хмурился, мама нервничала, брат озадаченно на неё косился. Что-то не так. Завтрак полным составом в рабочий день – не традиция её семьи. Скорее наоборот, их ритмы жизни в первой половине так отличались, что они практически не встречались. Все вместе только ужинали.

- Эмма, - начал отец, - я знаю, что давил на тебя. Говорил, что тебе пора работать, искать мужа и рожать детей. Прости, больше такого не повторится.

- Пап, ты о чем? – девушка как раз дожевывала бутерброд и едва не захлебнулась чаем, когда он продолжил.

- Ты не должна быть с этим человеком. Я знал, что он к тебе не равнодушен, но он обещал, что никогда к тебе не прикоснется. Ты не должна быть с ним, только из-за того, что мы давим на тебя по поводу брака. Найди нормального парня, у тебя еще есть время.

- Откуда? – она обвела взглядом всех присутствующих.

- Мы видели вас вчера вечером. Он тебе в отцы годится, Эмма. Я никогда не одобрю эти отношения.

Эмма вскочила на ноги, откашливаясь от попавшего не в то горло куска бутерброда.

- Ты ходил к нему, когда он успел пообещать? – её не волновал запрет. Сейчас она услышала нечто другое, от чего сердце остановилось на несколько секунд. Устоять на месте и не сорваться с к нему - задача не из простых. Он опять отступает, невероятно!

- В больнице. Когда мы вошли в палату, он держал тебя за руку и что-то говорил. Я вызвал его поговорить, и он пообещал не прикасаться к тебе и служебным положением не пользоваться. Как вижу, он меня обманул. Поэтому сегодня ты должна написать заявление на увольнение. Если он тебя принуждает…

Девушка потеряла дар речи. Как, пообщавшись с Даниилом, можно думать о нем так плохо? Отец слепой? Этот человек никогда бы так не поступил. Это ежу понятно, а вот её семье нет.

- Никогда. Я не уволюсь и не уйду от него. Меня никто не принуждает и не думай с ним встречаться.

Она схватила сумку и выбежала из дома. Благополучно забыла взять куртку, но какое это имело значение.

И вот сейчас, сидя в кабинете, она переживала, что отец все-таки добрался до Даниила. Боялась, что сейчас её снова попытаются уволить. Боялась, что этот сильный и достаточно жесткий с партнерами бизнесмен испугается и снова попытается дать задний ход.

- Понятно, - ему потребовалось несколько секунд, чтобы переварить эту информацию. Эмма буквально слышала, как бегают мысли в его голове и громко топают. Внезапно он развернулся на сто восемьдесят градусов.

- Куда? – девушка вскочила, боясь, что он сейчас уйдет навсегда. Он оглянулся, красивый профиль, взгляд, устремленный куда-то внутрь собственной души.

- Вы очень нужны мне, Эмма, - ответил он и вышел из приемной.

В ту же секунду зазвонил телефон. Пришлось взять трубку.

- Дорогая, я вернулся! – голос Марка звучал бодро, - заглянешь в кабинет к своему парню? Ну или точнее бывшему парню.

- Да, чтобы оторвать ему голову.

Этот день был слишком безумным, даже для неё.

***

- Марк, ну ты…ну ты… - Эмма не могла подобрать слова. С тех пор, как Даниил поделился с ней подробностями разговора с Марком, о том, что все происходящее с момента их встречи было лишь четко выстроенным планом, девушка много раз представляла, что скажет ему при встрече. Но когда момент настал все заготовленные слова вылетели из головы. Она столько нервничала, столько переживала. – Я тебе верила! Я переживала! Какое ты право имел издеваться над моими чувствами?

- Извини, - прозвучало неискренне, - пойми ребенка, папа подался в монахи, а я, может, всю жизнь братика хотел!

Девушка как раз глубоко вдохнула, чтобы продолжить тираду, но почему-то рассмеялась. Братика хотел, эти слова тут же включили все возможные рецепторы и эмоции. Она и Даниил, дети, о черт. Фантазия устремилась куда-то не в ту сторону и сбила весь ругательный настрой окончательно.

- Марк, на тебя невозможно злиться, - выдохнула Эмма. Но в голове все равно не укладывалось, что-то не совпадало.

- Ничего, еще научишься, - хмыкнул парень, - я так и думал, что ты идеально ему подойдешь. Прости, что заставил тебя все это пережить. Когда увидел вас в сквере, заметил, что ты вызвала у него интерес. Впервые за долгое время он говорил с девушкой и даже смотрел вслед, папку твою листал. Но я должен был убедиться, что ты его не предашь? Что не продашься за деньги и не бросишь его ради смазливого засранца, вроде меня. Ну и согласись, если бы не эти нелепые ситуации, ты бы не смогла оценить его и влюбиться. Думаешь, почему он всегда появлялся в самый неподходящий момент? Один телефонный звонок, одни “случайно” спертые из офиса документы, вуаля!