Дождавшись, когда она выйдет на шумную Солянку, Забелин шагнул навстречу:

- Юлечка! Какими судьбами?

- Вы?! - Девушка вздрогнула, быстро прикинула что-то. - Так, по делам. А вы? Хотя что я спрашиваю?

Позади тяжелой громадой нависал банк "Возрождение".

- Предложения мои прочитать не удосужились? - поспешила она перевести разговор.

- По-ра-жен! Просто-таки даже уязвлен. Вот чего не пойму, как в таком тельце - простите, сморозил...

- Ничего, я привыкла, - охотно простила Юля.

- Но в самом деле, откуда?

- То есть понравилось?

- Не то слово. Остап Бендер перед вами мелкий шкодник. Корейко - обычный уголовник. А уж мы-то все - сие есть просто ничтожества.

От непривычного развеселого тона сдержанного обычно руководителя Юля было расслабилась. Но услышав про "сие есть", вновь встревожилась.

- Да нет же, в самом деле, комбинация уникальная. Сама по себе с тройным дном. Но еще и каждая деталь остроумна. Теперь я понимаю Онлиевского, -некстати брякнул он. Глаза девочки заморгали испуганно.

- Да нет, ничего такого. Просто был у нас как-то с ним разговор. Совершенно пустой. Очень высоко о вас отозвался.

Забелин отчего-то сконфузился, скомкал легкий шутливый разговор и вернулся к спасительному деловому тону. - Придется организацию скупки в институте вам взять на себя. Не возражаете?

- Это как раз самое простое. Главное, чтоб сердцевину сделки, кроме вас, никто не понял. Мало ли как потом обернется. - В самом деле, никогда нельзя предугадать, что и как обернется, - думая о своем, подтвердил Забелин.

Под пристальным взглядом Юли встряхнулся:

- Стало быть, стартуем?

- Пора, - подтвердила она. - С завтрашнего дня начинаю регистрировать на вас офшорную компанию на Кипре. Когда все будет готово, вам придется туда слетать.

- НАМ придется, - подправил Забелин. - Если верить объективке, у вас свободный английский. А у меня, увы, через пень колоду. Ничего не попишешь, - гомо совьетикус. Подле них остановились двое изрядно подвыпивших парней, пребывавших в весело-скандальном состоянии. - Какие-то проблемы? - Забелин нахмурился.

- Это у тебя сейчас будут проблемы, - проникновенно заверил один. - Тебе зачем ее английский? Вербуешь, что ли? А ты, масенькая, не бойся, защитим.

- Точно, шпиён. По роже видать. И по штиблетам, - поддержал другой. Оба захохотали. Они казались себе неотразимо остроумными. - Пристает, да? Только скажи.

- К сожалению, нет. - Юля неожиданно для Забелина улыбнулась, отчего лицо ее из пасмурного сделалось лукавым. Увидев, что подошедшие шутки не поняли и начинают теснить насупившегося Забелина, поспешно добавила: - Идите своей дорогой, ребята. Муж это мой! Кто из троих больше поразился, сказать трудно. Один из парней, переглянувшись с приятелем, лишь пробормотал:

- Это надо. Вроде девка классная.

- И где ты только такого старпера нашла? - посочувствовал другой. Оба, заметно разочарованные, поволоклись дальше, к троллейбусной остановке.

А Забелин так и остался стоять на месте.

- Простите, пошутила по-дурацки, - извинилась Юля. И, вспомнив первый их разговор, уточнила: - Исключительно для пользы дела.

- Надеюсь, что нет, - припомнил тот разговор и Забелин.

- Тогда до завтра? - Она помедлила.

Он лишь тупо кивнул. Какое-то время смотрел вслед, пока девушка не скрылась в подземном переходе. А в голове все вертелось поразившее: "Вроде девка классная". Два пьяницы походя увидели то очевидное, что столько времени не мог разглядеть он.

Выезжая со стоянки, боковым зрением уловил, как притормозил встречный "сааб", из которого суетливо махала ему новый вице-президент банка Леночка Звонарева, но предпочел не заметить. Лишь ободряюще кивнул тому же охраннику на шлагбауме - судя по его насупленному виду, с взысканием Чугунов не задержался.

Забелин проскочил по залитой майским солнцем Солянке и остановился в потоке поднимающихся к Лубянской площади машин. Скучая в пробке, нащупал мобильный телефон.

- Дэ-э! - вкусно произнесли на том конце.

- Макс?

- Слушай, Стар! Я сегодня просто самый счастливый. Никогда не догадаешься.

- Заткнись, - без затей остановил нарождающийся поток Забелин. - Звоню доложить - схема полностью готова, можно согласовывать.

- Вот за что тебя люблю я. Когда и где?

- Где скажешь. Только не в казино.

- Нетонкий ты, Алексей Павлович, человек. Злопамятный. Тогда у тебя дома?

- Но без девок.

- Какие еще девки? Развратник ты старый. Я ж тебе полчаса как втолковать пытаюсь - Наташка приняла мое предложение. Пока лишь сходить в театр. Но - шажок! Все, чао-какао. Слева, из парка донеслись бодрые выкрики. У того же памятника героям Плевны, где за час до этого нежились парочки, теперь проходил митинг - возле красного знамени ожесточенно жестикулировали десятка полтора человек. Среди них он с удивлением узнал своего соседа по дому - вышедшего в отставку полковника. Милого, улыбчивого человека. С искаженным от возбуждения лицом он яростно размахивал рукописным плакатом "Фюрера Бориску - на рельсы!". Столпившиеся рядом вздымали кулаки, стараясь привлечь внимание прохожих. Но те продолжали идти непрерывным потоком, не останавливаясь и лишь чуть косясь на привычную картину, - у каждого были свои, куда более важные дела. Где-то среди снующего множества людей затерялась сейчас худенькая фигурка, несущая в себе какое-то внезапно обнаруженное, неведомое ему горе.

Через день Максим позвонил сам.

- Стар, боюсь, у нас проблемы! Вчера изложил нашу концепцию Мельгунову. В смысле, то, что ему знать положено.

- И?

- Отложил. И не могу пока уломать. То ли что-то его насторожило, то ли по жизни вами, олигархами, запуган. Но - вижу, колеблется. Как бы не начал с Петраковым советоваться. Тогда это будет беда.

- Тогда да, - согласился Забелин. Вслушался в неровное, нетерпеливое дыхание. - Есть предложения? - догадался он. - А то. Не на тебя ж рассчитывать. Надо Юрия Игнатьевича стимульнуть.

- В лапу, что ли, дать? - съехидничал Забелин.

- Безнадежно испорченный ты деньгами человек. Надо, чтоб испугался, и сам захотел. Не вникаешь?

- Кажется, вникаю, - сообразил Забелин. - Ладно, завтра ждите в институте. Но ты - тот еще интриган.

- Перепроверьте. На меня должен быть пропуск, - при виде неспешно перебирающего какие-то записки институтского охранника Забелин начал терять терпение. Второй, в такой же пятнистой форме, широко раздвинув ноги, бдительно следил за посетителем из-за турникета.