Даймир успел создать щит вокруг них, но Эмми знает, что его силы на исходе. Никому не удастся продержаться против истинных порождений тьмы. Маги света не способны творить ночью. Непреложная истина. Истина, которую Эмми может с легкостью разрушить.

Солнечная жила почти иссякла. Даймир высушил ее, используя для своего щита.

Преодолеть внутренний страх не так легко. Но ради брата, ради тех, кого она готова назвать друзьями, Эмми должна сделать это. Она поднялась, стараясь двигаться как можно тише. И у нее получилось. Под ногой не хрустнула ни одна ветка, ни дрогнул упавший лист. Может лес сегодня на ее стороне? Она двинулась вправо, туда, где еще виднеется уходящая в лес солнечная жила, тусклая, готовая вот-вот исчезнуть.

Взять ее в руки оказывается так просто. Она мягкая, словно тающее масло, словно густой, засахарившийся мед. Теплая, чуть пульсирующая, такая родная. Кажется, чуть сдави посильнее и услышишь биение сердца, почувствуешь ритм пульса.

– Бери, – чуть слышно прошептала Эмми и по капле начала вливать собственные силы в исчезающий луч солнца в ночной тьме.

Второй раз в жизни она использует свою силу. И второй раз делает это совершенно не осознанно. Как это выходит без жестов, без слов, на одной чистой интуиции и желании? Главное, не перестараться и не привлечь к себе внимания. Ведь тогда Эмми уже ничто не спасет. Она смотрела во все глаза, пытаясь рассмотреть брата, поэтому видела, как одна из фигур дернулась, протягивая руку к жиле. Даймир берег силы, стараясь оттянуть неизбежное, но теперь он понял, что помощь пришла, и, значит, сумеет их спасти.

Сколько прошло времени, Эмми не знала, может, минуты, а может, часы. Она вливала свои силы в солнечную жилу, сначала сама, медленно и по капле, а потом та начала все делать сама. Словно живое существо, она брала столько, сколько нужно было ученику мага для того, чтобы держать щит. Но вот светлячки вдруг начали исчезать. Они гасли как свечи, зажженные кем-то в ночную пору. Они один за другим вспыхивали и исчезали среди деревьев, словно их и не было.

Теперь она уже могла бы разглядеть лица, если бы у нее еще оставались для этого силы. Выпустив из рук жилу, Эмми обессиленно привалилась к ближайшему дереву. Хотелось закрыть глаза и уснуть, вернуться в мечту, из которой так безжалостно выдернули.

– Эмми! – раздался крик Гая.

Паники не было, наверное, Сарим сказал, что она успела убежать, но все равно голос звучал обеспокоенно. Ей нужно было взять обратно немного сил у жилы, чтобы она смогла выйти к остальным. Руки дрожали, но сделать нужное движение Эмми все же смогла. И широко распахнула глаза, потому что ничего не произошло. Она повторяла движение снова и снова, но у нее ничего не получалось.

– Что я делаю не так? – глухо прошептала девушка.

Она видела, что на поляне осталось всего двое, тот, кто был ранен и Даймир, наверняка лечивший его. Взглянув на свои руки, она решила поменять их местами – правая внизу, левая на ней. Ученик мага не говорил, что будет, если она так сделает, но вряд ли будет хуже. Эмми повторила движение, но мир не засветился золотом, как она ожидала.

Ей стало страшно, так страшно, как не было до этого ни разу. Даже там, на острове, все было по-другому. Она спрятала лицо в ладонях, стараясь не закричать от того ужаса, что ее окружил. Ведь теперь она точно знала, как выглядит тьма.

Когда Даймир говорил, что ночные, темные жилы то же самое, что и солнечные, он был не прав. Он ошибался. Ему простительно, он никогда их не видел и никогда не увидит.

Больше всего это походило на лес. Нет, не так. Деревья растут, у них есть корни, есть крона, ветви и листья. То, что сейчас окружало Эмми, было мертвым призраком леса, потому что будь в этом хоть капля жизни, оно не вызывало бы такого отвращения, такого чувства ужаса.

С ночного неба словно бы спускались непроницаемо-черные потоки. Они наслаивались один на другой, расползались по земле подобно змеям или тягучей, застывающей крови. Они несли в себе холод и страх, ничего теплого и родного, никакого счастья и любви.

Эмми всхлипнула и открыла глаза.

Ночные жилы, и правда, напоминали змей. Они извивались, тянулись к ней. А она знала, что ей никак не спрятаться от них. Они окружали ее, были повсюду, а у нее не осталось сил.

Что изменится в ней, если она дотронется до одной из жил? Девушке было страшно, но они были силой, а она их видела. И раз видела, могла использовать.

– Слабый может и не увидеть жилу. А увидев – не удержать ее в руках, – прошептала Эмми. – Я вижу. Я сильная. Я смогу.

Преодолевая отвращение, она протянула руку к ближайшей жиле, что обвилась вокруг дерева. И замерла. Она ожидала, что это окажется похожим на погружение в зловонное болото – холодно и мерзко. Но все было не так. Абсолютно.

Она действительно была холодной, но это было приятно. Как ледяная вода для ушиба. Как морской ветер для сгоревшей на солнце кожи. Тьма, что приносила облегчение. Просто тьма, в которой не было места ночным кошмарам, лишь то, что видишь, закрывая глаза. Уютное, родное, безопасное.

– Ты дашь мне чуточку своей силы? – почему-то Эмми казалось, что она все понимает.

Сила потекла по руке, прямо к сердцу. Всего мгновение, и девушка отстранилась, закрывая глаза, чтобы вернуться в реальный мир.

– Эмми! – в голосе брата теперь звучала паника, ее искали и не могли найти.

Она поднялась на ноги, ойкнув от боли в бедре, и, чуть прихрамывая, пошла на поляну. Теперь дорога казалась бесконечной.

Первым ее увидел Линвар.

– Где ты была? – он подхватил ее на руки, не задев место ушиба. – Мы тебя обыскались…

– Эмми! – Гай уже был рядом. – Ты в порядке? Почему ты не отзывалась?

Ей вдруг стало стыдно. Она могла закричать, позвать на помощь сразу же после того, как скрылись светлячки, и никому не пришлось бы за нее волноваться. Эмми уже подняла голову, чтобы взглянуть в глаза брату и попросить прощения, когда услышала тихие слова Линвара:

– Даже не думай.

Он легко поднес ее к тому месту, где над раненым склонялся Дайм. Эмми вздрогнула. На земле сидел Альтан. Он был бледен, и время от времени по его телу пробегала дрожь, словно он замерз и никак не мог согреться. И все же, увидев девушку, он попытался встать, но был остановлен гневным окриком Даймира. Линвар опустил ее рядом, и девушка тут же оказалась в объятиях брата, опустившегося на колени.

– Ты ранена? У тебя что-то болит? – с тревогой спрашивал он.

– Да, нога. Упала и ударилась.

– Я попытаюсь, – он взял ее руки в свои. – Просто покажи, где.

Она положила его ладонь на бедро, где уже, наверное, проявился синяк, и зашипела от боли, когда Гай чуть надавил, неловко двинув рукой. Он тут же отстранился.

– Дайм, эм, что мне делать?